Эльфы, топор и все остальное - Шепельский Евгений Александрович (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗
Он отвернулся, снова начал созерцать воронку апокалипсиса. Я же занялся пленником: сорвал с него кляп и, придвинув к борту, чтобы не упал, развернул в сторону Ридондо.
— Великий… Атрей… — едва проговорил пленник.
— Угу, — сказал я, едва дыша. — Там твой город. Погляди, что с ним сделало черное колдовство твоих наставников — магов Талестры! Они обмишурились, и городу отныне конец! Я спас сколько мог горожан, распространив весть о чуме, и не говори мне спасибо!
Молния угодила в торговый корабль, прострелила насквозь, выйдя наружу огненными лепестками. Мы были уже слишком далеко, чтобы видеть подробности.
Пленник охнул, вздрогнул и обратил ко мне взгляд. В глазах его был страх напополам с безумием.
Старина Фатик был не в лучшем состоянии духа, но продолжал плести свою мелкую интригу. Итак, закрепим пройденный материал:
— Именно я спас жителей Нижнего города, умник! Мой человек переоделся монархом, а прочие разыграли чумных — для блага простецов! Мы призвали бежать их из города — да ты и сам слышал! Сейчас Ридондо погибнет, а вместе с ним — Ковенант в Верхнем городе. Погибнет и сам государь Амаэрон — кретин и полудурок. Больше не нужны заговоры — власть будет в руках Безликого Братства!
Ножка смерча изогнулась на высоте сотен ярдов, а затем, распрямившись, начала… стремительное вращение, выпуская во все стороны плети багровых молний.
Глаза пленника перебегали от воронки ко мне и обратно.
— Как твое имя? — спросил я, довольно искусно скрывая страх. Повторюсь: я видел уже эти молнии и эти воронки, и иные фокусы Высших сил, и мне они порядком надоели. Да, это пугает, но к страху примешивается обыкновенная досада: хватит уже, боги, хватит, наигрались.
— Бе… Берольдо…
— Отли жив?
— К-кто?
— Тот, кто раньше играл короля! А с ним и его труппа!
— Все… все живы, Великий Атрей! — Его начала бить крупная дрожь. — Да что же это…
— Магия самого паршивого свойства. Магия твоих учителей — чародеев Талестры. Где Отли и его труппа?
— Мы упрятали всех… в деревне… рядом… рядом с городом! Дожидаются суда и казни!
Квинтариминиэль издал протяжный стон.
— Печальные изверги! — возвестил он затем и, перегнувшись через борт, начал блевать. Как, однако, по-эльфийски…
Я встряхнул предводителя Братства.
— Слушай сюда и слушай внимательно! Ковентант погиб, но не весь! Еще остались дворяне в вотчинных замках! Ты знаешь, что лучше сплотит население, Берольдо?
Он смотрел на меня безумными глазами. Ну и к лучшему: сейчас я вобью в его голову пару мудрых идей. Я почти кричал, пытаясь пересилить чудовищный визг в голове:
— Простецов сплотит умный, честный и справедливый государь! Молчи! Я знаю, что вы хотели сбросить короля. Молчи и слушай! Простецы уверены, что Амаэрон именно таков, и вы дадите им такого Амаэрона, какого они хотят видеть! За ним пойдут и городские солдаты, и гвардия, и стража! Ты понимаешь, кого я имею в виду?
По его телу прошла судорога, лицо исказилось в болезненной гримасе.
— Актер…
— Да, актер, будь он проклят! Актер, ваша марионетка! Ты знаешь, что такое марионетка, Берольдо?
— Ниточки…
Смерч снова изогнулся… и начал выделывать коленца, кипятя воду у своего основания. Форт и горящие обломки корабля давно были поглощены.
— Да, ниточки! Под вашим руководством Отли будет править долго и справедливо, и страна расцветет! Вы убьете оставшихся дворян и проведете нужные Братству реформы! Ты понимаешь меня, Берольдо? Кивни!
Он кивнул. В его глазах кроме страха и безумия забрезжило понимание и фанатичное принятие моей идеи. Я ощутил себя кукловодом, который дергает за те самые ниточки.
— Власть навсегда окажется в руках Безликого Братства. Но только если вы выполните это условие!
Квинтариминиэль отлип от борта и уселся возле ступенек, ведущих на ют. Его взгляд внезапно оказался собранным и строгим.
— Финал, — сказал он.
С пронзительным свистом — теперь уже явным — ножка смерча отделилась от воды и, извиваясь, будто схваченная за глотку змея, медленно начала втягиваться в широкую чашу. Там, где только что был смерч, накрывший город, я увидел гладкие срезы берегов, а ниже — бездонную черную яму, в которую тут же устремились бурлящие потоки воды.
О-о-о, Гритт!
— Быстрее, Крессинда!
— Мастер?
— Еще быстрее-е-е!
Я не мог в точности расслышать, что она кричала гребцам, но воля окончательно покинула их при слове «кастрация». Фалькорет помчался за буксиром, словно ему приделали крылья.
Воды пролива устремились в яму, образуя титанический водоворот. Под пронзительную брань гномши буксир волок утлый фалькорет прочь, по разволновавшейся воде, норовившей увлечь «Горгонид» в круговой бег до самого падения в пропасть…
В какое-то мгновение этого бегства ножка смерча всосалась в воронку, а сама воронка вдруг просто расползлась по небу грязным серым пятном, которое напоследок раскроил огненный завиток. Раскроил — в буквальном смысле. За миг до того, как щель, похожая на уродливую усмешку, сомкнулась, я различил внутри черноту космоса, пронизанную искрами звезд.
А из черноты кто-то внимательно посмотрел на меня. Очень холодным, оценивающим взглядом.
Мы вырвались. Прорвались. Успели. Под последними лучами солнца наш буксир выгреб на спокойную воду. За кормой темнела полоса берега — Мантиохия, навсегда утратившая свою столицу. В подзорную трубу было видно, что водоворот почти унялся, клокочущие воды залива уже заполнили пустоту…
Чуть погодя я принял на борт гномшу и ссадил на буксир Берольдо. Он смотрел на меня странным взглядом… Пожалуй, захоти я сейчас стать предводителем Братства, я… стал бы им.
Отлично, механизм исполнения интриги запущен. Отли получит наказание за свое предательство и таки станет настоящим королем. Его казнят, если он попытается бежать. Но, я думаю, он не побежит. А истинной королевой постепенно — не сразу, далеко не сразу — станет его рабыня Сенестра. Неплохая рокировка, ибо девушка, безусловно, умна и преисполнена добродетели. Ну а магам Талестры, которые, похоже, вовсю крутят на Северном континенте свои интриги, навсегда будет запрещен въезд в Мантиохию…
Я мог бы гордиться собой, если бы не чувствовал такую смертельную усталость.
Димеро Бун, быстро перешедший от испуганного возбуждения к покою, проводил буксир задумчивым взглядом и посмотрел на меня.
— Хм, да… — проронил он. — Значит, вот так… Нет теперь Ридондо. Жаль, клянусь Аркелионом… Надо бы выпить по этому случаю. — Потом он обратил взгляд на южный горизонт, едва видимый в вечернем сумраке, и, потянув носом воздух, пожал плечами. — Грядет буря, монсер…
— Скоро?
Он кивнул.
— Думаю, часов через пять… Вот некстати…
Я пошевелил онемевшей рукой.
— Фалькорет выдержит? Или нам лучше кликнуть буксир и вернуться к берегам Мантиохии?
Он отмахнулся, будто речь шла о несущественной мелочи.
— Не беспокойтесь, монсер. Моя посудина выдерживала и не такое.
В его бороде расцвела улыбка.
Я ушел в каюту — к Виджи.
Валеска перехватила меня в коридорчике, который разделял наши каюты. Налетела, ухватила за грудки, прижалась полной грудью, жарко задышала в ухо.
— Ну что тебе, чертовка?
— Фатик, — прошептала она, — капитан этого корабля… Это он вез меня из Дольмира в Мантиохию… Он пират, работорговец и убийца!
46
Если вы никогда не выносили блевотину своей женщины, впавшей в забытье от морской болезни, значит, вы никогда по-настоящему не любили. Или вам просто попалась женщина с крепким желудком. [27]
Шторм благоразумно обождал, пока старина Фатик переварит оглушительную новость Валески (наш разговор был коротким, но весьма бурным), он дождался также, пока мои эльфы придут в себя и перекусят, дождался наших с Виджи объятий и моего сбивчивого рассказа всему отряду об истинном лице шкипера — негромко, ибо наверху, у румпеля, стоял человек Буна.
