Безупречный элемент (СИ) - Северная Ирина (книги онлайн .txt) 📗
Но мгновение спустя вдруг осознала — что-то определенно изменилось.
В горле монстра мерзко забулькало. Он медленно отстранился, глаза, похожие на кусочки льда, потрясено уставились на девушку. Рука монстра сползла с ее лица, и он отступил на шаг, продолжая смотреть на свою жертву в абсолютном изумлении. Обеими руками он обхватывал теперь собственное горло.
Фреда ничего не понимала, от ужаса окончательно утратив ощущение реальности. Видела только одно — бледное лицо выродка испачкано кровью. Ее кровью! Этот извращенец в самом деле укусил ее и пил кровь!
Потрясенная этой мыслью, Фредерика какое-то время во все глаза смотрела на него, хватая ртом воздух, но, внезапно сбросив оцепенение, рванула к лестнице, ведущей наверх.
Едва она прыжком достигла лестницы, как наверху выросла огромная фигура, заслоняя свет и перекрывая весь проем от стены до стены. Фреда в запредельной панике отшатнулась, отступая назад, оглянулась, лихорадочно ища пути спасения, и снова увидела Белоглазого. Он так и стоял на месте, поднеся руки к своему горлу, все с тем же ошеломленным выражением окровавленного лица. И прямо на глазах это лицо, походившее на сюрреалистическую маску, вдруг стало искажаться. Оно неравномерно раздувалось и опадало, словно закипало изнутри, из носа и глаз поползли темные струйки, полосками расчертившие исковерканный облик. Монстр захрипел и нелепо задергался всем телом, глаза его почти вылезли из орбит, а измазанный кровью рот он открыл так широко, что стал похож на персонаж картины Мунка.
Фреда оцепенела, забыв о спасении, когда Белоглазый с кошмарным звуком изверг из зияющей дыры, в которую превратился его рот, поток темной крови, обдав ею девушку с ног до головы.
Фредерика, несмотря на пораненное горло, заорала так, что звук ее крика отразился от стен и многократно усиленный, вернулся в ее же уши. Почти оглохнув от собственного вопля, она затряслась как в лихорадке, ноги ее подогнулись.
Резкая боль прожгла голову, словно на мозг внезапно плеснули крутым кипятком, и перед тем как все померкло, она увидела, как Белоглазый последний раз содрогнулся всем телом и… лопнул, превратившись в жуткий фейерверк из кусков плоти и потоков крови.
Глава 2. По дороге из желтого кирпича
Глава 2. По дороге из желтого кирпича
“Тото, у меня такое ощущение, что мы больше не в Канзасе”.
(Волшебник страны Оз.)
“Не трогай ее! Отойди. Иди и позови Оза. Быстрее, шевелись! Зови Оза, я сказал!..”
«Зззззз-ови…О-зззз-а…зззззз…»
«Кто это жужжит? Какой еще Оз? Волшебник страны Оз… Я помню. Сказка такая, да. Дорога из желтого кирпича… Джуди Гарланд. Башмачки… Стукни каблучками и попадешь домой… Ее звали Дороти».
“А как зовут меня?!”
В наполненной невыносимой болью голове гудело так, будто рой разъяренных пчел забрался под черепную коробку, жужжал и жалил нещадно. Тело ломило, ни рукой, ни ногой шевельнуть нельзя. И тошнило. Ужасно, неудержимо.
Она со стоном перевалилась на бок, и ее вывернуло отвратительной желчью. Оставшаяся во рту горечь тут же вызвала новый рвотный спазм.
— Очевидно, что удар ты не рассчитал. Снова, — произнес кто-то. — Ковер она нам уделала. Ну, что стоишь! Сделай что-нибудь, пока она все не заблевала! И поаккуратней там с ней, сам знаешь.
Слова долетали издалека, а голос казался дребезжащим, искаженным, словно пропущенным через какой-то шифратор. Чьи-то мощные руки легко подхватили ее и куда-то переложили. Телу стало определенно удобней, но вот голова запрокинулась, и боль запульсировала в висках и затылке, вызывая новую волну помутнения сознания.
Снова провал и темнота…
— Она пришла в себя? Или что это с ней такое? Агония?
Всплыв из глубин забытья, она услышала все тот же голос, и попыталась разлепить тяжеленные веки, чтобы посмотреть, кто же это говорит, но сквозь муть, застилавшую глаза, увидела лишь расплывчатые темные пятна.
Ее почти не интересовало, где она находилась, и кто все эти люди. Она не помнила, что случилось до того, как очнулась пару минут назад. Даже имя свое не могла вспомнить. Веки вдруг задрожали, глаза закатились, и ее передернуло от мощного приступа тошноты.
И снова зазвучали голоса, теперь разные. Кто-то велел подать воды, кто-то опять поинтересовался, не агонизирует ли она, а чьи-то холодные пальцы прикоснулись к голове и принялись аккуратно ощупывать полыхающий болью затылок.
Все инстинкты и эмоции отключились, и она не чувствовала ни страха, ни паники. Только одно огромное желание, чтобы боль, наполнявшая голову, немедленно утихла.
— Великая сила, ну и волосы у этого создания, — пробормотал кто-то, пытаясь деликатно пробраться сквозь густые спутанные пряди. — Ну что ж, открытой раны нет, но имеются солидная припухлость и гематома. Не исключаю сотрясение мозга. Шериф, вы явно перестарались.
Раздался смешок, похожий на фырканье огромного медведя, и утробный бас прогудел:
— Некогда было рассчитывать силу удара. Если все, что произошло с беднягой Оливером сотворила она, то… — он не договорил и еще раз по-звериному фыркнул.
— Ну, да, все верно… — задумчиво протянул тот, что стоял совсем близко к ней. — Эй, милая, попытайтесь-ка открыть глаза.
Это к ней обращаются? Видимо, да.
Она послушно попыталась, но веки, налитые свинцовой тяжестью, лишь слабо дрогнули.
— Умница, — одобрительно прокомментировали ее попытку, — она меня слышит, а это уже неплохо.
— Ну и что будем делать, Оз?
— А у нас не слишком богатый выбор, Ваша Светлость. Мы обязаны сообщить о ней, куда следует и ждать, — ответил тот, кто и являлся, видимо, тем самым Озом. — Ждать, пока не пришлют кого-то и не решат, что это за чудо такое.
— Это понятно, но что делать с ней сейчас? Просто оставить здесь? А если она действительно то самое “чудо”, как ты изволил выразиться? Что будет, когда она придет в себя? — продолжал задавать вопросы названный «Вашей Светлостью».
— Разместим ее с максимальным комфортом, постараемся не пугать и не нервировать. А прямо сейчас пусть принесут лед, чистые полотенца, стакан воды и пару таблеток хорошего обезболивающего.
Ее снова бережно подняли и куда-то понесли и, наконец, уложили на что-то удобное и мягкое. Слегка приподняли, что-то настойчиво прижали к губам. Стакан с водой. Она послушно отхлебнула, осторожно проглотила, выпила все. Вкус показался горьковатым, но освежающим. И снова ее уложили, а голову осторожно повернули набок. Затылка коснулось что-то холодное, и боль стала утихать. Какое блаженство…
…Сны были похожи на неясные, отрывочные картинки. Все равно что просматривать старые фотографии, обгоревшие по краям: тревожные, полные чего-то скрытого и утраченного навсегда.
Когда она проснулась, стало очевидно: боль почти утихла, оставив лишь ощутимую ноющую тяжесть. Пошевелиться получилось не с первой попытки, так же, как и открыть глаза, но в итоге удалось повернуться на бок и осмотреть помещение, в котором находилась.
Квадратная комната, к которой больше подошло бы наименование “покои”. Высокий потолок, украшенный лепниной, стены обшиты темными деревянными панелями, на полу красивый ковер, окна плотно занавешены тяжелыми бордовыми портьерами.
Она лежала на огромной кровати, на которую спокойно можно уложить еще человек пять. Сбоку на прикроватном столике неярко горела лампа — стеклянный плафон на массивной фарфоровой “ноге”. В комнате больше никого и вокруг так тихо, что слышно как шелестит колышущееся от ее дыхания шелковое покрывало, которым она накрыта.
Стараясь не двигать головой, осмотрела себя: на ней по-прежнему джинсы, сапожки и белый свитер. Только вот ворот у свитера какой-то жесткий, и он странно и неприятно царапал шею.
Она оттянула дрожащими пальцами ворот и чуть скосила глаза — тонкая шерсть заскорузлая и испачкана чем-то бурым.
Воспоминания тут же бесцеремонно прорвались в сознание, не выдавая информацию деликатными порциями, а обрушивая всю разом.
Музей. Подвал. Белоглазый монстр, воняющий холодной застоявшейся злобой. Ледяная рука зажимает ей рот, зубы рвут горло. И последнее воспоминание-вспышка: кровавый гуляш, в который вдруг превратился монстр. Хотя, последнее вполне могло быть плодом ее воображения, подогретого запредельным ужасом и усугубленного травмой. Могло бы быть, но очевидно не являлось таковым.
