Проклятие Одии - Карранса Майте (книги .txt) 📗
Анаид была очень раздосадована. Все считают великой, отважной и самоотверженной Селену! А о ней, Анаид, словно забыли. И это после всего, что она сделала!
Девушка поняла, что завидует матери, и еще больше расстроилась.
— А какие планы у одиор? — едва слышно спросила она.
— Белая Дама и остальные одиоры намереваются провести торжественный утренний ритуал и освятить Жезл Власти первым солнечным лучом дня осеннего равноденствия в тетцакуальке [63] на Попокатепетле, — начала рассказывать Мецтлика, но заметила, каким непонимающим взглядом смотрит на нее Анаид, и пояснила: — Тетцакуальк — это святилище, куда падает первый луч солнца. Одиоры с незапамятных времен справляют в тетцакуальках свои жестокие ритуалы, принося в жертву маленьких омниор.
— Значит, Жезл Власти будет у Белой Дамы? — вздрогнув, спросила Анаид.
— Совершенно верно! Но одиоры не знают, что мы их уже окружили.
— Имейте в виду, одиоры очень сильны.
— Омниоры облачились в покрывала невидимости, — усмехнулась Мецтлика. — Мы впервые пошли на военную хитрость, а одиоры так уверены в своей непобедимости, что им это даже в голову не пришло. Они думают, что мы просто попрятались и скрежещем зубами от бессилия.
— Когда же вы на них нападете? — спросила Анаид, и у нее учащенно забилось сердце.
— Мы нападем на них завтра утром, и Избранница завладеет принадлежащим ей по праву Жезлом Власти!
— Избранница?
— Да! — кивнула Мецтлика. — Селена! Она завладеет Жезлом Власти, и сбудется Пророчество Оры!
Анаид сжала кулаки и стиснула зубы. Внезапно омниоры предстали перед ней в другом, совсем невыгодном свете.
Какие же они все-таки двуличные! Кормят ее тут вкусными червями, поят пульке, восхищаются ее силой. А сами давным-давно позабыли о настоящей Избраннице. Им теперь на нее наплевать! А ведь Жезл Власти — ее и больше ничей! Она не позволит Кристине и Селене вырывать его друг у друга из рук!
И Анаид почувствовала жжение в руке, на которой Жезл оставил свой след. Девушке нестерпимо захотелось сжать его и обладать им. Анаид охватила самолюбивая жажда мести. Она поняла это и попыталась отогнать низменные мысли, вспомнив слова Деметры и свой договор с мертвецами.
Мецтлика заметила, как она помрачнела.
— Что с тобой? Тебе плохо? У тебя болит рука? — молодая омниора решила посмотреть, что случилось с рукой Анаид, но та, спрятав ее за спину и прошипев: «Не трогай меня!», бросилась в глубь пещеры.
Забившись в самый дальний угол, девушка дрожала, размышляя о том, что с ней происходит и почему ей так сильно хочется всем отомстить.
Почему, только подумав о Жезле Власти, она выходит из себя? Неужели оттого, что ей не отвечают взаимностью те, кого она любит? Ведь от одной мысли о предательстве Селены или Кристины ее начинает трясти от злобы и ненависти!
Анаид мысленно обратилась за помощью к своей молочной сестре Сармуке, но не получила ответа. Совсем наоборот, стоило ей подумать о Сармуке, как раздался страшный грохот, и пещера вздрогнула.
Испугавшись, Анаид выбежала наружу и у самого входа наткнулась на Катлику, с невозмутимым видом курившую трубку.
— Извините, иногда мне бывает страшно, — смутившись, пробормотала Анаид.
Мецтлика и Катлика с понимающим видом взяли ее за руки, и Анаид сразу стало лучше от того, что по ее жилам потекла их благотворная энергия.
Вновь раздался грохот, и Мецтлика кивнула на огромный огнедышащий вулкан Попокатепетль. Его склоны были покрыты вечными снегами, а вершина изрыгала огромные столбы дыма.
— Попокатепетль недоволен, — заметила Катлика. — Он не успокоится, пока мы не принесем ему жертву.
— Он уже давно волнуется, — напомнила ей племянница.
— Вот именно! Он требует жертву.
— Но, тетя, жертвоприношения вышли из моды!
— Знаешь, Мецтлика, вулкан не следит за модой. Когда он голоден, он требует жертву. Так было и так будет всегда.
Вместо того чтобы посмеяться над предрассудками тети, Мецтлика покосилась на нее с уважением и шепнула Анаид:
— Тетя Катлика — жрица огня!
— В каком смысле?
— Вулкан разговаривает с ней с тех пор, как ее ослепила молния.
Анаид вздрогнула.
Почувствовав это, Катлика спросила ее:
— Тебе все еще страшно, детка?
— Что же говорит Попокатепетль? — не скрывая дрожи в голосе, поинтересовалась Анаид.
— Он говорит, что мертвые будут ждать еще один день, а потом заберут то, что им причитается.
Один день! За один день ей надо завладеть Жезлом Власти, уничтожить Кристину, расправиться с одиорами, а потом выполнить обещание и принести себя в жертву. Времени очень мало!
Ни Катлика, ни Мецтлика не заметили, как Анаид исчезла.
Анаид же не боялась сбиться с пути. Жаждущая Жезла Власти пылающая ладонь вела ее словно компас.
Голубоглазая лайка стрелой летела вверх по склону горы. Перегрызенный поводок запутался в кустах, но пес рванулся вперед, освободился и побежал дальше по склону вулкана.
Наконец он нагнал хозяйку. Девушка, тяжело дыша, брела, понурив голову. Она казалась маленькой и хрупкой, как фарфоровая кукла, но вид ее был обманчив. У девушки были сильные ноги, широкая грудь и острые зубы. Впрочем, на высоте пяти тысяч метров ей было трудно дышать. Здесь дул ледяной ветер, а на острую вулканическую породу было больно ступать, несмотря на толстые подошвы ботинок.
Девушка уже почти дошла до Крестов, [64] когда пес нагнал ее и сбил с ног. Вместе они покатились по склону в вихре рук, ног и собачьих лап. Девушка закричала, но ее крик заглушил громкий лай собаки, которая, повинуясь инстинкту, унаследованному от предков-волков, прижала человека лапами к земле.
Ощерившаяся собачья пасть оказалось совсем рядом с незащищенным горлом девушки, и она снова закричала, опасаясь за свою жизнь.
Однако лайка, не обращая внимания на ее крики, завиляла хвостом и стала облизывать своим шершавым языком уши, нос, лицо и раскосые глаза хозяйки.
— Отстань, Тео! Отстань! — кричала Сармука, тщетно пытаясь выбраться и встать. — Тео, ук! — приказала она, и, отпрыгнув в сторону, пес, наконец, послушно лег на землю. — Очень плохо, Тео! — строго сказала Сармука. — Ты знал, что тебе сюда нельзя, но все равно прибежал!
Лайка заскулила, опустила голову и с виноватым видом спрятала нос в передних лапах. Собаке было стыдно, ведь она ослушалась хозяйку.
— Я специально тебя привязала, чтобы ты за мной не бежал, а ты перегрыз поводок. Это очень плохо!
Лайка слушала девушку, не поднимая головы.
— Тебя надо наказать!
Тео посмотрел на Сармуку с такими невинными глазами, какие бывают только у собак, лошадей и детей.
Девушка протянула руку. Преданность Тео была настолько очевидна, что вместо того, чтобы ударить, Сармука ласково погладила его по голове.
— Какой же ты хулиган, Тео!
Собака лизнула ее ладонь и завиляла хвостом.
— Здесь очень опасно. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Возвращайся! Слышишь?
Тео сделал вид, что не слышит.
— Мне предстоит последнее, самое трудное испытание, и не знаю, смогу ли я через него пройти.
Тео пожирал хозяйку преданным взглядом.
Погладив пса по лбу, Сармука сказала:
— Видишь ожерелье из медвежьих зубов? Мать-Медведица обязательно меня защитит. Ты мне больше не нужен.
Пес заметно пал духом.
Поднявшись на ноги, Сармука достала из сумки остатки еды. Это был кусок соленого лосося.
Дав собаке понюхать любимое угощение, Сармука размахнулась и бросила его как можно дальше вниз по склону.
— Беги! Ищи! Тео, взять!
Пес заколебался.
— Ищи! Взять! — настаивала Сармука.
У Тео заурчало в животе, и он бросился на поиски еды, но не пробежал и нескольких метров.
Любовь к хозяйке победила голод. Пес остановился, повернулся и припустил вслед за маленькой фигуркой, карабкавшейся вверх по склону.
