Человек, которого не было (СИ) - Кросс Элис (электронная книга .TXT) 📗
Морриган сидела у стола, бережно обрабатывая пальцы предложенными настоями, осторожно промакивая ими чистый белый лоскут какой-то мягкой ткани.
— Какая же неразумная… Неужели я тебе настолько неприятен, что ты готова была с жизнью проститься? Посмотри, на кого ты похожа!
Она взяла пропитанный настоем вперемешку с собственной кровью лоскут и принялась вытирать колени, которые тоже выглядели скверно: синие, стёртые. Не сказать, что девушка жаждала облегчить заживление ран, скорее она просто пыталась найти себе хоть какое-нибудь занятие, лишь бы не сидеть сложа руки. В себе Морриган напрочь разочаровалась… Жила в Сорвиде и считала себя непобедимой, но только стоило ей оказаться одной, как тут же все амбиции рассыпались в пыль. Без Самайна она ничтожество… Обычная девчонка, чью жизнь, как и жизнь прочих, бесповоротно разрешили родители, выдав замуж против воли.
— Ты уж меня извини, но решётки на окне тебе уже не миновать, — после затяжного молчания сказал Лорд. — Если решишься на вторую такую вылазку… Она может пройти не так гладко, как первая.
— Ладно, — согласилась Риган. Она и сама понимала, что от этого окна толку нет. Стена никуда не исчезнет, надо искать другой выход.
— Ладно? — удивленно спросил Хевинг. — И это всё, что ты скажешь?
— Да.
— Хм, — усмехнулся он. — Ты что же, думаешь, что ещё сможешь сбежать? О-о, будь уверена: тебе отсюда не выбраться! Думаешь, что тебе не быть моей, но ты ошибаешься… Ты уже моя, Морриган. Папочка тебя продал. Знаешь, за сколько? Хочешь узнать, за какую сумму он охотно с тобой распрощался? Четыре сундука, которые я преподнёс ему в качестве подарка… И всё, Риган. И он одобрил помолвку. Ты — моя.
— Это мы ещё посмотрим…
— Конечно, — улыбнулся Лорд и покинул комнату девушки.
Чем больше он наблюдал за этой леди, тем сильнее она ему нравилась… Он не мог объяснить странность своего влечения, но отчего-то её сопротивление, этот вид — грязь, пот и кровь — последствия её стремления сбежать, — возбуждали Лорда куда успешнее, чем десятки тех девиц, что сами вешались ему на шею при любой возможности. Они были ему неинтересны: так, одноразовые, но Морриган… Каков же азарт — получить ту, чьё сердце принадлежит другому, подчинить её, заставить покориться, но… не сломать её индивидуальность. Именно желание оставить её собой заставило Хевинга покинуть комнату. Он без зазрений совести мог овладеть бы ей в любую минуту, несмотря на все сопротивления и протесты, но пока не хотел. Леди Моргхарт напоминала ему дикую лисицу, которую ещё только предстояло приручить.
Стоило двери захлопнуться, как Риган тут же пересела на кровать и, спрятав лицо ладонями, наконец заплакала. Чувство собственного бессилия, невозможность увидеться с близким, ненавистные стены и такой же брак заставили её потерять важную ниточку, что связывала с жизнью. Словами не передать, как эта девушка разочаровалась в самой себе. Слабая, никчёмная заложница положения, из которого никак не выбраться, да и помощи попросить не у кого. Она одна. Морриган не покидало чувство, что от неё отвернулся весь мир, что её все на свете предали. Она хотела мысленно попросить помощи у Самайна, позвать его, но одёрнулась от этого: так она только подтвердит собственную жалкость. А что, если он её услышит? Магия печати, созданной на крови, сильна… Только вот и он ей ничем не поможет. А Морриган сейчас больше всего не хотелось, чтобы её жалели. Только не этот демон… Она всегда вставала на его защиту, всегда старалась дать ему всё, что могла; была его опорой и искренне верила в его силы, смогла разглядеть в нём душу… Не ей просить его помощи. Девушка не могла показать ему свою слабость, не могла позволить ему усомниться в силе её духа, ведь иначе получилось бы, что она лгала всякий раз, когда поддерживала его. Как можно верить человеку, который всегда говорит о том, что всё рано или поздно наладится, что нельзя унывать! Мол, посмотри на меня — я всегда улыбаюсь! Как можно ему верить, если знать, что сам он намертво увяз в болоте и тонет, тонет… Никак.
Через несколько минут в дверь постучали, а затем, не дождавшись приглашения, внутрь вошла молоденькая служанка с видом побитой собаки: глаза виновато опущены, вся ссутулилась, того и гляди — под ноги рухнет и ковриком стелиться начнёт. Морриган подняла на неё глаза и тут же перестала плакать. Она утёрла слёзы ладонью, шмыгнула носом и сделала серьёзное лицо, а потом равнодушно спросила:
— Чего тебе?
— П-простите, г-госпожа… Я… М-меня Лорд п-прислал за вами п-при-при-смотреть…
— А говоришь так почему? Испугалась?
— Н-нет! Ч-что вы! Я про-просто за-заикаюсь, извините…
— Присмотреть, говоришь? — переспросила леди, оценивающе окинув взглядом служанку. — И от чего ты меня убережешь? Вот, решусь я в окно выпрыгнуть, ты меня удержишь?
— Н-не надо! Вы что! За-зачем в окно? В-вы оч-чень хорошо ж-жить будете! Лорд очень д-добрый человек! Он никого н-не обижает! Тут радоваться н-надо, а в-вы плачете!
— Как тебя зовут?
— Ве-верея.
— Верея… Ну как же мне не плакать, Верея, если в Сорвиде остался кто-то, кому я очень нужна? И он мне очень нужен… Очень!
— Н-но, госпожа, в-вам и здесь о-очень п-понравиться!
— А ты любила когда-нибудь?
— Н-не знаю… — замялась служанка ещё больше, начиная нервно перебирать пальцами кончик белого фартука.
— Вот тогда и не говори мне, где мне понравиться, а где нет, ладно?
— Х-хорошо… Н-не сердитесь, я н-не со з-зла…
— Да верю я, что ты не со зла… Ладно, что с тобой делать? Садись вот, — Риган указала на стул, — присматривай за мной. В окно не полезу, обещаю.
Верея присела и начала неуверенно расспрашивать будущую госпожу о её прошлой жизни, о городе, в котором та жила, о семье. Морриган рассказывала с каким-то необычайным упоением, во всех красках, оговаривая даже самые незначительные мелочи, и улыбалась. А после кривила и лицом, и душой, будто эти слова вовсе не заставляют сердце сжиматься в тисках нарастающей боли. Она рассказывала и о Самайне: описывала его, хвалила, вспоминала, что он всегда её успокаивал и терпел даже самые гнусные выходки. Только сейчас Морриган поняла, как сильно хочет извиниться перед ним за всё, что когда-либо сказала или сделала — за все колкости, за все разы, что захлопывала дверь, за все уходы посреди разговора. Только потеряв его, она наконец поняла, как сильно дорожила. Леди наивно полагала, что разведенный ими балаган нарушенных правил и пересеченных запретов будет длиться всегда, но он окончен… Навсегда.
— Прости меня, Самайн! Я такая дура! — неожиданно воскликнула леди и согнулась, зарывшись лицом в подол собственного платья. Судорожно вздымающая спина заставила Верею понять, что Риган снова заплакала.
— Н-ну! Н-не н-надо! Слезами в-вы н-чего н-не исправите! Может, в-вы поговорите с Лордом? Он х-хороший! Может, он в-вас отпустит?
— Да не отпустит он меня! — приглушенно раздалось от леди, что так и не подняла голову.— Ясно дал понять, что я теперь его собственность!
Морриган быстрым шагом направлялась в свою комнату с непомерным желанием забиться хоть под кровать, лишь бы никто не трогал! Она только что отвесила нескупую пощёчину навязчивому юноше, который последние три дня ходил за ней по пятам, своими речами и подарками вызывая лишь тошноту. Сказать, что он засел у леди в печёнках — ничего не сказать. Он вызывал только отвращение! По его повадкам и слепому видно, что Лорд высокого о себе мнения, напыщенный, словно породистый петух. А вся его услужливость, комплименты, бескорыстные улыбки — напускное. Он от макушки до пяток — фальшивка! Глаза, его предательски выдают глаза… Волчьи, холодные, опьяненные желанием… В моменты, когда взгляд Хевинга задерживался на леди слишком долго, она явственно ощущала, что он её уже раздел и уволок в ближайший угол. Как же ей было противно… А теперь едва не поцеловал! Прижал к стене, навалился, что даже вздохнуть не получалось, и лез. Высвободив одну руку, девушка тут же усмирила настойчивого кавалера, однако потом испугалась… Завернув за угол, она почти что побежала к себе, лишь бы не нарваться на наказание. Конечно, Хевинг никогда руку не поднимал, но и на мягкосердечного юнца уже давно не походил.
