Драконы Аргоната - Раули Кристофер (список книг .txt) 📗
Щеголеватый малый тоже прекрасно понимал двусмысленность ситуации и, кажется, пытался внушить самому себе, что все не так уж плохо.
— Конечно, — промолвил он, печально пожимая плечами, — мне и самому не по нраву тот способ, каким вас, леди Лагдален из Тарчо, доставили в мой скромный приют на берегу Бегущего Оленя. Но раз уж вы здесь, я сделаю все от меня зависящее, чтобы оставить у вас приятное впечатление о пребывании в моем доме.
Это показное гостеприимство показалось Лагдален странным, но она решила подыграть Вексенну. Пока связаны руки, у нее не было особого выбора. Возможность вырваться на свободу представлялась более чем сомнительной.
— В таком случае мы благодарим вас, Вексенн Чамперийский, лорд Неллинский, — промолвила она, по мере сил стараясь заставить свой голос звучать спокойно и невозмутимо.
— Неллин — это славное место, леди. Столь же славное, как и Марнери. — Он выпятил губу, словно призывая ее возразить.
— Я тоже так считала, мастер Вексенн. Однако ныне, как я понимаю, слава Неллина повергнута во прах в результате восстания против закона и справедливости.
— Постыдного закона, сударыня, постыдного. Закона, не позволяющего нам должным образом пользоваться плодами своего нелегкого труда.
Лагдален огляделась по сторонам и снова посмотрела на собеседника:
— Мне кажется, мастер Вексенн, что ваш труд принес более чем щедрые плоды. Пожалуй, ни один дом в Марнери не мог бы сравниться с вашим. В такой роскоши не живут даже банкиры.
Вексенн захлопал глазами. Он был явно польщен услышанным, тогда как Лагдален все это не могло не коробить. Будучи Тарчо, она по рождению принадлежала к высшему слою общества и, хотя служба существенно расширила ее горизонты, сохранила аристократические предрассудки. В сравнении с Тарчо или любым из благородных домов Марнери этот разжившийся на торговле зерном выскочка представлял собой пустое место. Его богатство раздражало так же, как и необоснованные претензии. К счастью, ее невысказанная неприязнь так и осталась для Вексенна тайной.
— Чудесный дом, не правда ли? Олений Чертог — забота всей моей жизни, и мне кажется, он прекрасно гармонирует с долиной. Драгоценность, венчающая шлем Аубинаса.
— О да! — Лагдален приметила великолепную картину на дальней стене — пастораль, вне всякого сомнения, тоже принадлежавшая кисти Аупоза. — Безусловно, именно в таком месте и должны висеть полотна великого Аупоза.
Вексенн просиял. Какое удовольствие сидеть в этой гостиной в обществе очаровательной дамы, принадлежащей к высшей аристократии Марнери, и слышать такие похвалы. Он старался не думать о том, что должно случиться потом. О проклятом дураке Косоке и о требованиях лорда Лапсора. Это становилось невыносимым.
Хорошо воспитанная леди из Марнери конечно же знала, кто такой Аупоз. В отличие от многих неотесанных аубинасских богатеев, не сведущих ни в чем, кроме своего зерна и своей охоты.
— Благодарю вас, леди.
Вексенн повернулся к Эйлсе:
— Сожалею, что у нас не было возможности быть должным образом представленными друг другу. Прошу принять мои извинения по этому поводу. Я — Вексенн Чамперийский.
— Я — Эйлса из клана Ваттель.
— Ваттель! Великие небеса, вы далеко от дома.
Кажется, Вексенн находил эту мысль занятной, чего ни как нельзя было сказать об Эйлсе.
— Я здесь не по своей воле, мастер Вексенн.
— Нет, разумеется нет. Я уже говорил, что сожалею об этом, искренне сожалею. Все это во имя дела. Но не волнуйтесь, все образуется. Скоро мы обретем свободу и зароем топор войны. Возможно, вы посетите меня снова уже как гостьи.
Лагдален и Эйлса переглянулись. В нынешних обстоятельствах подобное предложение казалось, по меньшей мере, эксцентричным.
— Зачем меня сюда привезли? Чего вы от нас хотите?
— Я? Мне ничего от вас не надо, юная леди Ваттель. Это не я посылал за вами. Это он.
— Кто он?
Вексенн поджал губы: казалось, он осторожно взвешивает каждое слово.
— Весьма примечательное существо. Древний, чрезвычайно могущественный лорд. Ум его очень глубок. Он обладает познаниями, намного превышающими все, что мы можем себе представить.
— Вот оно что. И как же его зовут?
— Он именует себя Лапсором. Но я подозреваю, что у него много имен.
Лагдален почувствовала что теряет терпение. Тупое самодовольство аубинасских торгашей изрядно надоело ей за то время, пока она вела дело Портеуса Глэйвса.
— Да, мастер Вексенн, мы наслышаны об этом лорде. Имен у него действительно много, и он враг всего живого.
Истинный, смертоносный слуга тьмы, наделенный не большей способностью к состраданию, нежели камень. А воз можно, и меньшей. Он использует вас и выплюнет, как косточку от съеденной вишни.
Вексенн вытаращился.
— Что?.. — начал было он, но тут же осекся и заставил себя говорить по-другому. — Нет, не надо возводить на него напраслину, молодые леди. Прошу вас, не говорите так. Лорд Лапсор оказывает неоценимую помощь нашему делу.
— Говорят, будто это его обычная политика. Он подстрекает к мятежам, разжигает усобицы, а впоследствии губит и врагов, и друзей. Все они оказываются в общей могиле.
Вексенн всплеснул руками:
— Нельзя сделать яичницу, не разбив яиц.
— Выходит, вы готовы оправдать любое кровопролитие. Сколько народу погибло в результате вашего восстания?
— Мы отстаиваем принципы свободы.
Копившееся негодование Лагдален прорвалось наружу:
— Свободы от чего? И ради чего? Свобода нужна вам, чтобы обогатиться и обобрать остальной Аргонат. Но лишитесь единства, девять городов падут, как пал в свое время Веронат!
— О, не стоит вспоминать седую древность. Почему мы не имеем права воспользоваться преимуществом, которое дает нам наша плодородная почва?
Природа щедро благословила вас, это так, Я не видела здесь признаков нищеты. Но плодородные земли не были бы вашими, когда бы другие не сражались и не отстояли их от врага.
— Довольно! Имперская ведьма, вот вы кто. Но ничего, он быстро заставит вас позабыть весь этот вздор!
Повисло молчание.
— Как я понимаю, промолвила Лагдален ледяным тоном, — ваше «гостеприимство» не предполагает безопасности.
Послышался стук в дверь.
— В чем дело? — спросил Вексенн.
Дверь отворилась, и в комнату вошел другой роскошно одетый мужчина. В первый момент Лагдален испытала потрясение, но тут же сообразила, что удивляться нечему. Где еще могла она ожидать увидеть Портеуса Глэйвса.
— Портеус! — воскликнул Вексени. — Вот так сюрприз! Ты уже вернулся с фронта?
— Так ведь я туда и не ездил, дружище. Мне было приказано позаботиться об охране тыла.
— О, вот как. А я-то думал, что ты отправишься на передовую. Возглавишь битву за Аубинас.
— Конечно, дружище, я только об этом и мечтаю. Но мы должны выполнять приказы, разве не так?
— Признаться, я как-то не привык выполнять приказы. Мне сподручнее их отдавать. Уверен, ты меня понимаешь.
— Конечно, дружище. Привычки у меня те же, но времена меняются. Идет война, и все мы солдаты. А значит, должны выполнять приказы, когда это необходимо.
— Хм… Ну…
— Так или иначе, дружище, я здесь по просьбе Косока. Представляешь, он сказал нечто несусветное — будто бы ты забрал его пленниц и удерживаешь их у себя. Вот я и решил пойти да посмотреть, в чем дело.
Вексенн уставился на Портеуса. И как только лорд Лапсор ухитрился сотворить такое с его старым другом.
— Нет.
— Нет? — Портеус насупил брови, как будто не понимал, что означает это слово.
— Нет, я вовсе никого не удерживаю. Я встретил гостей, вот и все. Я имею право принимать каждого, кто посещает мой дом.
А, вот оно что. Очень хорошо. Но не находишь ли ты, что пора отвести пленниц в их камеры? Они должны быть там к тому времени, когда лорд Лапсор вернется и захочет на них взглянуть.
Ноздри Вексенна раздулись. Это был его дом, и восстание было делом его рук, а они действовали так, словно он был пустым местом. Решили, будто могут делать в его доме все что угодно, даже не спрашивая разрешения.
