Мертв на три четверти (ЛП) - Гладстоун Макс (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
— Знаешь, — произнес он сквозь рев и грохот боя, — я едва не пропустил Божественные войны. Я был одним из самых юных из тех, кто ходил в бой.
Он взмахом, направил Таинство к оранжевой сфере наверху, но она лунным светом перехватила его выпад. Эйв схватили шипы теней, но она затупила их острия. Заклинание Деново ударило Тару огненным копьем, но Она отклонила его в сторону.
Сейчас ее мысли замедлились и давались ей с трудом.
— Ты не первая богиня с которой я сражаюсь, — сказал он спокойно и холодно. — Ты не можешь бросить свою паству. Я убиваю то, что ты любишь, а ты защищаешь. Пока ты растрачиваешь все силы, я трачу по… чуть-чуть…
Он сощурился и обхватившие Эйв шипы заострились, пропасть, в которую падал Гар стала глубже, темнее и ненасытнее, а нацеленное в тарино сердце копье быстрее и точнее.
Со звоном колокола свет мира сорвался со своего насеста в голове Тары, и повис перед нею в виде прекрасной женщины из морозного света и камня, привязанной к тем, кого она не могла покинуть из-за привязанности личного творения.
Рана Тары вновь открылась и кровь хлынула сквозь трещины в обожженной плоти. Ее разум был пуст, но вновь принадлежал целиком ей, а мир стал ее, а не Серил. Она забыла имена Защитников, но увидела среди брошенных железных оков свернувшуюся жалким клубочком Кэт, опутанную сеткой из красных нитей. Значит, Защитников освободила она. Хорошо.
Мисс Кеварьян лежала на полу, а рядом с ней Абелард. Совершенно неподвижный.
— В этом проблема связей, — произнес Деново. — Они связывают обе стороны.
Деново потянулся к сфере веревкой, свитой из огня.
Тара закричала, свила звездный свет в собственную веревку и ухватила петлей сферу. Деново был восходящей звездой Таинств. Он тянул к себе, она к себе, Серил к себе, горгульи удвоили натиск, и все равно сфера перемещалась к его протянутой руке. Он усмехнулся.
Тара моргнула, и на нее обрушилась темнота.
Тара сидела, откинувшись, в кожаном кресле под зажженным канделябром. Напротив нее стояла мисс Кеварьян в черном деловом костюме абсолютно владея собой.
Слева от Тары в другом кресле сидел Александр Деново с открытым от шока ртом.
— Какого черта?
— Мы оказались между мгновениями, — объяснила мисс Кеварьян.
— Как ты смогла затащить меня сюда?
— Связи связывают в обе стороны, — напомнила она. — Я думала, не дать ли тебе возможность сдаться.
Деново громко расхохотался.
— Сдаться? На грани апофеоза?
— Разве шансы тебя не смущают?
— Я смогу продержаться до момента, когда заберу силу Коса, — он вызвал трубку и закурил. — Тогда последнее сопротивление закончится.
— Если ты не сдашься сейчас, я не смогу гарантировать твою безопасность.
— Став богом, Элейн, я порву тебя на части — тело и душу.
Ее взгляд и голос стали твердыми как алмаз.
— Я так понимаю, что ты отказываешься.
— Босс… — но момент ускользнул, и Тара провалилась между небом и землей.
Александр Деново повернулся внутри защитного кокона и сквозь наэлектризованный слой увидел, что Элейн Кеварьян встала на ноги. Он приказал ей сесть, сдаться, умереть, но его приказы разбивались о ледяную стену ее разума. У ее ног лежало тело монаха. Вокруг них мерцал извилистый, влажный, красный, сложный, блестящий узор на полу.
Дыхание замерло в его груди.
Элейн лежала, находясь полностью под его контролем — подергивающаяся, жалкая, кружась на полу, шаря окровавленными пальцами по светлому каменному полу. Она закончила круг. Он был нарисован ее собственной кровью, символы были грубыми, но элегантными по своим очертаниям.
Она стояла в кругу воскрешения над мертвым монахом, в губах которого торчала дымящаяся сигарета. Но этот круг предназначался не для человека. Он был создан для бога.
Деново призвал все свои силы, оставив в покое горгулий с их богиней и Тару, все, кроме своей хватки на огненной сфере. Он призвал на ее голову ужас, молнии и землятресение, хотел сбросить ее в ад. Попытался. От нее отделилась тень, поглощавшая в равной степени звездный свет и свет факелов, и его силу. Кровавый круг засветился мириадой оттенков белого света.
Внутри тени, внутри круга светился огонек сигареты.
Абелард падал. Это чувство было знакомо.
Он падал все дальше и быстрее, и на сей раз пламя не оставалось лишь на границе его сознания и на краю зрения. Под ним словно разверзлось море огня. Оно обжигало душу, испепеляло тело в пепел. Оно танцевало на его теле танец уничтожения и обновления. Это пламя было сердцем мироздания. Это пламя было любовью. Это пламя было жизнью.
Это пламя было Богом.
Слабый проблеск его логического ума припомнил, что он по какой-то причине постоянно курил с момента самой гибели Господа, не пользуясь при этом ни спичками, ни зажигалкой. Он всегда прикуривал одну сигарету от другой.
Он принес себя в жертву Господу. Каждый глоток дыма, каждая искра огня, что успокаивала его в эти часы нужды, он позволял им свободно проникать внутрь.
Он был размером с город, размером словно мир, словно вселенная, но меньше самого мелкого атома. Он был пеплом, и он вечно горел в миллионе солнц.
Яркий и новорожденный словно феникс Кос Вечногорящий возродился из уголька на кончике сигареты Абеларда.
Вне границ обычного мира или где-то еще за его пределами есть место, где абсолютное ничто, в котором все рождается, собирается и объединяется. Здесь танцуют и борются со светом тени. Здесь жизнь и разум играют свои вечные игры в догонялки и полеты.
Это место не похоже ни на что, что способен объять человеческий разум, поэтому считайте его чем-то вроде бара: здесь полированное дерево, медные ручки, приглушенный свет и разливное пиво.
В сторонке сидела одинокая женщина, красивая и потерянная, погруженная в гнев настолько старый, что он превратился в тупую боль, сопровождающую каждое новое чувство. В руках у нее была полупустая пивная кружка.
В дверь бара, которой мгновение назад не существовало, вошел мужчина. Он постоял, подождав тысячу лет, которые здесь служили отсчетом времени, но она его не заметила.
Он выглядел еще несчастнее чем она, и совсем недавно был ранен. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но у него не нашлось слов на любом языке, на каком бы он ни говорил. Мужчина приблизился и положил руку на ее плечо.
Еще сто лет она никак не отвечала на его прикосновение.
Женщина сидела, уставившись в свою кружку. Потом ее рука поплыла вверх, преодолевая тяжесть истории.
И она положила свою руку поверх его.
Тара услышала вскрик Деново — яростный звук полный вожделения и разочарования. Ввылезшая из нарисованного мисс Кеварьян круга тень заслонила весь мир. Атмосфера потеплела.
Огонь прожег ткань реальности.
Рефлекторно она закрыла глаза, и ее второе зрение едва не ослепло от вида паутины, которая с нереальной скоростью вспыхнула божественным пламенем по всему Альт Кулумбу. Бесчисленные нити, которые поддерживали жизнь города Коса, и до сих пор провисавшие безжизненно, теперь туго натянулись, словно в сработавшем силке. По всему городу на алтарях Коса вспыхнуло пламя. Наверху храмовой башни вспыхнул священный маяк. Собравшаяся внизу толпа издала протяжный крик, бессловестный и ликующий. Тени пропали с их лиц.
Здесь, в храме Справедливости, паривший в воздухе концерн раскрылся и складками подвенечной фаты опустился на серебристую тень Серил Зеленоглазой. Защитный кокон Деново сотрясся и рассыпался.
Тара говорила Абеларду, что бог может спрятаться от обязательств среди своих верующих, сохранив от гибели только крупицу своего сознания. Подобная боль была страшнее смерти, и только самые сильные божества могли терпеть ее долго. Но подобное было возможно. Если вы сильны и нужда велика… если, к примеру, это был единственный способ спасти вашу давно потерянную возлюбленную и воздать за ужасное преступление, и если вы были уверены, что полное бессилие скоро пройдет, и вы вернете свое тело в целости и сохранности… то вы могли решиться на такое.
