Принц теней - Бенджамин Курт (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
Льешо хотел обратиться к нему с мольбой, но передумал. Из семи смертных богов только Чи-Чу прибегнул к обману, чтобы заполучить место на небесах. Когда остальные шесть потребовали, чтобы их недостойного брата выгнали оттуда, богиня наказала их за гордыню и поместила ловкача в темницу вместе с ними. Чи-Чу часто выполнял просьбы, с которыми к нему обращались смертные, но делал это непредвиденными и порой неприятными для просителя способами.
Льешо нашел поблизости скамейку и присел. В парке царил покой, все забывалось благодаря нежному бризу, волнующему траву, образующую гипнотические узоры. Из своего убежища неприятно было наблюдать за торговлей на ступенях храма, где конверты с деньгами обменивались на расположение богов. Что же это за город? Человеческие души и услуги богов, собирающих дань, беспрестанно покупаются и продаются. Крошечные алтари Небесной Семерки кроются среди тростника в общественном саду. Как могут эти люди преклоняться перед императором, но поворачиваться спиной к любимцу богини, свергнутому после нападения гарнов?
Внезапно загородившая солнце тень прервала его мысли. Не задумываясь, Льешо потянулся под рубашку за ножом.
– Я так и думал, что найду вас здесь.
Перед ним предстал генерал Шу. Голубая одежда виднелась из-под красного шелкового плаща. Журавли, вышитые на обоих рукавах золотой нитью, дополняли костюм. Благодаря разрезам можно было уловить взглядом медные защитные браслеты на запястьях, единственное, что выдавало в генерале военного. Даже лицо генерала обладало оживленными чертами бойкого торговца. Не заговори он, перед тем как появиться, Льешо его скорей всего не узнал бы.
– Я не думал, что вы меня будете искать.
– Вы обещали рассказать мне о Фибии.
– Ах да, – вспомнил Льешо, что когда-то счел эту просьбу дипломатическим ходом, хоть и насторожился от проявленного интереса.
Что хочет Шу?
– Это мое любимое место в городе.
Шу положил небольшое приношение на алтарь и присел рядом, глядя на водопад. Это могло быть стратегией: жертва должна расслабиться перед продолжением охоты, чего Льешо делать не собирался. Улыбка, казалось, была лишена притворства, тихая радость излучалась из души, которую генерал Шу не часто открывал людям. Это делает его еще опасней, решил юноша. Генерал, расхаживающий по городу в одежде купца и почитающий бога-мошенника, не мог не вызвать подозрения.
– Оно напоминает мне сад правителя провинции Фаршо, – сказал Льешо, окинув рукой зеленый оазис.
Светский разговор. Не стоит затрагивать личные вопросы.
Генерал Шу кивнул:
– Ее светлость не хотела покидать дом, поэтому ее муж, правитель Фаршо, пообещал, что заберет с собой частичку провинции Тысячи Озер. Он разбил сад, чтобы она не тосковала по своей озерной родине. Этот парк тоже отражение той культуры.
– Я думал, вы из Шана, – попытался юноша вывести генерала на чистую воду.
– Я родился в столице, – пожал Шу плечами, – а воспитывался долгие годы в провинции Тысячи Озер.
– Какое счастливое совпадение, что в городе есть парк, куда вы можете прийти и отдаться воспоминаниям.
– Это не совсем совпадение, – поправил его генерал Шу. – Как центр империи, Шан с любовью относится ко всем своим детям, поэтому здесь много парков, каждый выполнен в стиле одной из провинций.
– А какая провинция представлена загонами для рабов? – поинтересовался Льешо и увидел, как краска сошла с лица генерала.
Юноша вновь задрожал от ужаса. О никчемные боги, за которых никто не желает платить. Когда-то давно торгаш хотел перерезать ему горло, чтобы не тратить лишний медяк на кормление. Он слышал, как надзиратель загона и купец спорили, решая его судьбу: слишком больной, чтобы годиться для извращенцев, слишком взрослый, чтобы вызывать жалость в своре попрошаек, хотя, может, его рост позволил бы провести пару лет, клянча на жизнь, а затем нищие выдворили бы его из своей стаи. Если до того он не умер бы от недоедания и жестокого обращения.
Беспомощные дети с пустыми желудками до сих пор встречались в рабских загонах Шана. Юноша оказался удачливей многих. Если б господину Чин-ши не понадобились фибские дети, чтобы вырастить ловцов жемчуга, торговец убил бы его и скормил свиньям. Будь он симпатичней или моложе, его жизнь закончилась бы через год-другой.
Льешо не плакал, хоть ощущения и колотили по сердцу железным молотом, однако дышать он тоже не мог. Как он найдет братьев, если одна мысль о рабстве низвергала его на колени.
– Вам нехорошо? – спросил генерал Шу, положив широкую ладонь ему на плечо. – Позвать лекаря?
Льешо покачал головой, надеясь, что генерал оставит его в покое, чтобы он пришел в себя. Шу не шевелился.
– Никто из нас не может быть постоянно смелым, – видимо, попытался он утешить юношу, но, подняв глаза, Льешо подумал, что генерал вообще забыл о его присутствии.
Шу уставился на водопад, страдание проложило борозды по его щекам.
– В данный момент мы хорошо держимся, – сказал он капающей воде. – Легче выполнять то, что мы обязаны, чем решиться на собственный путь. Потом, когда все закончится, даже бывалые солдаты плачут по ночам.
Льешо в изумлении посмотрел на него. Энергичный, решительный и уважаемый лидер, ведущий воинов в бой. Конечно же, он не…
На лице Шу появилась кривая улыбка:
– Даже император иногда ночует в комнате с толстыми стенами, чтобы не тревожить тех, кто видит спокойные сны.
Льешо усомнился в этом, но решил, что со стороны генерала великодушно упомянуть такую деталь. Может, Шу поймет его проблемы.
– Знаете, мне неизвестно, как все происходило. Я девять лет нырял за жемчугом и получал на обед бананы. Затем умер Льек, который заставил меня пообещать найти братьев и вернуть свой дом. – Юноша не уточнил, что Льек явился духом, вряд ли такой факт вызовет доверие. – Я думал, что если стану гладиатором, то смогу путешествовать, может, накоплю немного денег и выкуплю свободу. В городах, после сражений на арене, буду расспрашивать о братьях и вернусь за ними, когда освобожусь от рабства. Мы тайно проберемся через земли гарнов и отвоюем Фибию.
Я и не знал, в какие козни и в чьи планы попал. Я стал пешкой в бессмысленной игре, не имевшей никакого отношения к возвращению процветания родной стране. Мастер Марко, видимо, сошел с ума. Ему кажется, что я обладаю какой-то волшебной силой, и если он не сможет использовать ее в своих целях, то должен убить меня, чтобы она не обернулась против него. Проблема в том, что у меня нет никакой силы и толку от меня не будет. Понимаете?
– Не совсем, – признался генерал Шу. – Вы были еще ребенком, когда покинули Фибию. Может, мастеру Марко известно что-то, и вы бы тоже познали это, не изменись жизнь столь резко.
– Вот именно, что не познал, – подчеркнул Льешо, – что бы я ни должен был получить как принц, ловцу жемчуга этого не досталось. Что касается мастера Дена и ее светлости, не знаю, какая им польза от моего прибытия к императору. До Фибии тысяча ли, страна заселена гарнами. Если бы император решился помочь ей, ему пришлось бы сначала покорить Гарнию. И где гарантия, что покоренные люди не восстанут снова и не нападут на Шан в его отсутствие.
– Когда-нибудь из тебя выйдет хороший генерал, Льешо. Даже я не смог бы лучше объяснить ситуацию между Гарнией и Шан, проведя много лет на границе.
– Не так уж трудно догадаться об этом, пройдя Долгий Путь.
Шу не заслужил подобного сарказма, единственного способа защиты в арсенале юноши. Император, безусловно, прислушивается к своему генералу, и Льешо надеялся, что Шу имеет более ясные взгляды по поводу освобождения Фибии, а тот лишь согласился, что нет смысла поддерживать борьбу Льешо за далекую страну. Никакой надежды.
– Проводите меня на рынок рабов, мне нужно попасть туда.
– Я люблю Шан, но не советовал бы фибскому юноше одному ходить по тем же улицам, что рабы. – Генерал встал и размял замлевшие мышцы. – Я отведу тебя туда и позабочусь, чтобы ты вернулся невредимым.
