Воды дивных островов - Моррисон Уильям (читать книги онлайн регистрации .txt, .fb2) 📗
Заряночка повернулась к нему, не скрывая слез, и молвила:"Знаю, что сказал ты правду; и правильно угадал ты причину моего отъезда; и принимаю я твое благословение, любя и радуясь".
Тут замолчали они, а Джайлс Джерардсон все еще с трудом подбирал слова, ибо не мастер он был говорить; и молвил, наконец, так:"Я скажу то же, что и брат; видишь, госпожа наша, как бы скверно все сложилось, кабы полюбила ты одного из нас ответной любовью; оттого приключились бы раздор и горе! Но теперь попрошу я тебя о милости, а именно: поцелуй меня в губы теперь, в час расставания; и поступи так же, когда встретимся мы снова. И скажу я тебе заранее, что коли откажешь ты, сочту я это в тебе поступком недружеским, и пойму, что все прекрасные слова, произнесенные тобою только что, словами и останутся, и не так ты чиста сердцем, как полагал я".
Девушка рассмеялась сквозь слезы, и ответствовала:"Милый юноша, не выноси ты мне приговора, покуда не провинюсь в самом деле! Никоим образом не откажу я тебе в просьбе, ибо люблю тебя, и отныне и впредь буду считать тебя братом, и тебя, и Роберта; ибо преданно, как братья, заботились вы обо мне все это время. Но сам знаешь, милый юноша: порою приходится сестрам расставаться с братьями; и ныне час этот пробил".
Еще немного посидели они молча, все четверо; а затем поднялась Заряночка, и стянула с головы шлем, и расцеловала и обняла Джерарда и его сыновей, и распрощалась с ними, причем и сама она, и юноши разрыдались в голос. Затем Заряночка снова вооружилась, и вскочила в седло, и поскакала в Гринфорд; и ничего-то при ней не было, кроме нательной одежды и доспехов, да коня, да нескольких золотых монет и драгоценных камней в кошеле. Так уехала девушка; спутники же ее удрученно повернули назад, к Пяти Ремеслам.
Так, в конце мая, за час до заката, Заряночка въехала в Гринфорд; и уверенно направилась прямиком к постоялому двору, и с тем большей уверенностью, что прежде там не останавливалась, как уже говорилось. Слугам рассказала она байку о своем обете, сообщая, что не вправе снимать шлем, покуда не истекут семь дней; и кто-то ей поверил, а кто-то счел женщиной; но поскольку судя по платью можно было заключить, что гостья принадлежит к знати, никто к Заряночке не приставал. Более того, поскольку сообщила она, что намерена выехать на следующий день спозаранку, содержателям постоялого двора и вовсе дела до нее не было; притом сообщила девушка, что приехала из дальних краев, что соответствовало истине.
Вечером спустилась Заряночка в общую залу; там сидели за столом три торговца, путешествующие со своим товаром, и два горожанина-йомена; и беседовали они промеж себя весело и приветливо, и, переговариваясь, поглядывали искоса на стройного и пригожего юного оруженосца, каковым сочли Заряночку. Очень хотелось им перемолвиться словом с незнакомцем, да учтивость не позволяла. Что до нее, не терпелось Заряночке порасспросить их о Замке Обета, но от страха слова застревали у нее в горле; и не сиделось ей на месте; неуютно и беспокойно ей было. Но вот обратился горожанин к заезжему торговцу:"А что, мастер Питер, после того, как расторгуешься ты здесь, не поедешь ли в Красную Крепость?" При этих словах Заряночка побледнела как полотно, а мастер Питер ответствовал:"Всенепременно, сосед, коли здешний люд оставит что-нибудь в моих мешках на поживу другим покупателям". Ответ его прозвучал веселой шуткой, как если бы легко было у торговца на душе, и все рассмеялись заодно с ним, словно ни забот, ни тревог не знали. Тут рассудила Заряночка, что пора ей заговорить, коли желает она узнать хоть что-нибудь; и вот собралась девушка с духом, и молвила, унимая дрожь в голосе:"На то похоже, господа, что процветает ныне славный сей город? А спрашиваю я потому, что в здешних местах давно не бывал, и теперь, возвратившись, очень бы хотел, чтобы в окрестных землях царили мир и благоденствие; ибо, может статься, придет мне в голову поселиться здесь".
Йомены повернулись к страннице, и улыбнулись приветливо, радуясь нежному ее голосу, и один из них ответствовал:"Сэр в шлеме, что до мира и покоя в этом краю, и что до процветания ее обитателей, тут ты останешься доволен; даже вилланы живут здесь так, как в других землях не живут и франклины; а йомены и вавассоры рядятся роскошнее рыцарей в услужении у щедрого лорда. Воистину дома здешние - полная чаша, и гостям в них рады, что куда как недурно, ибо в помянутых домах ни в еде, ни в питье недостатка не знают. И женщины здешние падки на все, что красиво и радует глаз, пусть даже из дальних краев товар, и дорого за него просят; засим и мы, торговцы, процветаем, как ты своими глазами можешь убедиться. Ах! - благостный это край!"
Остальные, улыбаясь, закивали в знак согласия. Но продолжила Заряночка, укрепив свое сердце, ибо необходимость в том была, и немалая:
"Похоже на то, что произошли здесь большие перемены, ибо когда я в последний раз слышал об этих краях, о мире здесь и не помышляли". "Уж наверно, не так давно это было, - отозвался горожанин с улыбкой, - ибо не думаю я, что, кабы снял ты шлем, много седых волос заметили бы мы на твоей голове". Покраснела Заряночка. "То было лет пять назад", - сообщила она. "Ну да, ну да, - ответствовал горожанин, именно тогда мы и затеяли покончить с беспорядками; и то был самый мрачный час перед рассветом; ибо пять лет назад мы и доблестные рыцари Замка Обета осадили Красную Крепость. Воистину раз и навсегда вычистили мы дьявольский этот притон". "Что же случилось с крепостью после того, как вы одержали победу?" - спросила Заряночка, трепеща. Отозвался горожанин:"Не доводилось ли тебе слыхать о Черном Оруженосце, рыцаре весьма доблестном, раз говоришь ты, что в сем краю не чужой?" Девушка кивнула в знак подтверждения, ибо слова не шли у нее с языка.
"Так вот, - отвечал горожанин, - около трех месяцев держали мы в Красной Крепости вооруженный гарнизон; а затем попросили мы Черного Оруженосца прийти к нам и помянутый гарнизон возглавить; ибо, даже после того, как пала Крепость, немало осталось в здешнем краю разбойников да лиходеев, да бродяг, у которых одно ремесло - убивать да грабить. И воистину знали мы лорда Артура за воина прозорливого и доблестного, равного коему не найдешь; и ответил он нам согласием, и сделал все, что смог; то есть все, что нужно, ибо все время свое, с утра до ночи, проводил он в седле и за делом. Воистину веселым человеком назвать его было нельзя, разве что в часы наибольшей занятости; и говорил мало, будь то в зале или в покоях, иначе больше бы его любили. Но большей услуги здешнему краю не оказал бы никто".
Тут наступило непродолжительное молчание, и Заряночка побледнела как полотно, но затем совладала с собою и молвила;"Ты все время говоришь "был" да "был"; уж не погиб ли он?" Отвечал горожанин:"Насколько нам известно, нет. Когда стараниями милорда Артура в земле воцарились покой да мир, что произошло года три с половиной назад, он уехал из Красной Крепости один-одинешенек, и более мы его не видели. Многие полагают, что он принял сан".
Сжалось сердце Заряночки при мысли о том, что теперь все придется начинать сызнова; однако же худшее было позади: Артур жив, а уж что теперь делать, она непременно надумает. Засим молвила девушка:"Уж не возвратился ли он в Замок Обета?" "Нет-нет, возразил горожанин, - такого быть не может; ибо обитель эта опустела, и никто там не живет; разве что старик-странник или старуха-странница остановятся там на день, на два". Вопросила Заряночка:"Как же так? Куда подевался сэр Хью, Зеленый Рыцарь?" Отвечал горожанин:"Зеленого Рыцаря мы хорошо знали; приветливый человек, открытый, веселый; все его любили; а что до дамы его и любезной собеседницы, так милее свет не видывал, и такая же добрая да обходительная, как он сам. Но не удалось нам уговорить их остаться с нами; они уехали в родные края. Сэр Хью покинул Замок Обета месяца три спустя после того, как Черный Рыцарь стал нашим полководцем, а замок подарил сэру Джеффри Ли, испытанному в боях воину преклонных лет. Но несколько месяцев спустя прознали мы, что и сэр Джеффри уехал восвояси, никого из людей в замке не оставив; и полагаем мы, что причина в следующем: происходит в замке нечто странное, и такое там видят и слышат, что смертным видеть и слышать негоже. Не так ли, господа?"
