Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей (лучшие книги txt) 📗

— Бессмыслица? — спросил Светозар, пытаясь вникнуть в слова брата. — Подожди, Хэвард. Ты хочешь сказать, что наше сопротивление волколакам не имеет смысла? То есть люди, корень этого мира, несомненно будут уничтожены зверем?

— Это совершенно не важно, — настойчиво молвил Хэвард. — Как не важно и то, падет ли крепость или нет. Как не важно и будущее человечества. Все это — большой театр, где актеры настолько вжились в свои роли, что уже и не помнят о том, что они актеры. Но когда-нибудь все мы очнемся от этого дурного сна и посмотрим на истину. Но когда это будет — вопрос открытый.

Светозар ещё долго беседовал с Хэвардом, но уже на другие темы, которые Хэварда, казалось, совсем не волновали. Например, Светозар намеренно затронул тему детей и, в частности, о детях Хэварда. Разбавленная злостью зависть сочилась из уст Светозара, и это при том, что он до боли любил младшего брата. Он никак не мог примириться с мыслью о том, что судьба одарила Хэварда аж двумя детьми, а Светозару воспретила иметь и одного. Этот удар был очень болезненным для него. Достаточно было одних лишь извинений от Хэварда за сказанную им ложь, но и той ему так и не удалось добиться. Хэвард говорил о бессмысленности всего произошедшего, о бессмысленности нынешнего и будущего.

— И все же ты говорил, что любишь Сандру, — заметил Светозар. — Имеет ли место эта любовь в таком иллюзорном мире?

— Моя любовь, — начал было Хэвард, но осекся. — Я был ужасным отцом, Светозар. И пускай весь этот мир для меня лишь фикция, но для Сандры — неподдельная реальность. И мне приходится вести себя так, как вел бы себя её отец.

— Очень странный ответ, — прищурился Светозар. — Почему же ты открыл глаза мне, но не открыл ей?

— Потому что иллюзия должна жить, — покачал головой Хэвард. — И люди в ней должны жить так, словно бы это была реальность. Словно бы у них есть шанс остаться в этой иллюзии.

— Но ведь я знаю правду.

— Значит ты особенный, — улыбнулся Хэвард. — На самом деле так даже лучше. Ты поймешь, к чему я веду, но несколько позже.

И сейчас, сидя в дворцовых покоях своего младшего брата, Светозар всерьез задумался о словах Хэварда. Тогда он посчитал его речь не более чем бредом на мгновенье погибшего сознания. Однако сейчас, утратив все, чем он когда-либо дорожил, он склонен принять слова Хэварда — своеобразное наследие, которое поначалу может показаться совсем несущественным. Теперь он понимал, почему Хэвард все ему рассказал. “Раз этот мир далек от истиной реальности, — сказал он, взяв в руки кинжал, — то я, скорее, лишу себя жизни, чем буду жить в столь горькой иллюзии”. Прислонив острие к груди, он надавил на рукоять. И сердце его вздрогнуло, колкий холодок прошелся по ребрам. Первая кровь запятнала рубаху. Вознамерившись покончить с собой одним ударом, Светозар вздохнул. Он простился с живыми и просил мертвых принять его в свое общество, — как вдруг раздался звонкий толчок, возникший где-то в темнице. Светозар убрал оружие и спустился вниз. Послышался ещё один толчок в железную дверь, эхо которого чуть ли не повредило безупречный слух Светозара. Он подошел к одной из двух запертых помещений и с трудом отворил оледеневший замок. Катрин сидела в углу, прижав колени к груди и томно покачиваясь взад-вперед. Светозар и опомниться не успел, как окутал девочку во все свои одежды и остался в одной лишь легкой рубахе. Он не сознавал происходящего, точно вид этой несчастной девочки погубил его способность к мышлению. Все его действия подчинялись внезапно пробудившимся чувствам, пока разум Светозара пребывал в забытье. Лишь в непродолжительные периоды прозрения он пытался осмыслить происходящее. Но один только взгляд на умирающую от мороза девочку отсекал тело от разума. Светозар разжег камин и бросился искать еду. Все запасы дворца покоились под завалами, а посему Светозар побежал рыскать пищу по всей крепости. Бранясь вслух, он переворачивал громадные каменные плиты, разгребал завалы своими могучими, посиневшими от холода руками. Он работал столь самоотверженно, что уже не сознавал самого себя. Перед ним стояла лишь цель, которую следовало достичь любыми способами. Кожа слезала с его рук, ногти рассыпались. Неприятное пощипывание одолело его обмороженные конечности. Отыскав жалкие крошки, Светозар вернулся во дворец. Он положил девичью голову на свои колени и отпоил девочку, после чего скормил ей всю ту пищу, что ему довелось найти. Катрин уснула. Светозар поглаживал её по голове, уткнув свой уставший взгляд в огонь, и вспоминал о словах Хэварда. Все бессмысленно, он вращал в голове эту мысль из раза в раз, словно убеждая в этом самого себя. Он достал кинжал и прижал лезвие к детскому горлу. Рука его задрожала. Пока он колебался в своем роковом движении, в сознание протиснулось стороннее воспоминание. “А ведь я всегда хотел своего ребенка, — прошептал Светозар, и глаза его увлажнились. — Я хотел дочку, которой бы посвятил всю свою жизнь”. Но стоит ли подвергать девочку страданием из-за собственного желания сыграть роль отца? Светозар не очень любил рассуждать на ту или иную тему, особенно, если эти рассуждения касались принятия решений. “Не медли, сын мой, иначе рискуешь потонуть в пустых думах”, - так говорил его отец. Но Светозар колебался. В конце концов он убрал кинжал. Сон в считанные мгновенья поработил его. Его пробудили сильные боли в левой руке. Катрин смотрела на него испуганными глазами, боясь пошевелиться.

— Давно проснулась? — спросил он.

— Когда небо просветлело.

— Хочешь кушать?

— Нет, — солгала она.

— Как ты попала в темницу? Кто тебя запер?

— Дикари. Они похитили Сандру и, — Катрин споткнулась, — и все. Других они погубили.

Она помнила про Гармунда, но была уверена в его смерти. Уже ночью, прямо перед приходом Светозара, он перестал издавать звуки. Катрин не хотела видеть его тело.

— Понятно, — с грустью произнес Светозар.

— Ваши руки, — молвила Катрин. Его конечности были покрыты волдырями, а левая рука почернела.

— Отморозил, — морщась от боли, произнес Светозар. — Мне нужен топор.

— Не надо! Как же вы будете сражаться?

— С кем, дитя?

— С волколаками.

— Как-нибудь, — произнес Светозар и ушел на поиски топора. Катрин бродила по дворцу в поисках еды. Светозар не отыскал топора и решил использовать обычный меч. Лишь со второго удара ему удалось лишить себя отмершего предплечья. Превозмогая боль, он прижег рану и обмотал её прокипяченными тряпками. Вернувшаяся Катрин вскрикнула, увидев на полу руку, похожую на уголь.

— Не пужайся, — сказал Светозар и пнул руку в огонь. — Нашла что-нибудь?

— Я вспомнила рассказы Сандры о крепости на востоке, — Катрин показала ему карту и указала на нужное место. — Здесь и путь указан. Будем там через две недели.

— А ждут ли нас там? Белые доспехи враждуют с нами.

— Они пустят нас. Мы ведь люди, а не звери.

— Если им довелось увидеть все ужасы этого нашествия, то быть может они и впрямь пустят нас, — обнадеживающе произнес Светозар. Он велел Катрин собрать походный мешок, а сам спустился в подземелье, уповая на удачу. И удача улыбнулась ему. Два котла с Холодным огнем оказались нетронутыми — остальные же покоились под завалами. Он наполнил несколько фляг. Ближе к полудню Светозар и Катрин покинули крепость и двинулись на восток, к крепости Боун.

Дорога оказалась сложной. Светозар не гнал Катрин и прислушивался к ней. Если она уставала — делали привал. Если хотела спать — разбивали лагерь. Их ход замедлился. Голод принудил Светозара жарить на огне обглоданные волколаками останки местных зверей. Он не беспокоился о том, что Катрин может обратиться в волколака, испробовав объеденное ими мясо. Этот ребенок не должен голодать, думал он, пока тщательно обжаривал кусок оленины. Хорошенько набив животы, они продолжили путь. На четвертый день похода пронеслась метель, которую они переждали в сугробах. За это время две стаи волколаков пробежали мимо. Раз они бегут с запада, то пути туда точно не было, подумал Светозар. Изначально он действительно хотел последовать на запад, к пепелищу своего селения. Благо, послушал Катрин.