Все кошки возвращаются домой - Ролдугина Софья Валерьевна (читать книгу онлайн бесплатно без .txt) 📗
Корделия, которая во время этого странного диалога просто стояла и, запрокинув голову, разглядывала витраж на потолке, передернула плечами и настойчиво потянула меня в сторону. Отодвинув гобелен, скрывающий дверь, княгиня обернулась:
— Там — моя комната, — она нажала на ручку, отворяя дверь. — Лестница короткая, не волнуйся, не потеряешься. А наверху — отодвинешь занавесь и войдешь. Я пока принесу тебе какой-нибудь еды. Есть пожелания?
Говорить «на твой вкус», учитывая уже увиденное сегодня в Северном клане, я не рискнула. Вдруг княгиня любит маринованных лягушек или что-то столь же экзотическое?
— Кофе или чай, что-нибудь сладкое. Может, еще бутерброды с ветчиной или сыром, — осторожно попросила я. Делия удивилась — шумно и ярко, как она делала все:
— Так мало? Ты вовсе не голодная, что ли? — взгляд ее стал несчастным, как будто Корделии и вправду важно было мне угодить. Ксиль ее попросил, что ли? — У нас есть желтые грибы, они вкусные, правда. И пирог с мясом. Будешь?
— Буду, — согласилась я, испытывая некоторые сомнения по поводу таинственных «желтых грибов». — Спасибо за заботу.
Корделия просияла.
— Не скучай, я скоро! — бойко хлопнула она меня по плечу и исчезла. В буквальном смысле, потому что отследить ее маршрут я сумела только по грохнувшей по косяку двери в дальнем конце коридора.
Интересно, часто ли здесь ремонтируют что-нибудь по мелочам? Например, всякие там ручки или петли?
В комнате у Корделии оказалось прохладно и свежо, как в лесу, и это был первый приятный сюрприз. Половину стены справа занимало окно. Чья-то заботливая рука настежь распахнула створки, впуская сладковато-острый запах подсолнухов и сырой — реки. На занавески ни намека — хозяева особняка даже карниз над окном приделать не потрудились. Вместо воздушного тюля или тяжелых штор изнутри комнаты часть проема была затянута плетущимся виноградом снаружи. Света, на мой взгляд, не хватало — солнце изливало свои лучи на противоположную сторону дома, но зато отсюда открывался замечательный вид на край черно-оранжевого поля, синий глянец реки и безмолвный лес в отдалении.
А второй приятный сюрприз… Кажется, Корделия собирала коллекцию фарфоровых чашек — и шкафы от пола до потолка, уставленные разнообразными экспонатами, почти очеловечили ее жилище. И не скажешь, что здесь обитает грозная княгиня, потомок Древних.
Каких только экспонатов здесь не было! Я осторожно подошла ближе, разглядывая коллекцию через отполированную витрину. Кажется, вывод насчет «фарфоровых чашек» оказался преждевременным. Глаз выхватывал среди экспонатов то черную пиалу восточного типа, то керамическую вазочку с росписью — стилизованным водопадом — поверх белой глазури, то пузатую старинную кружку с крышкой, больше похожую на графин…
Но больше всего, конечно, было именно стекла и фарфора — тонкого, изящного, похожего на полупрозрачные лепестки цветов. С позолотой, посеребренного, расписанного тончайшими кистями… Новые чашки соседствовали со старинными, выщербленными по краям, потемневшими от времени.
Интересно, Корделия собирала эту коллекцию давно? Или увлеклась лишь в последние годы и просто воспользовалась возможностями шакаи-ар, чтобы скорейшим образом получить желаемое?
Я осторожно провела рукой по прозрачному стеклу в дверце, по теплому шершавому дереву рамы… Но открыть и рассмотреть хотя бы одну чашку поближе так и не решилась. Если хозяйка комнаты пожелает, она покажет мне сама.
К тому же, кроме коллекции, в покоях Корделии были и еще вещи, заслуживающие внимания. Например, ковер у меня под ногами — тонкий, жесткий, сотканный из шерсти цвета топленого молока, украшенный объемной зеленой и коричневой вышивкой. Или гобелены на тех стенах, у которых не стояли шкафы. Что только не изобразил неизвестный мастер с помощью всего лишь разноцветных ниток! Рыцари, драконы, единороги и дамы в пышных старинных платьях… А на одном из гобеленов — я присмотрелась, не веря своим глазам — обнаружился вполне современный пейзаж. Небоскребы, огни автомобилей и фонарей, снег — и люди… Втягивающие головы в воротники, радостно глядящие на небо, безучастные, влюбленные, уставшие…
У дальней стены, напротив окна, стояла узкая кровать, застеленная тканым шерстяным покрывалом с вышивкой в том же стиле, что и на ковре. Справа от нее, на столике, рядом с канделябром покоилась тяжелая книга в суперобложке и манила блеском сокровищ раскрытая шкатулка. Заинтересовавшись и тем, и другим, я осторожно наклонилась над столиком, почему-то чувствуя себя школьницей, ворующей классный журнал.
Книга, к сожалению, написана была на незнакомом мне языке, но, судя по иллюстрациям, это оказался атлас или справочник художников эпохи Возрождения. В шкатулке лежали кольца и серьги — очень много, разных форм и размеров. Объединяло украшения лишь то, что они были сделаны из одного только золота — ни драгоценных камней, ни серебряных вставок. Скупость материала восполнялась фантазией мастера. Особенно мне понравилось одно из колец, сделанное в виде свернувшегося в клубок змея с длинными усами.
— Приглянулось? — промурлыкала Корделия у меня над ухом, и я резко разогнулась, едва не врезавшись затылком ей в подбородок. Скулы, думаю, у меня тут же заалели, хотя стыдиться было, в общем-то, нечего.
— Очень, — честно призналась я, потому что скрывать что-то от телепата показалось мне крайне глупым.
— Хочешь — забирай, — подкупающе улыбнулась княгиня, составляя поднос, накрытый вышитым полотенцем, на кровать. — У меня еще много безделушек.
— Спасибо, но кольца я не ношу, — улыбка у меня была виноватая. — Правда, если вы не против подарить мне образ…
Корделия поощрительно кивнула.
Я закусила губу, сосредотачиваясь. Живое серебро охотно отозвалось, но самым трудным было не заставить его принять нужную форму, а зафиксировать ее. Корделия наблюдала за мной с непосредственным, детским любопытством, подперев подбородок острым кулачком. Когда узкая серебристая полоска на моем пальце вдруг потекла, создавая точное подобие золотого змея, то глаза ее изумленно расширились.
— Прелестно! — зааплодировала княгиня, смеясь, когда конструирование было завершено. Я украдкой перевела дух — копирование такой сложной формы потребовало много сил. К счастью, зрительная память у меня с детства была натренирована работой с нитями. — Это волшебное кольцо, да? — спросила она с потрясающим энтузиазмом.
У меня невольно вырвался смешок.
— «Волшебный» здесь только материал — живое серебро, — пояснила я, радуясь, что нашелся предмет, в котором Корделия разбиралась хуже меня. — А придать ему можно любую форму — хоть доспехов, хоть кубка. Можно даже превратить любой материал в живое серебро, правда, через некоторое время он распадется на воду и углерод…
Внезапно плети девичьего винограда швырнуло в комнату, и я подскочила на месте, с трудом удержавшись от вскрика. Корделия только вздохнула:
— Не обращай внимания, сестренка, это ветер. Поначалу мы все шарахались… Теперь привыкли. Так что там с волшебным кольцом?
— Собственно, это все, — развела я руками, выбрасывая из головы странные порывы ветра и невольно скашивая глаза на поднос. Запахи из-под полотенца доносились дразнящие.
— Ой! — Корделия прижала пальцы к губам. На лице ее появилось растерянное выражение. — Подожди, сейчас! — и стрелой вылетела из комнаты.
Точнее, я подумала, что она вылетела, потому что опять мне ничего не удалось заметить.
Ох, уж эти шакаи-ар…
Княгиня вернулась меньше, чем через минуту, аккуратно неся в руках глиняный кувшин, украшенный причудливой росписью — растительным орнаментом в аллийском стиле.
— Поставила молоко на полочку в камине и чуть не забыла, — смущенно пояснила она, опуская глаза. Картина получилась почти идиллическая — белая романтическая рубашка, скромного вида брюки и потупленные очи. — Хорошо, что Оскар напомнил.
— Кто? — машинально переспросила я, глядя, как она ставит кувшин на столик и откидывает полотенце с подноса.
