Отец Пепла (СИ) - Крымов Илья (читать книги онлайн полные версии .TXT, .FB2) 📗

«Можете приступать».

«Слава божественному императору!!!»

— А ты, легат, следи. Я намерен заняться несколькими важными делами.

— Служу и повинуюсь, мой император.

///

Вскоре Туарэй вновь оказался в небе, он парил над руинами, осматривая линию внешних стен и крепостей, встроенных в неё. Этот город строился так, чтобы охранять его могла огромная армия. У Туарэя была великая армия, но не огромная. И всё же, Охсфольдгарн хранил слишком много сокровищ, чтобы отдать его обратно, драконья жадность не позволяла этого.

С высоты прилетевший «остров» сильно выделялся на фоне остальных руин. Чёрный вулканический камень, мрачный и чужеродный, в самом центре. Что ж, ему суждено остаться здесь навсегда.

Туарэй направил копьё и обрушил вниз поток смертоносного жара, порода, недавно застывшая, вновь стала вязким расплавом. По воле бога она начала стягиваться к амфитеатру, подниматься, перекручиваться. Протянув руки он словно великанский гончар из глины ваял в чаде и жаре десять шпилей. Они получались величественными и пугающими, со множеством открывающихся наружу пор и торчащих шипов, с огромным залом в основании каждого и сквозной трубой, идущей до самой вершины. Когда камень достаточно уплотнился, бог позволил ему остывать уже самостоятельно.

Полетев низко над землёй, он вздымал тучи слежавшегося пепла, и увлекал следом обломки. Бесчисленные куски камня роем устремлялись за Туарэем, ибо материя повиновалась ему. Выбрав место, бог начал складывать из этих деталей массивные каменные цилиндры на толстых ногах-тумбах, сплавляя породу, возводя одну коптильню за другой, пока не довёл их число до двух сотен. Набрав металлического лома, он оковал коптильни железными обручами для прочности, и так оставил без дверей, которые будут доделаны позже. А пока, раскалённым остриём копья стал наносить на толстые стены коптилен тайнописные знаки.

Покончив с тем, Туарэй перенёс точку сознания под землю, туда, где стоял цех по сборке техноголемов. Его тело исчезло в ревущей вспышке, и в тот же миг другая вспышка осветила стены цеха снаружи. Перенос прошёл мгновенно, не хуже, чем когда он умел телепортироваться в прошлой жизни. Хотя всё вокруг выгорает и плавится от нестерпимого жара…

Войдя в цех, он застал Шираэн Гурдвар за наладкой производственной линии. Когда Атмос Брахил ворвался сюда, он не старался быть аккуратным, да и она внесла толику разрушений, попытавшись убить неуязвимое к магии существо заклинанием. Волшебница как раз закончила орудовать сверкающим гаечным ключом, на котором мерцали встроенные руны и заклинания. Искусство и Ремесло не исключали одно другое, вероятно, руны в артефакт вставил отец Шираэн, а сам инструмент ковала она, используя собственные магические таланты.

— Ты решила остаться.

При появлении бога механики и инженеры отступили, пугливо опуская головы.

— Как видишь, — Шираэн в пропотевшей тунике с закатанными рукавами, вытерла лицо предплечьем, оставляя блестящий масляный след на красивом белом лице. — Надеюсь, ты не заставишь меня об этом жалеть.

— Правильно, надейся. Надежда — это всё, на что ты имеешь безусловное право, но не забывай, что отныне твоя судьба находится в полном моём расположении. За верность и полезность ты будешь вознаграждена…

— А за своеволие и праздность — наказана? Вполне нормальная концепция, хотя важно ещё, что ты от меня попросишь?

— Чародейка, — серебристо-белое лице бога окаменело на несколько мгновений, — в следующий раз, когда ты попробуешь перебить меня, я выжгу тебе язык. Сделаю это так, чтобы ни один волшебник не смог отрастить его назад, оставлю большой рубец на астральном теле. Полагаю, твой отец сможет создать новый язык, из золота или платины, живой, подвижный, и даже различающий вкусы. Среди моих спутников есть белый орк, для которого он выковал прекрасную челюсть и гибкую гортань не хуже, чем живая. Как бы то ни было, я жду повиновения и почтения от слуг, и ты не исключение.

От этой пощёчины брови Шираэн удивлённо приподнялись, рот чуть приоткрылся. Она не привыкла чтобы кто-либо когда-либо говорил с ней в подобном ключе, ибо слишком велико было почтение к мастеру её уровня и таланта. Но бог чуть отпустил самообладание, ненадолго перестал сдерживать астральные отсветы собственного естества — и Шираэн почувствовала, как всё вокруг напитывается жаром. Материальный мир отзывался на присутствие Туарэя, металл грелся, воздух становился сухим и царапал горло, а жар всё нарастал, вот уже текущий градом пот начал испаряться прямо с кожи и слегка помутнело сознание, всё вот-вот воспламенится… Всё прекратилось. Когда потусторонний жар ушёл, ей, да и гномам стало почти что холодно, хотя в цеху всегда было душно и жарко.

— Не забывай, кто перед тобой, чародейка. Никогда не забывай.

— Не забуду, — хрипло шепнула Шираэн, чувствуя, как трескаются пересохшие губы. — Белый орк, вы сказали, мой…

— Повелитель. Для жречества и обычных смертных я — бог, для Верных — лидер, носящий империй высшей военной власти, — над рогами Туарэя проявился и пропал огненный венок, — а для тебя я буду повелителем.

— Поняла, повелитель.

— Теперь к делу, которое меня сюда привело. Та машина, что концентрирует гурхану из реальности, где она установлена?

— Сейчас она внизу, повелитель, — ответила Шираэн отстранённо, не глядя на бога, — в порту.

— Как скоро ты сможешь построить новые?

— Новые? Сколько?

— У меня за плечами несколько сотен драконов, которые не могут выдыхать белое пламя пока не напитаются гурханой. Эту нехватку можно восполнить и альтернативным способом, но я не думаю, что тебе понравится, если мы устроим охоту за магами и будем вырывать им сердца.

Она вздрогнула, представив себе.

— Как приятно, что моему повелителю небезразлично моё мнение.

«УБЕЙ ЭТУ ДЕРЗКУЮ ВШУ!!!»

«Ты совершил много шагов по пути превращения в чудовище, прошу, воздержись от ещё одного».

Туарэй с усилием подавил ревущую ненависть у себя в сердце, несколько раз глубоко вздохнул, выпуская из ноздрей дым и искры. Он заговорил на бреоникийском, который Шираэн, как выпускница Хрустальной Арки, не могла не знать; зато гномы вряд ли понимали этот язык.

— В отличие от тех незримых богов, что обитают «где-то там» и не могут быть поругаемы смертными, я — бог во плоти, я здесь, меня можно коснуться, а значит, в меня можно плюнуть. Разумеется, не безнаказанно, однако, всегда найдётся отчаянный фанатик, мечтающий превратиться в символ и послужить вдохновением для мятежного духа многих. Чтобы такой фанатик не появился, должен быть бесконечный почёт и священный ужас перед Огненным Столпом, Подпирающим Небеса. Чтобы не пришлось потом давить дух сопротивления, убивая тысячи.

Шираэн слушала молча, крепко сжав губы.

— Или ты предпочла бы увидеть, как я выжигаю этих гномов, но зато не получить выволочку? Я мог бы.

— Нет! — не сдержалась она и продолжила уже тише: — Прошу, повелитель, не нужно.

— Я мог бы, но не стал, потому что мне действительно важны твои мысли и чувства, Шираэн, — терпеливо закончил Туарэй и перешёл обратно на вестерлингву: — Сколько времени уйдёт, чтобы собрать новые машины? Я не тороплю, потому что знаю, какой тщательности и каких затрат стоит качественный артефакт. Но машины нужны как можно раньше. Вскоре мне понадобятся новые техноголемы, как можно больше, а моим Верным необходима кристаллизованная гурхана. Сами они будут поглощать её из атмосферы слишком медленно, годами, возможно.

Волшебница заставила себя смотреть богу в глаза, хоть его ответный взгляд и оставлял на сетчатке белые пятна.

— Думаю, за месяц я смогу выковать новый конденсатор гурханы и собрать кристаллизатор достаточной мощности.

— Тогда даю тебе полтора месяца, чтобы точно хватило. Вся моя казна, все ресурсы в твоём распоряжении. К тебе будет приставлен легионер, не только для охраны, но и для связи со мной и легатом. Все запросы будешь передавать через него.