Сновидец (СИ) - Охэйо Аннит (читать книги без сокращений .txt) 📗
Глаза Неба знали, что такое город: всего милей ниже селения лес скрывал развалины Вайтакея — их древней столицы. Вайми даже злился, слушая, как Айнат рассказывал об их собственной истории: когда-то Глаза Неба жили в своём городе, а дикие найры были их рабами. Но потом гражданская война подорвала силы их господ, те сократились в числе, одичали — и в конце концов ушли в леса.
— Я знаю, что вы вымираете, — закончил Айнат. — Мой отец говорит, что через тридцать лет вас не станет и это будет хорошо.
Вайми промолчал. Он с трудом мог понять общество, где люди жили шестьдесят, семьдесят, восемьдесят лет — и никто не презирал их, напротив, оказывал особое уважение. Он подумал, что его родители могли бы быть с ним — и родители его родителей, и братья и сестры его родителей, и… Тогда в племени Глаз Неба жило бы пятьсот человек. И почтенные женщины в Парнале рожали совершенно обычных детей — вовсе не старых от рождения.
— А как вы занимаетесь любовью? — однажды спросил Айнат. Девушки племени, не только не стеснявшиеся своей наготы, но постоянно дразнившие юношей томными изгибами своих тел, приводили его в смущение.
— Ну, если пара решила заняться любовью, то девушка украшает себя цветами и идет к любимому. Или наоборот. Они купаются, потом, иногда — если их никто не видит — танцуют.
— А потом?
Лина усмехнулась — краем рта.
— Потом они уединяются и почитают друг друга как две драгоценности, стремясь доставить любимому — или любимой — как можно больше удовольствия. Что же ещё может делать влюбленная пара?
— И… и часто это бывает?
Она пожала плечами.
— Так часто, как они захотят. Но лучше всего, конечно, дни полнолуния и солнцестояния…
— Раз в месяц? Так редко?
Лина показала пленнику язык.
Они ни с кем не обсуждали откровения Айната — да их никто и не спрашивал. Вайми долго выспрашивал, что найры знают о мире, но реальность жестоко обманула его — они знали столько же, и лишь рассказывали всё по-другому. Начало их мира скрывалось во тьме.
— Вайтакей — древнейший город мира, — как-то сказал Айнат, взглянув на Вайми из-под спутанных волос. — Отец говорил, что ему тысяча лет, а может, даже больше. Как вышло, что вы, потомки его строителей, ничего не знаете о том, кто его построил — и когда?
— Там почти ничего не осталось, — ответил Вайми. — Только камни и лес. Память… что память? Предания каждый пересказывает по-своему. Никто не знает, что там было, в начале. Наш мир создан — но кем? Для чего? Для чего мы живём?
— Лархо, друг моего отца, говорит так же, — сказал Айнат. — Он философ, старше тебя втрое и умнейший из людей. Вы всё же странный народ. Вы живёте очень дружно, одной семьей. Я часто вижу драки, но они… не всерьёз. Вы… как это сказать… вся ваша злоба обращена вовне вашего рода, а доброта — внутрь. Но всё же это… странно. Вы рассуждаете так свободно, как лучшие из нас, хотя вас никто этому не учит. Почему?
— Мы видим сны, — тихо ответил Вайми. — Видим в них предков, знающих больше нас, хотя… я не знаю…
— Лархо хотел побывать в Вайтакее, хотя это очень опасно. Очень немногие из нас бывали там… они искали сокровища… а находили только вас.
Вайми задумчиво провёл пальцем по шраму на левом боку. Подростком — как все подростки племени — он играл в развалинах Вайтакея и там однажды наткнулся на соплеменников Айната. По нему вскользь полоснули копьем, и он помнил, как, обезумев от страха, полз в кустах, пятная землю своей кровью…
— Там есть какие-нибудь подземелья? — спросил Айнат. Вначале он люто ненавидел пленителя — но теперь, смешно, начал им восхищаться. Грязные дикари, полуживотные, убийцы, людоеды — но этот парень, сохранивший ему жизнь, готовый драться за него с соплеменниками, не просто выше и сильнее его. Он вовсе не грязный, его плотная, мерцающая тёмным золотом кожа и его грива, в которой сломался бы любой гребень, сияют чистотой. Он нечеловечески красив — красотой дикого, свободного животного, — но разве у животного могут быть такой внимательный задумчивый взгляд, такая светлая быстрая улыбка? И разве может кровожадный убийца с такой восторженной и почтительной нежностью смотреть на свою самку?..
А Вайми вдруг понял, что перед ним сидит обычный мальчишка — худощавый, любопытный…
— Есть, конечно, — тихо ответил он.
— А… а можно мне посмотреть? — спросил Айнат и тут же спохватился. — То есть, если мы пойдем туда, то можем найти что-нибудь… про ваше прошлое.
Вайми задумался. Если они пойдут вчетвером, вряд ли пленник сумеет сбежать… и вдруг он действительно найдет что-то, не замеченное ими?
Найте не думал об этом, лениво осматривая просторный и крепкий дом Вайми. Вбитые впритык колья его стен пустили побеги, длинные ветви, сплетаясь, поддерживали травяную крышу. Двери нет, её заменяет занавеска из шкур, вместо задней стены — угрюмая древняя скала с нацарапанными бог весть когда рисунками.
С первого взгляда дом казался почти пустым. Груда сухой свежей травы на полу — чтобы спать и заниматься любовью. Плетёный гамак, чтобы балдеть, глазея на селение, качаясь и толкаясь босой ногой от стены, — одному или вместе с подругой. Несколько копий, на стене висит любимый ваймин лук. Глиняные горшки с водой и вялеными фруктами — эту чудесную посуду Неймур отбирал у найров. Вот, собственно, и всё, если не считать массы мелочей, подвешенных под крышей или разложенных на выступах скалы. Подобранные в ручьях красивые камни, — в том числе два крупных рубина, причудливые раковины из Срединного озера, статуэтки из обожженной глины, кремнёвые ножи, осколки стекла — таким осколком Лина вырезала из его плеча найрскую стрелу, клыки пардусов… Коллекция копилась веками. Многие вещи были старше самого дома, и все давно забыли, откуда они взялись. Несколько похожих на Лину статуэток слепил сам Вайми, другие достались ему от предков. Жемчужиной собрания, сейчас зарытой в землю от любопытных детей, стала юная пара высотой всего в две ладони — юноша, положивший руку на плечо замершей словно бы в удивлении девушки. Их лица были неуловимо похожи на лица Лины и Вайми. Нагая пара казалась совсем живой, весёлой и грустной одновременно. Это чудо нашли в развалинах Вайтакея, и Найте не сомневался, что его несносно любопытный друг мечтает найти там ещё что-нибудь красивое…
Глава 5
Они вышли к Вайтакею утром, не скрываясь, но когда Неймур и его парни убрались из селения. И пошли к верхней тропе — хотя путь там длиннее, вдоль реки, на случай появления найров, сидели в засадах шесть обученных Неймуром крепких подростков, а глупых неприятностей с ними Вайми не хотел.
Их было пятеро — двое друзей, их девушки и пленник. Вайми взял лук, остальные, кроме найра, копья. Так как поиски предстояли, возможно, долгие, каждый нёс небольшой мешок с изюмом — его удобно есть даже на ходу.
Они привычно и быстро взобрались на почти отвесную скалу, но найр несколько раз срывался и, не поддерживай его Найте, несомненно, упал бы. Когда они перевалили край обрыва, Айнат глянул вниз — и его бледное лицо приняло отчетливый зеленоватый оттенок.
Здесь, между обрывом и зарослями, была небольшая ровная площадка — в самый раз, чтобы пятеро смогли лечь в ряд, прижавшись животами к холодному камню, и, взявшись за край скалы, посмотреть вниз.
Всё селение лежало под ними, как на ладони: полукольцо хижин, зелёный луг, серое пятно кострища. Вдоль берегового обрыва тянулся низкий каменный вал — укрепление, а также склад боеприпасов на случай осады. В своё время камни поднимали от реки всем племенем, передавая из рук в руки, но бросать их вниз на памяти живущих не приходилось…
Ещё мальчишкой Найте любил забираться сюда и смотреть на соплеменников. Он любил свой народ, и порой у него стеснялось дыхание, когда он видел сразу всех.
Скалы надежно скрывали селение от палящего солнца. Оно заливало его лишь перед закатом и на закате, уже опускаясь за гребни Ограждающих гор. Утром всё здесь лежало в тени Обзорной горы, и лишь небо ярко голубело. Почти все парни уже ушли в лес, на охоту или на разведку, и внизу, в мягком, рассеянном свете, беззвучно двигались девушки племени — все стройные, гибкие, сильные, красивые, с чистой блестящей кожей. Естественные в своей наготе, они украшали роскошные гривы своих волос, спускавшихся до поясницы, яркими цветами и носили лишь карман для безделушек на легком ремне. Несколько их болтали, усевшись в тесный кружок, ещё несколько пасли табунок детей, вопивших и возившихся в траве. Группа подростков рьяно упражнялась с копьями… а ещё один — Йэвуу, юный художник племени — маялся, стараясь привлечь внимание ровесницы-Иннки, старательно не замечавшей его. Мечтатель Лвелле сидел на валу, глазея на исполинский зеленый склон на той стороне долины, Вану вырезал наконечник для копья, Нулай целовался с подругой в укромном закутке между хижинами…