NZ /набор землянина/ (СИ) - Демченко Оксана Б. (книги txt) 📗
Зато я вижу: Саид медленно, но отчётливо, меняется после вмешательства в его природу со стороны Кита. Мальчик подрос на ширину моего большого пальца и на столько же раздался в плечах. У него резче обозначились скулы, глаза стали как будто вдвигаться под бровные дуги — помельчали, зато взгляд заострился. А еще образовалась привычка мрачно взирать на новых и не особо приятных людей — в упор, чуть исподлобья… Хоть сладкое не разлюбил. Сидит, улыбается Киту, сурово хмурился на Олера — и трескает угощение за обе щеки.
— То есть Дэй здесь, вот прямо — здесь, — снова тупо повторила я.
— Официально его везут спецрейсом в один прыжок, чтобы сдать в камеру хранения главного центра безопасности габ-системы. На том корабле наспех слепленный клон тела. Подделка не будет выявлена до первой попытки вывода из стазиса, — сообщил голос, который я при первом знакомстве сочла надменным. Я же не знала, что с выражением эмоций у Олера напряжёнка… — Когда я прочёл сводку по внезапному урегулированию кризиса йорфов, понял, что вы можете быть полезны, поскольку по-новому оценил вашу атипичность. Я вмешался, подёргал за ниточки и выкупил Дэя у представителей тех, кто выкупил его два цикла назад у Игиолфа и коллег по совладению объектом — там в сумме было три расы и два условно независимых научных центра. О, быть неодушевлённым страшно, Сима. Неодушевлёнными можно распоряжаться и совладеть. Конечно, умерщвление проблемно, как и жестокое обращение. Тут следует выявить доказательную базу преступности объекта или хотя бы психического расстройства в тяжёлой форме. По Дэю имеется и то и другое.
— Вашими трудами.
— Сто циклов назад я был человеком на сорок три процента, мне еще хотелось… — он сделал паузу, пробуя разнообразить речь, — пожить. Мне представлялось, что меня самого никогда не коснётся ситуация Дэя. Добавлю без утайки. Я относился к этому существу со смесью страха и отвращения.
— Кто был владельцем Дэя в тот момент, когда я впервые увидела его?
— Империя. Мне казалось, вы не могли не прийти к указанному выводу сами. Все вводные на поверхности. Интерес корпуса тэев и участие в деле сун тэя Игля, рассмотрим хотя бы этот момент.
— То есть он слегка солгал мне.
— Предложил удобную версию информации, не будем все упрощать.
— На фиг! Вранье и есть вранье. Позвоню и скажу ему, что он говно зелёное. — Я подвигала бровями, гоняя в голове информацию, как шарик пинг-понга. — Цветом он отличается от вас, драгоценный интмайр. Цветом и вонючестью. Когда Дэя забрали с небелковой станции, он уже был ваш. Игль мне не врал.
Саид восторженно воззрился на меня и кивнул. Олер снова взял паузу. То ли злится, то ли формулирует. Интересно: он умеет злиться? Еще до чесотки любопытно: он телепат?
— Не доу, — мстительно шепнул Саид.
— Ты круче всех, по-прежнему? — хихикнула я.
Мальчик скромно потупился. Олер малость задёргался, стал поёрзывать в кресле. Он очень не любит вспоминать, что его кое-кто может без приборов протелепать до донышка. Не привык говорить то, что думает. И вряд ли умеет осознавать полностью мысли — прячет их от себя же в оттенках полунамёков и сплетений обстоятельств, учтённых и не учтённых…
— Я говорил с объектом один раз, — продолжил беседу Олер. — Всего раз, девяносто три цикла назад. Он сказал слово «зеркало». Одно слово. Минувшее с тех пор время вырастило из семечка намёка дерево такого ужаса, какой вам и не снился. Дэй — чудовище. Зафиксировано, что он сказал хотя бы одно слово восьмидесяти семи сотрудникам служб навигации, охраны и науки до того, как была выработана безопасная система бесконтактного общения с ним. Семьдесят три слушателя покончили с собой. Нет никакой явной связи между разговором и суицидом, но корреляция… Он что-то заводит в нас. Пружину смерти. Вам после разговора с Дэяем не хотелось уйти, рассчитаться с жизнью?
— Нет. Знаете, Олер, я вряд ли втискиваюсь в статистику. На меня прицельно падает всякое дерьмо, но мне же везёт и с зонтиками — бесхозными. Как душка Саид. Или с добрыми владельцами покатых крыш — как Чаппа.
— Вы катализатор, — жутко раздражающим монотонным голосом сообщил Олер после молчания. — Редкий сорт людей. В любой инертной массе вы разбудите реакцию. Мне трудно поверить, что вас избрали дрюккели.
— Не дрюккели, а лично высокий носитель Чаппа.
— Не вижу разницы.
— У вас же нет настоящих глаз. Давно?
— Семьдесят три цикла. У меня врождённо было слабое зрение. Его я улучшил охотно, нынешнее много совершеннее. Так выбор представлялся очевидным. Повторю вопрос. После разговора с Дэем вы не желали умереть? Ни разу?
— Нет. Но меня многие желали стукнуть тяжёлым и острым. Это нормально, так было и до разговора.
— Существо из прайда, телепат уровня, близкого к доу. Оно тоже общалось с Дэем? И тоже не желало умереть позже?
— Простите, интмайр. Мы расшатываем крепкую статистику. Но — ни фига. Гюль уже три дня имеет статус в расе пыров. Ей совершенно не до суицидов. Подаёт документы на морфинг, хочет быть пырой и плодить пырят. Морфинг ей, дело ясное, не разрешит сам Бмыг, зачем терять хоть грамм уникальности? Ну и прочее как-то уладится. В меру природно, в меру научно.
— Не понимаю. Вы говорили с ним дольше всех. Скажу прямо: я привёз его исключительно с целью повторения эксперимента. Он еще жив, но это не надолго. Он угасает. Расследование возобновлено. Вы думали, это победа? Нет, всего лишь простая игра со слабым противником, не владеющим информацией — с вами. Наивной короткоживущей. Дэй не дотянет до суда. Данные надёжны. Сожалею.
— Вы умеете сожалеть?
— Я знаю это ощущение. Оно снедает меня изнутри, постоянно. Как фантомная боль — тех, кто утратил конечности. В вашем мире так?
— Так.
— Хорошо. Мы достигли понимания. Сейчас Дэя распакуют.
Я внимательно изучила лицо Олера, которое не лицо вовсе, а просто вылепленная кем-то маска — фасад для имитации должной меры природности. Презентабельный фасад с аккуратно пристроенной вывеской типа «улыбка приветливая, версия три, открытость».
— Зеркало!
— Что? — Олер чуть не подпрыгнул в кресле. — Сима, я не понимаю вас.
— Перевожу: чтоб ты сдох, копилка летающая! — прошипела я.
— Вы не правы, — монотонно возразил этот придаток компьютера. — Я не корыстен. Власть мало волнует меня. Но положение в обществе позволяет менять само общество. Если бы вы не пытались оценивать мир так примитивно, вы могли бы заметить, что именно я выделяю средства на науку, помогаю расширять систему габов, направляю помощь отсталым расам…
— Комплекс бога, — кивнула я. — Для таких есть рубашки с длинными рукавами и комнаты с мягкими стенами. Нимб не давит на лоб?
— Давайте завершим наш эксперимент и расстанемся, — предложил Олер.
Я покосилась на Саида. Мальчик хряпал сладенькое так безмятежно, что я не дала бы за живучесть бессмертника и ломаного гроша. Протелепать Саида невозможно. Не только из-за его уникальности. Три дня мой морф предаёт подругу и старательно корчит из себя чалму. Я в шутку подумала, а Гав всерьёз реализовал. С чалмой на голове Саид — восточный принц, натурально. Но главное иное: он не слышит мысли и не транслирует, если не договорится об этом с Гавом.
По моему мнению, здоровая закрытость сознания важна для формирования личности. Кит выслушал, кивнул и три дня назад поспорил с тётей Симой на полет до шлака и обратно: он утверждал, что наш принц взвоет и начнёт подслушивать на вторые же сутки. Саид, полагал Кит, привык к шуму и не перенесёт тишины, он настроен на внимание к чужим мыслям и почти не умеет автономно думать свои. Теперь Кит — мой должник. Потому что Саид балдеет от восторга и требует вырезать ему вообще всю телепатию. Говорит, когда в голове нет посторонних, он лучше видит людей и самого себя. И еще ему начала нравиться музыка. Сегодня мы с Китом кое-как уговорили Саида немного поподслушивать: Олер тот еще урод, надо знать, что жарится в адском мозгу интмайра. Глупо отказываться на опасной встрече от лучшего в универсуме детектора лжи…