Оборотень (СИ) - Нечаева Екатерина "Etcetera" (первая книга txt) 📗
Несмотря на мои ожидания, сам он орать не стал. Просто сел на землю и уставился на свои лапы, абсолютно молча.
Я с ужасом ощупала себя. Нет, кажись все на месте. И ничего не прибавилось. Ну, ни фига себе шуточки у этой феи! Я еще дешево отделалась.
— Эй… эй… — я не знала, как к нему обращаться. Имени я не знала. Ну не кис, кис, кис же… — П-парень… — он поднял на меня свои чудовищные глаза. — А ч-чего случ-чилось-то?
И вот только теперь он завопил. Страшно. Кругами забегал. После часа проклинаний, дикой ругани и обещаний вырвать позвоночник сволочной фее Цветов, а сами ее цветы запихнуть в место для них не предназначенное, я смогла понять, чего произошло.
После того, как заснула я… ну, скорее всего… фея разбудила его и стала водить по замку, наслаждения всякие неземные обещать. Но он торопился очень, и то, что раньше не оставило бы его равнодушным, теперь только раздражало. Да и сократить здесь путь он решился из-за крайней необходимости. Пару раз ездил по этой дороге с друзьями, отрядом, и никаких умалишенных фей из кустов не выскакивало. Слухи, бывало, ходили, но им никто не верил. Зомбяков же вполне можно было терпеть, скребутся молча, спать почти не мешают. А тут… не повезло, в общем. Наверное, сыграло роль, что он один был, со многими проклятая волшебница связываться не решалась.
Кормила его как на убой, песни пела и готова была исполнять любые желания, но… Время, как вода, убегало сквозь пальцы. Он чувствовал это, а проклятая волшебница все держала. Он обещал ей вернуться, обещал выполнить все что угодно, но она продолжала пытаться сделать из него идеального возлюбленного. Видать, у нее в этом был большой опыт, перед тем как бабочками стать, все наемники через это проходили, а как только надоедали, раз, и милое насекомое. И никаких сложностей с расставанием. И ссор никаких. В общем, фея была ленивой, но в чем-то умной. Я, похоже, все это время успешно проспала в заклятом сне, а на вопросы наемника, кто я такая, фея отвечала, что ему лучше знать. И хихикала.
И вот, наконец, не выдержав, он сказал, что Асфиладелия ему… хм не нравится, да и вообще приставучая она, как шелудивая кошка. Та сразу стала серьезной и грустно ответила, что ладно, проваливай и девку свою забирай, видеть вас не хочу. Тот и моргнуть не успел, как мы очутились здесь. Теперь понятно, подумала я, почему его в это превратили.
— Что ж… — наконец пробормотал наемник. Очень тихо и хрипло, голос сорвал воплями. — Я знал, что так просто не отделаюсь. А теперь все равно надо идти. Если не побоишься со мной.
Черные тусклые глазищи впились в меня пристальным взглядом. Но по сравнению с мертвяками он смотрелся на редкость неплохо. И я кивнула. — Побоюсь… но я с тобой.
— Вот и хорошо, что вы успокоились.
Мне показалось, или наемник побледнел под шерстью. Да я и сама вздрогнула.
— Ну и кто из нас шелудивая кошка?
— Ты-ы… — он зашипел, выпуская когти на лапах. Шерсть на морде дыбом встала, глаза красным загорелись. От такого зрелища у меня волосы на башке тоже зашевелились.
Фея совсем дурой не была, поэтому послала сюда лишь свой облик. Висеть в маленьком полупрозрачном шарике, похожем на мыльный пузырь.
— Спокойней, милый, иначе я не скажу, как снять ваше заклятье. Марфа… или как там тебя. Тебя это тоже касается.
— Что? Да я то при чем??
— Помолчи. — Сощурилась она. — И слушай.
Чего она мне сделала, в панике пыталась понять я. Но вроде как человек выгляжу. Наемник перестал шипеть, напряженно, но с вниманием на нее уставился. Лед у него в жилах, видать, а не кровь.
— Чтобы вернуть потерянное, вам нужно отдать долги, которые не отдают. Черное сделать белым. Семь раз перекувыркнуться в лунном свете и научиться ходить по воде. И, конечно же, добыть цветок Шаанора. Что с ним делать потом, решайте сами.
— С… — сказал наемник. — чтоб тебя………………, а потом………… И еще………
Но она уже исчезла.
— Цветок Шаанора, ты совсем свихнулась, порхающая корова?? — заорал он, хотя она уже вряд ли слышала, потом опять начал ругаться. Я не знала, что такое этот цветок, но какая тут на фиг разница. Видно придется его добывать и мне. Я все пыталась понять, чего же потеряла я, но шмотки на мне были фейские, а в лошадином облике из ценных вещей только уздечка и была. В лошадином облике…
Меня будто молния ударила. Я попыталась превратиться, но ничего не вышло. Да и мир будто другим стал. Краски не такие яркие, звуки не шибко четкие, запахи слабее. Я не оборотень? Я больше не оборотень??
Раньше я часто мечтала избавиться от этого проклятья. Но с тех пор, как оно начало приносить деньги, перестала.
— Сволочь!! Я то тебе чего сделала? Придурок, зачем ты ее обозвал?? — я швырнула в него попавшейся под руки шишкой. Жалко камня не было. — К девицам так не обращаются, кретин!! Тебе б любая по морде дала!! По твоей тупой кошачьей морде!
Наемник с озверелой, по-другому и не скажешь, рожей обернулся ко мне.
— Слушай ты… ты не на моем месте, чтобы указывать и…
Он внезапно заткнулся. У меня медленно, но верно подгибались колени. Не хватало воздуха, я почему-то задыхалась, будто мне в легких камней напихали. Нечестно! Я упала на землю и всхлипнула. Я ударила кулаком землю, легкие ныли, и мне стало страшно, что я не могу дышать. Я умру прям здесь… Не могу. Не выходит вдохнуть.
— Эй, спокойней.
Я подняла голову и посмотрела ему в глаза. Мир расплывался. И я никак не могла разглядеть их выражение. Щекам горячо, не думала, что слезы бывают такими раскаленными. Нечестно! Я прикончу их обоих! Я же никому не мешала… я была такой милой лошадкой…
— Я не знаю, что ты потеряла и как ты очутилась там, но…
Я зажмурилась и заревела, захлебываясь плачем. Самозабвенно, отрывисто, на весь лес. Мне было плевать на всех. Человекокот неожиданно сел рядом, неуверенно притянул к себе и начал укачивать меня как младенца. Мне не нужна его дурацкая, злорадная жалость, мне и так плохо. Я попыталась его пнуть. Оттолкнуть подальше.
— Да что ты понимаешь?
— Ну, тише, тише. Мы оба вернем, что потеряли. Я обещаю.
Он зачем-то прижал меня к себе, будто придушить хочет, с какой-то грубоватой жалостливой лаской. Непривычно. Мое горе безгранично, мне так плохо, что я никогда смогу его измерить. Оно как море. Оно как огромный безразмерный океан.
— Я никогда не давал обещаний напрасно. И я обещаю, что мы избавимся от проклятья, а эта сволочная фея еще получит. Слышишь? — кто б знал, что за его озверелой наемничей рожей скрывался такой жалостливый тип. Я не слушаю его, я реву. Мне больно, от рыданий мне трудно дышать. Вытирая слезы о его плечо, я тоскливо раздумывала, куда бы мне высморкаться.
Фея выкинула нас из своего замка не в самую чащобу, хотя с нее сталось бы, а почти к дороге на выход. Из чащи мы выбираемся уже через пару часов в полном молчании. Я только носом все время шмыгала. Как только ступила на разъезженную колею дороги, сразу остановилась и обернулась к лесу. Молчаливо уходят только очень воспитанные или немые люди. Волшба Асфиладелии дальше мертвячьего леса, кажись, выходить не могла, раз она и сама там заперта оказалась.
— Тупорылая фея! Сволочь! Чтоб мертвяки в твоем замке поселились. Чтоб у тебя цветы без навоза не росли! Скотина! Зараза! Я еще вернусь, и ты у меня еще получишь! — камней на дороге было полно, и я злобно закидывала ими чащу. — Я то тебе чего сделала?? Лишила бедную сироту приработков! Довольна?!
— А ты сирота? — как-то слишком спокойно поинтересовался наемник, видать потерял нить моих размышлений.
— Еще бы. — Я вздохнула. — Ничего у меня не было, чего можно было фее отобрать. Ни богатства, ни красы великой, ни дома. Вот только это! Нашла чего отбирать! Хлеба насущного сиротинушку лишила!! — снова распалилась я. — Вот гадина! Змеюка подколодная! Чтоб все рыцари тебя уродиной считали!
Меня отвлекло покашливание. — У нас мало времени. Пошли. Или я ухожу без тебя и буду искать, как избавиться от проклятья сам. Хоть эта дура и говорила, что мы как-то связаны.
