Ведьмин огонь - Клеменс Джеймс (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Прости меня, я виноват, — прохрипел он так неразборчиво, что девочка скорее угадала, чем услышала эти слова.
И статуя коснулась его головы железным кулачком, потом кулачок распрямился, и мальчик возложил открытую ладонь на плечо коленопреклоненного Эррила. Тот вздрогнул.
— Нет, — свистящим звуком ненастроенной флейты произнес мальчик. — Это я один виноват во всем. Я предал всех вас.
Эррил смотрел, как боль в лице мальчика становится все глубже, и знал, что его лицо зеркально повторяет эту боль.
— Но я убил тебя, убил своим мечом, — рыдая, произнес бродяга, и снова перед его глазами возникла лужа крови на деревянном полу.
Рука на его плече потяжелела, а голос стал громче. Теперь Эррил даже мог различить в нем акцент жителя побережья:
— У меня мало времени. Вне хрусталя дух мой скоро развеется навсегда. Но знай, Эррил из Стендая, ты убил меня не насовсем. Я все еще жив, но твое лезвие поразило во мне лишь то, что каждый честный человек готов убить в себе сам.
— Ты говоришь бессмыслицу. Я помню, как ты лежал мертвым на полу харчевни.
Хрустальные губы печально улыбнулись:
— Неужели ты так и не понял до конца смысла того, что случилось той ночью? Прошло столько лет, но как мало прибавилось в тебе мудрости… Впрочем, оставим… я уже никогда больше не предам своих братьев.
— Предашь? Но ведь нас предал проклятый Грешюм, сыгравший с нами черную шутку! А мы оказались лишь слепыми Орудиями в его игре!
— Я бы хотел, чтобы было так, рыцарь Ордена. Но ты не прав. Ни Грешюм, ни твой брат не нарушили правил чести. Когда сила вышла и Книга создалась, мы только тогда поняли, что действительно от нас требовалось. И поначалу мы думали, что расплатимся за это только своими жизнями. Но чем дальше бушевала магия, тем явственней мы понимали, что стоить это будет гораздо дороже, — тут мальчик закашлялся. — И я понял это, и меня охватила паника. И они остались, а я сбежал.
Эррил снова в тысячный раз вспомнил круг, очерченный воском, вспомнил кричавшего в ужасе Шоркана… и мальчика, пробивающегося за пределы круга.
— Но что случилось? Что вы поняли?
Голос мальчика упал до хриплого шепота:
— Для того чтобы создать Книгу, мы все должны были принести жертву. Из нас забиралось все самое лучшее, благородное и чистое — и передавалось в Книгу. — Он задохнулся.
Эррил тоже стоял молча, пытаясь избавиться от старого видения.
— Но потом потребовалось большее — после того как мы стали низкими мерзавцами, нам не суждено было умереть никогда ! — мальчик посмотрел на Эррила, и в глазах его блеснул ужас. — Зло и глупость наши оставались жить вечно !
При последних словах перед глазами Эррила возникло искаженное временем лицо Грешюма, которое он тщательно скрывал на улице Винтерфелла, — горькое лицо.
— Я видел Грешюма, — прошептал Эррил. — Он был в одеждах гульготалов, он стал черным магом…
Мальчик опустил голову:
— Вот какова конечная цена. За то, чтобы создать Книгу, которая поможет бороться против Темного Лорда, от нас потребовали, чтобы мы отдали ему часть себя. Нужно равновесие. За нашу доброту и свет все равно приходилось платить, подарить зло и глупость Гульготе, стать орудием… — мальчик сжал плечо Эррила еще крепче. — И я не смог заплатить такую цену.
— И ты убежал.
— Но было уже слишком поздно. Деление моего духа уже началось, и остановить его было невозможно. Когда я пробился сквозь магический круг, все зло во мне вышло наружу и напало на тебя.
Эррил вспомнил уродливое клыкастое существо:
— Так тот зверь, которого я убил в харчевне, был твоим злом?
Мальчик кивнул:
— А пока ты сражался со зверем, я вылетел через разорванное кольцо, не оставив Книге ни своей доброты, ни света.
В панике мой дух, все еще оживленный энергией Чи, вернулся в привычное место — я обнаружил себя в Школе и почувствовал, что там есть еще один маг, оставшийся в живых — мастер Риалто, умирающий от ран в этой подземной дыре. Я вылечил его и поддерживал жизнь своей силой. Но я чувствовал, что наступит время, когда смогу покаяться в своем позоре, и потому кристаллизовал мой дух, спрятал в пещере, сделал Риалто своим стражником и стал ждать. Я знал, что раньше или позже, но ты придешь. И когда ты возьмешь мой грех, а я твой, мы соединим наши половины, ты и я, узами времени и места.
— Но для чего? Что от меня требуется?
— Мы с тобой должны закончить то, что начал твой брат Шоркан. Книга еще не завершена. Я должен присоединить свой дух к двум другим, чтобы завершить то, что было начато той зимней ночью пятьсот лет назад.
— Но как?
— Ты проведешь меня к Книге, — тут мальчик обернулся в поисках Елены, но та проворно юркнула за дядину спину. — Проведешь вместе с ведьмой. Все должно быть сведено воедино.
Эррил освободил плечо от железной руки:
— Книга далеко отсюда. Как нести статую…
— Не надо ничего нести. Ты принес мне талисман? — мальчик поднял вверх правую руку, которая на мгновение снова превратилась в ключ от Алоа Глен, а потом тут же опять сделалась кулачком. — Ты должен взять ключ, чтобы разомкнуть магическую завесу вокруг затопленного города. Но я сделаю этот ключ более чем простым куском железа в твоем кармане. Я… — мальчик неожиданно скривился от боли, и статуя стала плотнее и грубее, как застывающая кровь. Теперь мальчик мог говорить и двигаться с трудом. — Больше я не могу удерживать свой дух вне хрусталя. Время прошло быстро, и теперь мне надо или вернуться обратно в хрусталь, — или стать новым сосудом.
— Что я должен сделать!? — вскричал Эррил, не зная, что предпринять.
— Я должен присоединиться к ключу, — и с этими словами малыш протянул правый кулачок к Эррилу. — Это и будет моя новая форма. Но больше я не смогу говорить с тобой.
— Но я должен…
— Я должен покинуть тебя, — голос мальчика становился все глуше с каждой секундой, и вот свет статуи начал гаснуть, сначала по краям, а потом все ближе и ближе к середине. Лицо расплывалось, железный кулачок все больше вбирал в себя густую жидкость. — Теперь я могу ответить только на один… последний вопрос, рыцарь… — голос доносился уже словно из глубины пещеры.
В мозгу Эррила проносились тысячи вопросов, все те, которые возникли у него за пять столетий и останутся теперь без ответов. Язык его путался в них, но лишь один соскользнул с пересохших губ — лишь один вопрос, который он задавал себе бесконечными годами, казня себя за то, что не задал его вовремя. И теперь не мог упустить свой шанс:
— Но как зовут тебя, мальчик!?
Мальчик молчал, и по щеке его проползла единственная слеза — слеза благодарности.
— Динал. Меня зовут Динал.
— Я никогда этого не забуду, — низко склонил голову Эррил. А когда старый воин поднял голову, статуи уже не было — она превратилась в чистейшую силу, и железный кулачок повис в воздухе, впитав в себя энергию души и магии одновременно. И в тот момент, когда угас последний отблеск света, уха Эррила коснулся нежный шепот мальчика:
— Ты прощен.
Свет в последний раз взвихрился вокруг кулачка, и на пол со звоном упал только ключ от Алоа Глен. Тьма поглотила все вокруг. И, пользуясь этой тьмой, Эррил вытер кровавый след, оставшийся на его мече с той ночи, спустившейся на их страну пятьсот зим назад.
КНИГА ПЯТАЯ
ГРОМ
Толчук прильнул к расщелине, прильнул так плотно, что даже ободрал кожу на лице. Он мог поклясться, что видел только что мелькнувший там, в глубине проблеск света, причем, света совершенно непривычного. На языке огров существовало никак не меньше десятка слов, описывающих свет в туннелях и пещерах, но то, что он увидел сейчас, не подходило ни под одно из этих описаний. Однако когда огр пролез в расщелину, свет исчез. Толчук молча и напряженно смотрел в темноту, не желая согласиться, что, может быть, это просто тьма играет шутки с его уставшими глазами.
Но огр не мог не знать и того, что глаза его отнюдь не устали и по-прежнему зорки, и потому скоро сосредоточился на другом. Почему, как только он увидел этот странный свет, то желание, почти понуждение, которое так гнало его вперед, утихло? Камень сердца молчал. Это обстоятельство поразило Толчука, пожалуй, еще больше, чем таинственный свет. Что же происходит?
