Нежная королева (Хельви — королева Монсальвата) - Елисеева Ольга Игоревна (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
Деми проглотил комок в горле.
— Ведь я просила тебя тогда подождать. — продолжала она. — Рано или поздно нашелся бы способ выставить Кларенса из страны… А ты рубанул по той нити, конца которой не знает никто.
— Хельви, — консорт почти до боли сжал ее локоть, — поверь, не рубить по этой нити было бы еще хуже. — твердо закончил он.
Ее губы сложились в скептическую усмешку.
— Хуже будет завтра. — веско произнесла она. — Или послезавтра. Ты имеешь полное право знать то, что знаю я. Более того — в этом твоя святая обязанность. Но учти, после моих признаний меньше вопросов у тебя не станет.
Глава 2
Они миновали спальню, гардеробную, будуар и оказались в маленькой молельне. Под темным распятьем и узкой зеленовато-золотой иконой старо-монсальватского письма стоял аналой и бархатная скамеечка для преклонения колен. За ними у самой стены возвышался ларь черного дерева, инкрустированный слоновой костью. Толстая в тяжелом золотом переплете Библия оказалась открыта на Откровении Иоанна Богослова. Молодая женщина провела пальцем по выпуклому корешку, который, оказывается, открывался, как дверца, и извлекла из него увесистый ключ. Подступив с ним к черному ларю, она долго возилась с проржавленным замком, пока муж не отодвинул ее в сторону.
— Дай-ка. — Деми отобрал у Хельви ключ и со зверским выражением лица нажал на старое железо. Замок крайне недовольно заскрежетал и подделся грубой силе. — Кажется, ты его давненько не открывала?
— Десять лет. — серьезно отозвалась Хельви.
— И там лежит что-то ценное? — с сомнением осведомился у нее муж. — Что-то такое, без чего ты спокойно прожила все свое царствование, но что необходимо хранить аж в молельне, спрятав ключ в корешок Библии?
— Одна из самых ценных вещей, которые у меня есть. — кивнула королева.
Она откинула крышку. Ларь оказался почти пуст, только на дне лежал сверток темного бархата, завязанный витым золотым шнурком.
— И это все? — фыркнул Деми. — Я-то думал. В таком сундуке мы бы с тобой поместились вдвоем.
— Тише. — Хельви без тени улыбки извлекла содержимое своей святая святых, развернула бархат и протянула мужу длинный не фаррадский кинжал-трехгранник. — Посмотри внимательно, — сказала она, — там на лезвии.
Харвей приблизил тонкую сталь к глазам. У ручки виднелось золотое клеймо: саламандра в треугольнике.
— Этим кинжалом десять лет назад был убит мой дядя король Филипп, — медленно произнесла женщина. Убийц мы не нашли. Вернее не догнали. Они успели бежать из Изора на фаррадском корабле, когда наши передовые отряды после захвата столицы ворвались в город.
Деми повертел кинжал в руках.
— Что это доказывает? То, что Кларенс принадлежал к числу «могильщиков», как вы их называете?
— Это еще не все. — остановила его Хельви. — В тот год совпали два события: свержение короля Филиппа в Гранаре и булла папы Гильдебранта об уничтожении ордена Золотой Розы. После разгрома братства его земли достались сопредельным королевствам. Гранарской короне в первую очередь, потому что мой дядя сразу же поддержал святой престол, надеясь на часть богатств ордена. Внешне конец Золотой Розы и гибель короля-миротворца не были никак связаны. — она надолго замолчала, глядя на кинжал.
— Но связь была? — осторожно подтолкнул ее Харвей.
Королева вздрогнула, словно голос мужа вывел ее из оцепенения.
— А что ты вообще знаешь о разгроме Золотой Розы? — вдруг спросила она.
Деми развел руками.
— То же, что и все. — Папа зарился на богатства ордена и обвинил братство в ереси. Рыцарям приписали колдовство, жертвоприношения, дьяволопоклонничество и другой бред. Лишь немногим удалось спастись. Остальные были схвачены, показания выбивали под пытками… Что ты мотаешь головой? — Деми заметил, как королева, сидя напротив него, отрицательно качает головой. — Что ты хочешь сказать?
— Ничего, дорогой. — она улыбнулась. — Ровным счетом ничего. Продолжай, пожалуйста.
Но Харвею показалось, что он готов схватить лису за хвост.
— Ты веришь во всю эту чушь?
Хельви слегка стукнула ладонью по крышке сундука, как делала на Совете, когда хотела оборвать чьи-либо необоснованные рассуждения.
— Я читала дела. — веско сказала она. — Не забывай, что после гибели дяди именно мне пришлось разбираться с доставшимися Гранару орденскими землями и крепостями, битком набитыми арестантами. Поверь, — королева покусала губу, — я знаю, что говорю: обвинения просто вогнали в привычную для черни форму такое, чему и я бы не подобрала точного названия. Кстати, — она криво усмехнулась, — братья признавались в содеянном далеко не всегда под пытками.
На лице Харвея отразилось полное непонимание.
— Ты считаешь, что обвинения альбицийских следователей были обоснованны, и ты же предоставила рыцарям Зоротой Розы защиту? Фактически спасла их от костра? Почему?
Хельви провела пальцами по лицу.
— Может быть, это трудно понять. — тихо сказала она. — Но я не могла. Когда я приехала в Мон Седур и увидела… все, что там творилось…
Харвей положил ладонь на ее руку:
— Можешь не продолжать.
Но королева покачала головой.
— Вина братьев Золотой Розы была для меня очевидна. Но люди, которые приехали из Альбицы с приказом папы вести следствие, были зверьми. Мы их повесили.
Она сказала это так просто, что у Деми челюсть опустилась от удивления.
— Папских легатов?
— Ну да. — королева пожала плечами. — Ведь рыцари запрещенного ордена находились на землях, отошедших к Гранару, значит стали моими подданными. Легаты… как ты сказал?.. выбивали показания под пыткой. Я могла бы добавить к этому еще много подробностей. Из четырехсот заключенных Мон Седура после недели такого следствия в живых осталось только 327. Был уничтожен весь высший капитул. — королева забрала у мужа кинжал и долгим взглядом уставилась на его темное лезвие. — У всех повешенных нами представителей папы на запястье оказался такой же знак. Саламандра, кусающая себя за хвост. Ты не находишь, что в этом мало христианской символики?
Харвей хмыкнул.
— И точно такую же татуировку мы обнаружили на левых руках у всех братьев высших степеней, которых умертвили легаты. — закончила Хельви.
Деми на мгновение закрыл глаза. Он вдруг отчетливо представил себе, что должны были чувствовать братья Золотой Розы, когда их допрашивали и пытали люди с точно такими же татуировками на руках, как у всего высшего орденского капитула. Предательство? Измена? Ловушка? Лорд много раз видел этот символ, когда Свищ закатывал рукава, чтоб сменить усталого или недостаточно проворного палача, но для него он не имел особого значения.
— Люди с саламандрами были и в окружении моего дяди короля Филиппа. — продолжала Хельви, — В день его смерти они сбежали. А за месяц до переворота их представители приезжали ко мне в Грот и предлагали деньги и помощь в возведении на престол…
— Ты согласилась? — Деми в упор посмотрел на жену.
Она помотала головой.
— Я испугалась. Увидела знак и испугалась. Отец Робер не позволил бы мне связаться с ними.
Консорт кивнул, именно такого мнения он и был о епископе Сальвском.
— Прости, Хельви, но ты не пыталась узнать, кто они, когда посещала Монтаньяр? Кажется, его обитателям многое известно…
Королева снова вздохнула.
— Я спрашивала у лорда Монтаньяра… и он сказал, что в День Последней Битвы я увижу их на противоположной стороне. Такой знак будет на лбу у всех воинов противника.
Оба помолчали, понимая, что это самый исчерпывающий ответ, который мог дать святой покровитель гранарских королей.
— Ты права, — усмехнулся Харвей, — после твоего рассказа картина не стала для меня яснее. А что сказал папа, когда узнал о смерти своих посланцев? Это ведь не игрушки. Вас могли отлучить.
— Могли. — вздохнула она. — Но не отлучили. Мы попытались объяснить, будто приняли легатов за слуг короля Филиппа, которых и казнили в соответствии с гранарскими законами. Принесли святому престолу глубочайшие извинения и послали богатые дары. Как ни странно, Гильдебрант удовлетворился и больше никогда не поднимал разговор о своих погибших следователях. — она усмехнулась. — У меня даже создалось ощущение, что он, узнав об их смерти, сам вздохнул свободнее.
