Пробирная палата - Паркер К. Дж. (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
– Ты рано, – сказал Алексий.
– Мы хорошо шли, – ответил Бардас. – Ну что, много у нас сегодня работы?
Алексий покачал головой. Странно, но у него была внешность другого человека, как будто он примерил на себя чужое лицо и тело, став Анаксом, Сыном Неба, доказавшим свою непригодность, не прошедшим испытание.
– Нет, управимся быстро. Принеси молот, и можно начинать.
Бардас помнил тяжесть кувалды, которой орудовал Болло. Помнил ее увесистость, определенность, надежность, те качества, которые и позволяли ей служить мерилом всего на свете, но только сейчас – интересно, сколько раз он бывал здесь? Много, даже сбился со счета – заметил, что молот, по сути, представляет собой Империю, поскольку ничто, конечно же, не могло уцелеть под ударами Болло. Вопрос заключался лишь в том, как долго тот или иной объект сможет сопротивляться, и как именно он в конце концов уступит неодолимой мощи.
Первой вещью, предложенной для испытания, была рука, обычная рука, изделие массового производства и невысокого качества, изготовленная из заурядных плоти и костей, вряд ли рассчитанная на то, чтобы пройти даже первый уровень пробы. Анакс положил ее на наковальню, и Бардасу хватило двух-трех ударов для обращения руки в кровавую кашицу.
– Не прошла, – сказал Алексий. – Давай дальше.
Он положил на наковальню туловище, довольно крепкое с виду, развитое, с мощной грудной клеткой и отметкой кочевников, обычно являющейся гарантией качества. Бардас начал с двух плотных ударов по грудине – «Выглядит неплохо, – прокомментировал Алексий, – но материал слабый», – потом методично сломал ребра, треснувшие с легкостью сосулек.
– Брак, – сказал Анакс, и Бардас сбросил ошметки с наковальни в мусорную кучу.
– Дальше, – объявил Алексий, и Бардас положил голову. – Ценная вещичка, – продолжал он, потому что голова принадлежала Сыну Неба, покойному полковнику Эстару. – Всегда хотел посмотреть, как они держатся.
Бардас обрушил молот на голову, вложив в удар дополнительную силу левого локтя и правого плеча. Череп хрустнул, но не проломился.
– Вот вам и качество, – заметил Анакс. Потребовалось еще несколько попыток, прежде чем от головы остались только крошки. – Все дело в структуре костей. Видите куполообразный лоб, эти скулы? Я бы присвоил ему вторую степень качества, но все же для тех целей, которые перед ним поставлены, недостаточно хорош.
Еще одно туловище, на этот раз женское, с маленькими круглыми грудями и изящными покатыми бедрами. Формы напоминали перимадейские, но патина на поверхности намекала на солнечные лучи Острова. Ребра и ключицы поддались без особых проблем, но плоть под ними оказалась мягкая и пружинящая, как доспехи из стеганого шелка, популярные в далеких восточных провинциях, она легко прогибалась, но сила удара растворялась в ней, впитывалась, как вода песком. Бардас справился лишь тогда, когда зажал образец между молотом и краем наковальни.
– Третья степень прочности, – сказал Анакс. – Впечатляет.
Следующим образцом была кисть руки юной девушки с длинными, тонкими пальцами. Вместо молота Бардас воспользовался восьмифутовым топором, и пальцы упали на землю, отрубленные ровно и чисто.
– Теперь молот, – приказал Алексий, и Бардас ударил по тыльной стороне кисти, рассчитывая, что она уступит так же легко, как и пальцы. Однако у него ничего не получилось.
– Ага, – с улыбкой заметил Алексий, – вот оно, настоящее лордановское качество. Не хуже старых сапог.
Бардасу пришлось немало потрудиться, прежде чем результат удовлетворил обоих, и даже немного взмок.
– А теперь попробуем вот эту голову, – сказал Алексий, подавая еще один образец. – Посмотрим, справишься ли ты с ней. Не уверен, что у тебя хватит сил.
Бардас усмехнулся – голова была лысая, с крепкой, рельефной челюстью и большими, мягкими губами.
– Предоставь ее мне, – уверенно ответил он.
Но и первый, и второй, и даже третий удары ничего не дали, молот упрямо отскакивал либо скользил по угловатой поверхности. Голова открыла глаза, моргнула и произнесла слова прощения.
– Я бы на твоем месте сдался, – язвительно заметил Алексий.
Бардас промолчал и, положив голову набок, обрушил на нее град ударов. Наконец челюсть треснула, и он атаковал висок. Ему удалось добиться некоторого прогресса, но потом Бардас промахнулся, рукоять молота врезалась в край наковальни и переломилась.
– Проклятие! Ладно, попробую топором.
– Хорошо, – согласился Алексий, – но это не то, что требуется для настоящей пробы.
– Ну и что? – ответил Бардас.
С топором дело пошло быстрее. Но к тому времени, когда работа была закончена, орудие пришло в негодность: лезвие затупилось, на нем появились зазубрины, а когда Бардас в последний раз ударил по подмигивающему глазу, то с трудом удержал рукоять влажными пальцами. Сброшенная с наковальни, голова снова простила его.
– Пятая степень прочности, – оценил Алексий. – Теперь таких уже не делают.
Бардас устал. Вытерев мокрый от пота лоб, он спросил:
– Все?
– Почти, – улыбнулся Анакс. – Еще одна голова – и хватит.
Он наклонился, пошарил под скамейкой и извлек голову полковника Бардаса Лордана.
– Что ж, господин Ловкач, расколите вот это, если сумеете, и я поставлю вам кувшин холодного молока.
Бардас нахмурился:
– Чем? Молот сломался, а топор бесполезен.
Алексий сердито посмотрел на него.
– Только не надо патетики, – сказал он. – Когда я был в твоем возрасте, мы все проверяли голыми руками, и никто не думал ни о каких молотах. Хватит прохлаждаться, берись за дело.
Бардасу ничего не оставалось, как начать обрабатывать голову собственными кулаками, оказавшимися, разумеется, крепче любого топора и тяжелее любого молота. Но как он ни старался, череп не поддавался, на нем не появилось ни единой вмятины.
– Вот это качество, – пробормотал Анакс. – Даже и не надейся. Тут и копер не поможет.
– Чепуха, – раздраженно бросил Бардас. – Я могу сломать все. Пусть меня переведут в помощники заместителя второго пробирного мастера, если я не справлюсь с этой штукой. Дайте мне вон то.
Он указал на руку, которую Анакс только что выудил из кучи. Это была десница полковника Бардаса Лордана, аккуратно отпиленная у самого локтя. Он отрезал кисть, воспользовавшись для этого кухонным ножом с тонким лезвием, тем самым, с помощью которого освежевывал туши, и, подняв новоявленное орудие высоко над головой, со всей силой обрушил его на свой череп. Сталь против стали, потому что голова полковника Лордана была шлемом, а его десница – латной рукавицей.
– Не забывайте, что качество можно определить и по звуку, – напомнил Анакс. – прислушайтесь хорошенько, это же лучшая месогская сталь. Когда закончите, я соберу остатки и сделаю что-нибудь первоклассное.
– Ничего не останется, – буркнул Бардас и набросился на голову с такой энергией и яростью, будто перед ним был злейший враг, и вся его жизнь зависела от исхода этого противостояния.
В конце концов славу поделили примерно поровну оба предмета, оба получили повреждения, но не настолько страшные, чтобы их не смог исправить хороший оружейник. Такое качество не испортишь, с ним ничего не происходит, оно никуда не исчезает и может жить вечно.
– Сдаешься? – спросил Алексий, и голова открыла глаза.
– Что? – спросил Бардас. Над ним стоял какой-то мужчина. – Боги, уже утро?
– Инструктаж, – ответил солдат. – Потом занятия с оружием, участвуют 9-й, 10-й и 12-й взводы.
Бардас зевнул.
– Совсем забыл. Ладно, скажите, что я буду через пару минут.
Что еще ему нравилось в имперской армии, так это общее желание учиться. Двести лет назад Сыны Неба ввели систему поощрений для участников боевых действий, но не на индивидуальном, а на взводном уровне. Главным критерием при расчете наград являлось число убитых, а потому каждое подразделение горело желанием занять место в первых рядах войска. Вот почему занятия, проводимые таким признанным мастером боевого искусства, как Бардас Лордан, пользовались успехом. Их прилежно посещали и рассматривали как отличную возможность усовершенствовать профессиональные навыки и укрепить мощь взвода.
