Плывуны. Книга первая.Кто ты, Эрна? (СИ) - Гуревич Рахиль (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
− Эй, командир! Подымить не найдётся? - спросил у Артёма самый мелкий и стал кривляться.
Артём молчал.
− Чё не слышишь? Глухой? - это уже сказал другой, здоровенный.
Артём молчал.
− Окей. Тогда покурить?
Артём молчал.
− Ути! Какая милая! - заговорила слащаво одна из девчонок. Я обернулась. Девчонка поднимала с земли мою бабушку, стражницу. Она была сейчас обычной куклой.
Чтобы это значило? - пронеслось у меня в мозгу.
− Маршрутку ждёте? - парни не отставали от нас.
− Да. Ждём, − Артём вперился взглядом в парней.
− Во дебилы, -- забегал туда-обратно мелкий пацан. - Все Новый год празднуют, а они маршрутку ждут. Во дебилы.
− На себя посмотри, урод, − процедил старший из их компании, крупный, плотный, сразу видно: если вмажет, не поздоровиться. - Урод недоношенный. А ты пацан знай: маршрутки в такой час не ходят.
«Урод» молчал. Я смотрела на него. Он стоял боком ко мне, тонкие острые черты лица, весь миниатюрный, как кукла. Из карманов его торчали баллончики с краской. Он был из тех, кто размалёвывает стены и асфальт. Я заметила: губы и рельефные крылья носа его трясутся, он глотает слёзы. Он смотрел на небо. И я тоже. Месяц выпрыгивал из облаков. Дул ветер. Тёплый южный ветер. Уже вовсю взрывали питарды и фейерверки. Со стороны полигона озарялось красным небо - на полигоне отличные салюты. Девчонки трясли своими паклями (ненавижу распущенные волосы, они мешают работать), рассматривали бабулю.
− Отдайте! Это моя, - я встала и двинулась на девчонок.
− Да, да, твоя. - девчонки перебросили куклу тому, плотному.
Я подумала: почему Артём не защитит нашу бабулю, он же знал, кто она. А может не знал? Может, он не узнал? Он же видел её в живом виде, не в кукольном.
И тут подъехала маршрутка.
− Эй, ребятки! - высунулся водитель, хотя для этого ему пришлось практически лечь на сидение, − куда везти. Ради праздника бесплатно довезу. На базу еду, в парк, на конечную. Артём сидел, не двигался, хотя лично я бы не отказалась прокатиться до дома. Всё-таки опасно идти обратно пешком. Но и на маршрутке опасно. Вдруг она «адовая»?
− Да нам тут рядом, командир, − ответил за всех плотный парень. - Спасибо, командир, с наступающим тебя.
− Ну раз так... А вы, девушка? - водитель обратился ко мне.
Глаза его сверкали. Он был в очках, в тонкой оправе, с квадратными линзами. Я ужасно испугалась. Но и здесь, на остановке, с этой компашкой оставаться не хотелось. Мне казалось, я чувствовала это, Артём взбешён. Артём вдруг рванул мою руку. Мы заскочили в маршрутку и Артём быстро захлопнул дверь. Бабуля осталась в руках у того плотного. Последнее, что я увидела в окно - это как этот лидер компании, отвешивал пендаль мелкому, а девчонки ухахатывались и всё лезли к нему обниматься. Несчастная моя бабуля, горбоносая, в длинной юбке, откуда ты здесь, зачем далась им в руки?..
Мы полетели. У меня началась паника. Ну конечно же. Это непростая маршрутка, это их маршрутка. Добро пожаловать в ад! Какая-то дикая скорость как на межгалактическом звездолёте. Вроде бы мы ехали, а вроде и летели. Мимо проносились дома. Свет из окон превращал дома в сплошные светящиеся стены, они чередовались с тёмными пространствами с частотой полосок зебры. Я посмотрела на Артёма. Он внимательно следил за водителем. Мы ехали в салоне, а не в кабине. Но Артём сел на то сидение, где развернувшись, легко можно наблюдать за водителем. Ещё на остановке я сунула руки в карманы и сжала их в кулаке - это когда подошли эти наглые. Сейчас я заметила это и расслабила руки. Карманы на куртке были очень глубокие. Когда-то давным-давно порвалась в них подкладка, и я смастерила новую, пошире, поглубже. Палец наткнулся на что-то в самой глубине! Бож-ты-мой! Это была лапка игрушки, так до сих пор и не вывернутая. Она из Плывунов! Я достала лапку и на нервной почве стало выворачивать. Лапка была длинная и достаточно узкая, с поворотом, с изгибом. Такие надо выворачивать спицей или карандашом, или толстой проволокой, но если потихоньку и не жалко маникюр, то можно вывернуть и просто без приспособлений... Маршрутка снизила скорость, водитель притормозил, как-то вопросительно посмотрел на меня.
− Вылазь!
-- Вылези! - приказал мне и Артём.
Я испугалась, но посмотрела на Тёму - он уверенно закрыл и открыл глаза, как бы говорил: уходи, всё будет норм. Я не стала спорить, и вылезла.
И оказалась на той же остановке! Как это было возможно? Движение по этой улице одностороннее, а по другой, которая через парк, в другую сторону. Значит, мы сделали круг?
Бабуля валялась в луже. Я подняла её. Около остановки я только сейчас заметила того мелкого, он ревел. Да бож-ты мой! Что ж все пацаны такие рёвы! Я не стала ничего ему говорить. Я сама чуть не ревела. Почему вдруг я послушно вылезла, надо было сказать: нет, не выйду из вашей адовой маршрутки, не выйду и всё! Я побрела домой. Я прижала игрушечную бабулю к груди. Идти далеко, идти страшно. Сначала - вверх, до громадины, дальше - вниз, вниз, до нашего дома. Хорошо, что мама дала мне фонарик-шокер - на всякий случай. Но всё-таки люди попадались. С пакетами почти никого не было, но попадались люди с ёлками. Перед новогодней ночью продавцы бросают нераспроданные ёлки и некоторые малоимущие граждане специально ходят на рынок за выброшенными ёлками. Отчим тоже так всегда делал. Я проходила мимо громады, и тут встретила «адову» свиту с ёлкой. Дэна и его отца, точнее - моего отчима. И конечно же на плече он тащил ёлку -- отчим не изменил своим привычкам после «переселения». Главного, которого лично у меня язык не поворачивался назвать так, как называл его Артём, не было.
У громады хлопало шампанское, оттуда слышались голоса. Я резко свернула влево, перебежала дорогу. Троица ринулась за мной. Я бежала к этому тёмному страшному дому изо всех своих сил. Там были голоса, там были люди, там выстреливали букеты огней, там смеялись.
− Эуч! Бабка твоя там осталась! - послышалось от одной из компаний. Это были те. Те- не те, другие, да какая разница.
Игрушки больше не было у меня в руках. Я отвлеклась - она пропала. Тёма остался в маршрутке. Почему я его бросила? А почему я вообще залезла в эту маршрутку.
− Он здесь! - скрипучий надтреснутый голос.
Я обернулась на голос. Среди компаний была и моя бабуля! Ну конечно же! Это она, стражница. Впервые она заговорила. Она улыбалась как обычно. Я ринулась к дому-громадине, я забежала на его «двор». Меня настигла троица.
− Ну что, Лорочка? - слащаво спросил Дэн, − будем праздновать? Я смотрела себе под ноги, теребила в руках игрушечную, наполовину вывернутую лапку игрушки.
− Бабушка! Где ты? - крикнула я.
− Ау! -отозвалась бабуля звонко, но по-прежнему скрипуче. Голос шёл сверху, из дома. Мы все подняли головы. Даже ёлка махала своей верхушкой, пытаясь запрокинуть её, как люди голову. Ёлку отчим поставил на землю, придерживал конечно, не сама же она стояла.
Я как впервые видела этот громадный дом. Я стояла у него в ногах, в ступнях. Два дома были соединены перемычкой, переходом.
− Люди! Я тут! Идите сюда! - это кричал Артём. И мы все побежали туда. Ёлка - нет, не побежала, отчим её бросил, точнее: он бы никогда не бросил, всё-таки и отец Дэна влиял сейчас на характер отчима. Ёлка осталась валяться на бетонных плитах.
Послышался гогот подростков.
− Малолетки! - крикнул кудрявый.
За нами тоже кто-то бежал. Они как бы в шутку подгоняли нас до подъезда. Компашка противных ребят с остановки притормозила около подъезда. Они смеялись надо мной, будто я была без обуви, босиком или в рваной одежде. Адова свита забежала в подъезд просто сняла дверь. Дверь теперь валялась на бетонной плите. Я обернулась. Вдалеке около ёлки стояла бабушка, стояла и кивала, одобряла, что я захожу в подъезд. А кто же тогда кричал сверху, из этого дома? Подростки гоготали, что-то говорили. Я не могла разобрать, что. Я шагнула в подъезд. Там горели тусклые аварийные лампы. Подъезд был красивый, чистый, выложенный светлой мраморной плиткой. Кудрявый, Дэн и отчим побежали по лестнице вверх. Лифты не работали. И я припустила за ними. Ведь, они бежали, чтобы уничтожить Артёма. Там наверху Артём. Мне казалось, что они хотят его убить.
