Дюна. Первая трилогия - Герберт Фрэнк Патрик (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
— Нас семьдесят четыре человека, — проговорил Халлек. — Раз ты действительно хочешь взять нас к себе, то, значит, уверен, что герцог мертв.
— Видели его труп.
— А… мальчик? Молодой господин, Пауль? — Халлек попытался сглотнуть, но горло перехватило.
— Согласно последним сведениям, он и его мать попали в пустынную бурю. Так что мало надежды даже на то, что найдутся хотя бы их кости…
— Значит, и ведьма мертва… все мертвы… Туек кивнул.
— А вдобавок ко всему Зверь Раббан, как говорят, снова возьмет власть на Дюне в свои руки.
— Граф Раббан Ланкивейльский?
— Он самый.
Халлеку пришлось приложить немалое усилие, чтобы подавить вспышку ярости. Задыхаясь, он медленно сказал:
— К Зверю Раббану у меня есть свой счет. Я задолжал ему за смерть всей моей семьи… — Он провел пальцами по скуле, — И за это…
— Можно ли рисковать всем ради поспешного сведения счетов? — укоризненно сказал Туек. Он хмурился, глядя, как ходят желваки на скулах Халлека, как обратился куда-то внутрь взгляд его полуприкрытых глаз.
— Д-да… я знаю, — выдохнул наконец Халлек.
— Итак, ты и твои люди можете оплатить вывоз вас с Арракиса, работая на нас. Есть много мест, куда…
— Я снимаю со своих людей все обязательства передо мной. Пусть решают сами. Но раз Раббан здесь — я остаюсь.
— Не уверен, что мы сможем тебя оставить — с такими-то настроениями…
Халлек в упор взглянул на контрабандиста:
— Ты сомневаешься в моем слове?
— Не-ет…
— Ты спас меня от Харконненов. Я был верен герцогу Лето за то же… Поэтому я остаюсь на Арракисе. С тобой… или с фрименами.
— Высказана мысль или нет — но она реальна и имеет силу, — сказал Туек. — А ты знаешь, что, оказавшись среди фрименов, можешь найти грань между жизнью и смертью слишком острой… и подвижной?
Халлек прикрыл на миг глаза — на него внезапно навалилась чудовищная усталость.
— «Где Господь, который… вел нас по пустыне, по земле сухой и необитаемой, по земле сухой, по земле тени смертной?..» — пробормотал он.
— Не торопись — и день твоей мести придет, — сказал Туек. — Поспешность — орудие шайтана. Умерь свое горе, у нас есть все необходимое для того. Есть три вещи, способные успокоить сердце — вода, зеленая трава и красота женщин.
Халлек открыл глаза.
— Я предпочел бы, чтобы возле моих ног текла кровь Раббана Харконнена. — Он в упор посмотрел на Туека. — Ты думаешь, придет такой день?
— Я почти никак не связан с твоим будущим, Гурни Халлек. Все, что я могу, — это помочь тебе сегодня.
— Тогда я принимаю помощь — и остаюсь с тобой, пока ты не решишь, что пришло время мстить за твоего отца и всех, кто…
— Слушай, воин… — Туек перегнулся через стол, вытянув шею и жестко глядя на Халлека. Лицо контрабандиста закаменело. — Вода моего отца… За его воду я расплачусь сам. Собственным клинком.
Халлек ответил Туеку таким же взглядом в упор. В этот миг контрабандист напомнил ему герцога Лето: вождь, смелый, уверенный в себе, непоколебимый в своих поступках. Да, точно как герцог Лето… до Арракиса.
— Ты хочешь, чтобы мой клинок был рядом с твоим? — спросил Халлек.
Туек откинулся на спинку кресла, расслабился, молча разглядывая Халлека.
— Ты считаешь меня воином? — настаивал Халлек.
— Во всяком случае, ты — единственный из приближенных герцога, кому удалось спастись, — ответил Туек. — Враг был гораздо сильнее, но ты боролся и отходил… Ты боролся с ним, как мы — с Арракисом.
— А?..
— Мы живем пока что в покорстве, Гурни Халлек, — объяснил Туек. — Наш враг — Арракис.
— Значит, «бей врага поодиночке» — так?
— Так.
— Это и фрименский принцип?
— Возможно.
— Ты сказал, что жизнь с фрименами может показаться мне слишком суровой. Ты имел в виду, что они живут в открытой Пустыне?..
— Кто знает, где живут фримены? Для нас Центральное плато — земля ничейная, пустая… Но я хочу поговорить с тобой еще вот о…
— Мне говорили, что Гильдия старается не водить свои меланжевые лихтеры над Пустыней, — сказал Халлек. — Но ходят слухи, что если все-таки лететь над Пустыней и знать, где искать, — можно увидеть в некоторых местах островки зелени…
— Слухи! — скривился Туек. — Ну ладно. Так что ты выберешь — жизнь с нами или с фрименами? Мы живем в относительной безопасности; наш сиетч высечен в скале, у нас есть собственные хорошо укрытые котловины. Мы живем, в конце концов, как цивилизованные люди. А фримены… шайки бродяг и оборванцев, которых мы нанимаем как охотников за Пряностью…
— Но они могут убивать Харконненов.
— А результат? Уже сейчас за фрименами идет охота, как за дикими зверями. С лучеметами — они ведь не используют Щиты. Их просто уничтожают. А почему? Потому, что они убивали Харконненов.
— Именно Харконненов? — спросил Халлек.
— Что ты имеешь в виду?
— Разве ты не слышал, что на стороне Харконненов, возможно, были сардаукары?
— Опять слухи…
— Но погром — это совсем не в стиле Харконненов. Слишком расточительно.
— Я верю только тому, что вижу своими глазами, — отрезал Туек. — Выбирай же, воин! Я — или фримены. Я могу обещать тебе убежище и возможность когда-нибудь пролить кровь нашего общего врага. Можешь в этом на меня положиться. Ну а фримены смогут предложить тебе лишь жизнь — жизнь преследуемого, жизнь дичи.
Халлек задумался — слова Туека звучали мудро и сочувственно. Но все же что-то его настораживало, а что — он и сам не понимал.
— Ты должен больше верить себе, — настойчиво сказал Туек. — Чьи решения помогли тебе в бою, если не твои собственные? Решай.
— Да, решать надо, — проговорил Халлек. — Так герцог и его сын мертвы?
— Харконнены считают, что мертвы. В подобных делах я склонен верить Харконненам… — Мрачная улыбка коснулась губ Туека. — Но в чем-либо ином — вряд ли.
— Тогда я принимаю решение, — сказал Халлек, Он в традиционном жесте поднял правую руку ладонью вверх, прижав большой палец. — Мой меч — твой меч.
— Я принимаю его.
— Хочешь ли ты, чтобы я постарался привлечь на твою сторону также и моих людей?
— Ты что, предоставишь им решать это самим?
— Они шли за мной — до сих пор. Но почти все они уроженцы Каладана. Арракис обманул их: они потеряли здесь все, кроме своей жизни. Поэтому я бы хотел, чтобы они могли решать сами…
— Разве теперь время миндальничать? Ведь они же шли за тобой.
— Иначе говоря, они тебе нужны.
— Мы всегда найдем дело для опытных бойцов. Особенно в такие времена.
— Ты принял мой меч. Хочешь ли ты, чтобы я убедил и своих людей?
— Я думаю, Гурни Халлек, что они пойдут за тобой.
— Надеюсь, что да.
— Уверен.
— И так, я могу решать это сам?
— Решай.
Халлек не без труда встал из глубокого кресла — даже это небольшое усилие, оказывается, было слишком тяжело для него.
— Сейчас я бы хотел посмотреть, как они устроены и не нуждаются ли в чем-нибудь.
— Обратись к моему квартирмейстеру, — сказал Туек. — Его звать Дриск. Передай, что я велел проявить к вам максимум внимания. Чуть позже я подойду сам, а сейчас я прежде всего должен проследить за отправкой груза Пряности.
— С кем удача, тот всюду пройдет, — пробормотал Халлек.
— Всюду, — подтвердил Туек. — Надо сказать, в смутное время в нашем деле открываются просто редкостные возможности…
Халлек кивнул. Послышался тихий шелест. Гурни ощутил движение воздуха — рядом с ним открылся люк. Он повернулся и, пригнувшись, вышел.
Он оказался в зале, через которую незадолго до этого его с товарищами провели люди Туека. Длинное, узкое помещение было высечено в скале — гладкие стены показывали, что тут применялись лучерезы. Потолок, следуя природному строению скалы и образуя надежный свод, уходил вверх достаточно высоко, чтобы обеспечить естественную циркуляцию воздуха в помещении. Вдоль стен тянулись закрытые шкафчики и стойки с оружием.
Не без гордости Халлек отметил, что те из его людей, кто был способен держаться на ногах, все еще стояли. Даже усталые, потерпевшие поражение они не позволяли себе расслабиться. Среди них Халлек заметил также медиков контрабандистов, которые оказывали помощь раненым. По левую руку составили контейнеры-носилки, и возле каждого из тяжелораненых сидел кто-нибудь из людей Атрейдесов.
