Плывуны. Книга первая.Кто ты, Эрна? (СИ) - Гуревич Рахиль (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
− А они воруют?
− Мать-то жульё крупное. Но ей теперь тоже несладко. Не позавидуешь.
− Ой! - я испугалась.
− Да не ойкай ты. Захочет - спасётся. У неё ещё не всё потеряно. А вот нам с тобой может не поздоровиться.
− Нет, папа. Я того убью сама. Не знаю как, но убью. Но тебя ни за что им не дать убить. Если что, я Тёму попрошу помочь. У него и друзья боевые.
− Да, дочь, хорошо. Всё, пошли к маме.
− Папа! Я тебя умоляю: представь нашу квартиру. Я не хочу по улице с тобой, раскрашенным в синеву, плестись.
− Представлю, − неуверенно сказал папа. - Я, пока лежал, чувствовал, что учусь, начинает работать воображение. Это всё из-за удара.
Мы взялись с папой за руки, и... очутились у входной двери. Мама сразу открыла. Она не так давно пришла с работы. В прихожей на стене висели часы - было только полдевятого. Всё-таки Плывуны - великая вещь. Не теряется ни минуты, ни секунды времени.
-- Явились, не запылились, -- рассмеялась мама. - Что у тебя с лицом?
Я думала мама обращается к папе. Оказалось - ко мне. Папино-то лицо было без тени подтёков и гематом. Ну, Плывуны, ну, волшебники!
А лицо у меня было напуганное, потому что я заметила у себя в руках лапу той игрушечной собачки, лапу из ткани, которую не могла вывернуть! Ой! Из Плывунов нельзя было ничего брать! Верну, ничего страшного. - успокаивала я себя. Я сунула лапу в карман своей куртки, заношенной, старой, с клочками меха вокруг капюшона.
Ночью я вспоминала Артёма и мне становилось сладко и хорошо.
Глава шестая.Новый год
Глава шестая
Новый год
Последствия удара о лёд были несерьёзными. Папа пропустил всего два дня работы. Эрна стала приходить к нам в гости. Ситуация становилась серьёзной. За неделю морозов Плывуны ослабли. Каждый день мы с папой встречались у катка. Эрна принесла нам коньки, и мы стали кататься. То есть, после работы папа ещё должен был кататься. Мы были совсем вымотанными. Нам помогали и Артём, и Лёха с Владом, и Босхан. Но всё равно коньки давались нам с трудом. Лёд был гладкий, только поцарапанный за день. Морозы были такие, что вечером Босхан заливал снова. В том месте, где он лил во время драки кипятком, была большая кочка - все её объезжали. А в том месте, где была вмятина от конька - там тот смертоносный субьект оставил след. Босхан первые дни пытался залить эту щель. Но она не заливалась. Вопреки всем законам физики, вода не скатывалась в щель, а растекалась вокруг. То есть щель тоже окаймлял «бордюр» изо льда. Но в целом всё было спокойно. Эрна объясняла это тем, что кладбищенские поняли: на катке им не совладать. Если что, кто-нибудь из нас растопит лёд кипятком. У Босхана в раздевалке стояло пять термосов с кипятком. Воду Босхан менял каждые десять часов. У плывунов кладбищенским сложно. Кладбищенским по жизни сложно. Они действуют так же, как сто, и тысячу лет назад. Но Эрна сказала, что они мощны своей глубинной силой, все пороки нашёптываются ими.
Эта неделя на катке вымотала меня. Пока Плывуны «зимовали», нам с папой приходилось самим возвращаться домой. Артём, Лёха и Влад нас провожали. Они не верили в Плывуны. Они считали, что Щеголь (все так звали Тёму) в меня влюбился и, что бы «вынести мозг», «развести» придумал такую историю. Я радовалась, что не появляется ни Дэн с моим отчимом, ни этот, с помпоном, пытавшийся вернуть мне серьги. Мама радовалась, что тётя Надя-толстая не звонит и не мучает маму своими рассказами о новом поклоннике, что, в общем-то было странно. Эрну это беспокоило. Она каждый день заходила к нам, прохаживалась по комнатам, копалась в моём треснутом ящике из-под игрушек, она была серьёзна. Почти не улыбалась.
Потом морозы прошли. Резко потеплело. Снег таял, бежал ручьями, все по привычке ходили в тёплых куртках, а днём столбик градусникапоказывал плюс десять. Я отвыкла за неделю от Плывунов. Я еле передвигала ноги после этих коньков. Но неделя прошла весело. Мне впервые в жизни не было одиноко. Девчонки из нашего класса видели меня на катке, стали спрашивать в школе о Щеголе и его друзьях. Нельзя сказать, что меня зауважали, но всё-таки...
Я радовалась приближению Нового года. На улице все переобулись в цветастые резиновые сапоги. Бегали по магазинам и рынкам. Иногда я встречала нашу стражницу, бабулю. Она всегда мне кивала, всегда была в неизменной своей длинной юбке, к которой не липла грязь, которая не промокала. Удивительная юбка. На прудах больше не было видно стражника-рыболова у лунки. Я иногда вспоминала его: он тоже был куклой? А может он, всё-таки, проводник? В школе мы рисовали газету на ватмане, украшали школу гирляндами из пластика и лампочками, которые смастерил какой-то мелкий парень. В Доме Творчества лампочки были покупные. Мы украшали ими два дерева справа от здания. Это было здорово. Вечером выходишь из дома, хлюпаешь по лужам, а деревья все в лампочках. И небо глубокое звёздное. Чем не Плывуны? Руководитель кружка заметила, что я почти перестала работать на занятии, но я сказала, что устаю в школе, много подготовки к празднику.
И вот наступило тридцать первое. Моросил дождик, стояла обычная зимняя сырость. Эрна не зашла в этот день. Наверное, была занята. Она жила не в городе, а сразу за ним, в отдельном коттедже. Самые богатые люди у нас жили в таких коттеджах.
Мы собрались за праздничным столом и смотрели телевизор. Родители были грустные.
− Вы как на похоронах. Ну что вы! Выпейте, что ли, шампанского! - я пыталась их расшевелить.
Раздался звонок в дверь. Открывать пошла мама, вернулась в комнату, сказала:
− Лора! К тебе!
Я выбежала. Это был Артём.
− Привет! - сказал. - Пошли погуляем!
Я не могла отказать Артёму.
Я сказала родителям, что иду гулять.
Мама выбежала:
− Лора! Так поздно?!
− Мама! Новогодняя ночь!
И мама отпустила меня. Мы гуляли с Артёмом по нашему родному городу. То и дело попадались запоздавшие парочки с тортами и пакетами в руках, и наши ровесники, тоже гуляющие, группами.
Артём был рад. Он доехал до нашего дома на маршрутке и его никто не «отправил в ад», -- так он шутил, и стражницы не появлялась. Артём смеялся:
-- Может, у кладбищенских тоже Новый год, сидят и празднуют?
Но я указывала на группы гуляющих подростков, говорила:
− Я этих, которых много, опасаюсь. Мне всё кажется, что их тот дьявол подослал.
Мы дошли уже до центра.
− Ну что? Прошвырнёмся к прудам? - предложил Артём.
Мне было всё равно, куда идти. Я же с Артёмом. Тем более -- Плывуны обязательно защитят. И мы пошли теперь вниз, по улице, мимо громадины - так Артём называл новый отстроенный дом-гигант. Артём всё рассказывал и рассказывал. О детстве, о котловане и разорившихся застройщиках, о маме и папе, об Эрне, когда она ещё была Мариной...
Мы погуляли по чавкающим дорожкам, вернулись на асфальт, сели на лавку на остановке. Лавка была мокрая, но мы так устали...
Это было счастье, настоящее счастье! Тёма, я, и вот-вот должен был начаться Новый год. Мы услышали голоса. Очередная компашка наших ровесников дико гоготала. Они подошли к нам. Четыре парня и трое девчонок, и ещё один мальчик, маленький и худенький. Я боялась поднять глаза, я видела только ноги в модных кроссовках и в модных уггах. Хоть и была мокрота, но раз угги куплены, они должны носиться. Я всегда боялась таких компаний, я шарахалась от них. Даже не знаю кого боялась больше: девчонок или парней. Парни в школе обежали меня зло и больно. А девчонки унижали в школе морально и подло. Состроят рожу, скажут пару фраз, пару слов, и ходишь весь день как оплёванная. Я боялась и завидовала этим девчонкам. Они почти всегда были красивые, они вели себя ярко, громко, смело. Они могли обнять парня, взять его за руку. Я же никогда бы не осмелилась взять за руку Тёму или обнять его. Он реально очень симпотный, такой лапочка... А я... Впрочем, если сравнивать с тем, как я выглядела до того, как появился папа, я очень даже ничего сейчас. Иначе бы я с Артёмом не пошла бы гулять, чтобы его не позорить.
