Песнь Гнева (СИ) - Кадышева Дарья (книга жизни txt) 📗
— Тем, что я такой?
— Именно. Тем, что ты убийца и защитник нечисти.
— Вы — лицемеры, — выпалил Марк. — Маги… Вы ведь обращаетесь к нам за помощью. Вы пользуетесь тем, что ради денег и хоть какой-то сытой жизни мы способны преступить мораль и закон, и ваши ручки в это же самое время остаются чистыми, а вы льете нам в уши свою желчь, рассказываете нам, как мы ужасны, что природа нас не задумывала… Природа много чего не задумывала, мадам Иундор. Например того, чтобы люди уничтожали волшебных тварей целыми видами, которые природой же были созданы.
— Замолчи, — медальон так и подпрыгивал на шее своей хозяйки. — Еще одно слово, и…
— И что? Уничтожите меня?
— Нет, хотя могла бы, — Дита вдруг нехорошо улыбнулась. — Но у меня есть идея получше. Дело в том, что я знаю, где находится одна твоя близкая подруга. Айнелет.
— Где? — машинально бросил Марк.
— В безопасности. Этого пока достаточно.
— Откуда вы знаете о ней?
— Не имеет значения. Тебе не нужно ее спасать. С ней все в порядке, — произнесла Дита, проводя ладонью по своим золотистым волосам. — Куда важнее для тебя услышать весть о том, что случилось с твоим наставником.
— С Драгоном? Что с ним?
— Он мертв.
— Что? — Марк ошалевшим взглядом посмотрел на магичку.
— Как я слышала, он был убит Милованом Свартрудом.
Марк продолжал глядеть на Диту округлившимися глазами.
— Я вам не верю.
— Тебе стоит отправиться на Скалистые острова и убедиться во всем самому.
— Скалистые острова? — хмыкнул он. — Вы шутите?
— Именно туда камень Иветты перенес твоих друзей. Поэтому заклинание с картой не помогло. Земля Пирин`ан Дарос просто пропитана магией, она блокирует все заклинания поиска.
— Зачем вы мне все это говорите? Даже если это правда… — он запнулся и сжал челюсть. — Какое вам до этого дело?
Дита глянула на него с притворной жалостью.
— Я подкидываю тебе проблемку, чтобы ты занялся ею и отстал от моей ученицы.
— Я не верю. Это все чушь. Вы не можете знать, что произошло с Летой и Драгоном, — Марк покачал головой и издал нервный смешок.
— Неужели? Почему ты тогда так взволнован?
Керник отвернулся, пряча лицо от Диты.
— У меня нет причин лгать тебе. Подожди, и твоя подруга вернется на Великую Землю и все расскажет. Или же ты можешь проверить мои слова сам.
Марк промолчал.
— Наш разговор окончен, керник, — произнесла вдруг Дита.
— Но…
— Приблизишься к Иветте, и я тебя испепелю. То же самое передай Айнелет, когда встретишь ее. Их дружба мне никогда не нравилась, — магичка подняла руку и засучила рукав. — А теперь убирайся.
Едва заметное движение пальцев, и в одно мгновение все вокруг озарилось слепящей голубоватой вспышкой.
Марк лежал спиной в холодной и грязной луже, пялясь в ночное тиссофское небо, обрамленное резными фасадами крыш домов, каждый из которых был увенчан вытянутым шпилем. Он пытался подавить тошноту и боль в голове от такого неожиданного скачка в пространстве.
— Хоть бы предупредила, ведьма, — буркнул он себе под нос.
Мимо него проходили люди, с интересом и недоумением разглядывая его. Но Марк, справившийся однако с недомоганием и погруженный в свои мысли, продолжал лежать.
«Верить ей или нет? — думал он. — Она могла соврать, лишь бы я покинул Тиссоф и Иветту».
Когда Марку стало уже совсем холодно, над ним внезапно склонилась тень невысокого мужчины.
— Марк?
Парень воздел к тени глаза, которая оказалась облачена в красно-белый мундир миротворца.
— Иян?
Глава 23
Глава 23.
Отец и дочь.
Идея устроить трапезу по поводу внезапного появления дочери любовницы царя казалась Лиаму не слишком хорошей. Но Дометриан пребывал в эйфории от происходящего и считал, что этот вечер, когда он представит свою дочь всей столичной знати, ободрит его народ. По городу ползли слухи о Лете, причем один краше другого — кто-то утверждал, что она была уродкой с умственными отклонениями. Кто-то — что она была девушкой с красотой самой Алайдеи, а кто-то — что она вполне обычная, ничем не примечательная полукровка. И все они были далеки от правды.
История с нападением Ковена на илиаров, а также дело о Бастионе Абола заставили Дометриана подумать о более радикальных мерах. Никаких переговоров, никаких договоров о нейтралитете. Царь планировал взять под контроль все боевые действия, связанные с Орденом, раз уж лутарийцы занимались отловом отдельных адептов и всякими опытами. И потом, рассказ Леты о тайном плане Твердолика по уничтожению Катэля вообще навел царя на мысли, что пора была лично встретиться с князем и побеседовать.
А обретенная царская дочь постоянно отсиживалась в Онецасе, пуская к себе лишь Лиакона и Дометриана, и до самого вечера на загородной вилле Лиаму так и не удалось повидаться с ней. На этот вечер он решил пойти, зная, что, вопреки всем ожиданиям, его присутствие пройдет там незамеченным. Все будут смотреть только на нее. Эльфы были частыми гостями в Сфенетре, так что повышенного внимания ожидать не приходилось.
Лиам обосновался в комплексе дворца, в гостевых покоях, предназначенных для послов. Он мало кого видел, проводя все время в комнате за чтением. Пару раз прибегал Лиакон, рассказывающий о текущих делах Охотничьей Стрелы. Царь лишь однажды вызвал к себе Лиама, но ничего особенного в их разговоре не было. Прогуливающиеся по городу эльфы приносили мастеру Тилару местные сплетни. До самого вечера на вилле ничего выдающегося в Сфенетре не происходило.
Загородная вилла царя расположилась на высоком холме, вся окруженная буйными кустарниками и деревьями. Двухэтажная и просторная, она тем не менее со своих балконов позволяла любоваться прекрасными видами Сфенетры, чьи белые дома казались отсюда размером с букашек. Вилла была огромная, созданная как раз для таких праздничных, не совсем официальных приемов, где собирались в основном самые близкие царю илиары, за исключением пары-тройки силлогзцев, приглашенных лишь для галочки, и десятка надушенных и ухоженных вельмож, отчаянно пытавшихся добиться у царя аудиенции. Вилла была окружена также цветущей левадой, в которой среди узких стволов деревьев с редкими листиками сновала стража, бдительно следя за тем, чтобы никто не смог пробраться в здание и помешать торжеству. В остальном же вилла была типичным образцом илиарской архитектуры — строгой, с идеальными формами и минимумом деталей, но по этой же причине и восхищавшей.
Когда Лиам вошел, в зале, отведенном под этот вечер, было много народу. Ни на ком особо не задерживая взгляд, эльф отметил праздничные цветочные гирлянды на стенах и столах с блюдами, напрочь исключавшими что-то другое, кроме морепродуктов. Потолок держал сразу несколько люстр, отчего в зале было слишком светло, и никакой таинственности, бывавшей в полумраке званых вечеров, которую так любил Лиам, не осталось. Зато стены, окрашенные в вычурный красный цвет, как ни странно, не напрягали глаз. По центру зала шумел фонтан, в его чаше плескалась миниатюрная каменная нимфа, проливавшая на себя прозрачную воду из большого расписного кубка. Гости уже пробовали сладковатое вино, которое постоянно подливали рабы из высоких глиняных кувшинов, и обменивались последними новостями. Изящные танцовщицы бряцали украшениями посреди зала и вертели округлыми формами, увлекая внимание большей части мужчин. Музыканты щипали струны кифар, выжимали сказочные звуки из костяных флейт и ритмично били в тимпаны, без чего этот вечер был бы неполным, лишенным одной из самых приятных частей любого праздника — музыки.
Лиам никого не знал, с превеликим удовольствиям оставаясь все время в тени и наблюдая оттуда же за происходящим. Ему не нужно было соблюдать ритуалы вежливости, из-за которых пришлось бы без конца здороваться и разговаривать на скучные темы со всякими важными особами. Однако все же пару раз он был вынужден заговорить, но обе беседы, к счастью, долго не продлились.
