Пятый постулат - Измайлова Кира Алиевна (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
План у Весьямиэля был — рискованно правда, как отреагирует Повелитель, но зато его уж точно не женят на эльфийке — если поверят, конечно.
Весьямиэль вздохнул с деланным сожалением и постарался придать своему лицу удрученное выражение:
— Прости, о Повелитель, но я не могу принять твое лестное предложение!
За спиной Гадэля ахнула Оливьель, а Весь продолжил, извиняясь:
— Я был бы рад связать свою судьбу с прекрасной Оливьелью, однако я уже женат!
— Но ты ведь вчера сказал, что еще не связал себя узами корня! — запальчиво возразила Оливьель.
Весьямиэль догадался, что она подразумевала брак, и старательно покраснел, вновь благодаря судьбу за свой несомненный актерский талант.:
— Прости меня, прекрасная Оливьель. Я постыдился признаться, что связан узами со смертной, с человечкой…
Он предусмотрительно крепко сжал плечо Маши, стараясь сделать это незаметно. Весьямиэль отчаянно надеялся, что девушка сообразит, что к чему, и не станет возражать. Маша, видно, все поняла — не пискнула и не принялась перечить.
Оливьель ахнула и отшатнулась. Если связь с людьми считалась предосудительной, и эльфы полагали это извращением, то брак… Весьямиэль читал, что у эльфов существовал так называемый временный брак, если остроухий был так неосторожен, что заключал брак с представительницей короткоживущего народа. Не с человечками, — это неслыханно! — но с оборотнями, к примеру. Это случалось очень редко — за тысячи лет едва насчитывалось несколько десятков примеров таких браков, но обычай это не отменяло.
Для эльфа это и в самом деле временный брак — что такое для них всего лишь каких-то несколько десятилетий смертной жизни? Но прямого запрета на брак с людьми не было — кто же в здравом уме женится на собственной собачке или свинье?
Так что нетрудно понять замешательство и недоверие Повелителя и его свиты.
— Покажи браслет! — нашелся наконец Повелитель.
Весьямиэль усмехнулся про себя: он предугадал это требование. Брак у эльфов подтверждают особые магические рисунки (наподобие браслетов) на левых руках супругов. Мужчина с благодарностью вспомнил Раххана-Хо, который заставил его вовремя принести жертву Раш'ялу, так что теперь Весьямиэль мог, как прежде, спокойно управлять татуировками на своем теле.
Небольшое мысленное усилие — и под кожей руки зашевелилась татуировка, переползла на запястье и свилась затейливым узором. Конечно, точного начертания брачной татуировки Весьямиэль не знал — его не слишком это интересовало во время обучения, однако обоснованно надеялся, что и так сойдет. В конце концов, всегда можно сослаться на отличие обычаев в разных мирах.
Но знак на запястье вполне удовлетворил (точнее, разочаровал, но придраться было не к чему) Повелителя.
К счастью, от Маши никто не потребовал продемонстрировать татуировку- она ведь не эльфийка, ей знак магии Великого Древа не положен.
— Что ж, — заключил Гадэль неприятным голосом. — Теперь все понятно. Я подтверждаю твой брак с Машиэлью. Полагаю, что тебе не захочется оставаться в моих владениях дольше сегодняшнего дня.
Одарив Весьямиэля неприязненным взглядом — еще бы, мало того, что на сестре отказался жениться, так еще и хорошенькую девицу к рукам прибрал! — Повелитель развернулся и стремительно вышел из комнаты. Свита, перешептываясь, последовала за ним.
Фактически, Повелитель очень невежливо приказал Весю и Маше убираться. Если бы Весьямиэль был настоящим эльфом, он был бы безутешен — изгнание считается у остроухих самой страшной карой, но поддельного эльфа такой расклад более чем устраивал…
Едва за ними закрылась дверь, Маша повернулась к Весю и уже открыла рот, чтоб потребовать объяснений, но тот приложил к губам палец и кивнул на дверь.
"Нас могут подслушивать!" — озарило Машу. Но все равно, она согласилась только на ночь с Весем, а не на замужество! Брак — это добровольный союз мужчины и женщины с целью создания ячейки общества, а с Весем они не товарищи, несмотря на все, что между ними было!
Но не стоило об этом громогласно осведомлять эльфов, в этом Весь прав.
Маша кивнула, и Весь крепко обнял ее, делая вид, что целует девушку в ушко.
"Честность есть результат силы, а лицемерие — результат слабости", — шепотом процитировал Весь наставительно, и Маша удивленно открыла рот. Откуда он знает слова Вождя?!
Тот весело взглянул на девушку (приятно проведенная ночь явно улучшила его настроение) и пояснил так же тихо:
— Я не верю в твоего Вождя, но я ведь не глухой и не дурак. Ты столько раз рассказывала о нем и зачитывала свои побасенки, что немудрено было затвердить их наизусть!
Он отбросил одеяло и перевел разговор на другую тему — видит Раш'ял, сейчас Весьямиэлю хотелось отнюдь не обсуждать этого ее Вождя!
— Должен сказать, что, судя по всему, в твоем мире мужчины — неумелые дураки.
— Ревновать женщину к её постельному прошлому такая же нелепость, как и скажем, ненавидеть Вождя за Осеннюю революцию… — автоматически выдала Маша цитату в ответ, заполошно краснея. Не хватало еще при дневном свете обсуждать с ним все подробности своей личной жизни!
Весь искренне расхохотался и уже всерьез ее поцеловал, отчего из машиной головы моментально выветрились все мудрые мысли Вождя…
Повелитель эльфов не стал мелочиться и отбирать у Весьямиэля перстень, и даже Разбоя отдал, как и обещал раньше. И вот, едва миновал полдень, неунывающая парочка оказалась за пределами Запретного леса, направляясь в сторону столицы…
Глава 27. Источник знаний
Каким бы долгим ни было путешествие, всем известно, что оно начинается с первого шага и когда-нибудь непременно заканчивается. Это обязательная принадлежность любой дороги: она приводит из точки «А» в точку «Б», и с этим ничего не поделаешь.
Забавно только, что если путь достаточно долог, то к пункту назначения может добраться уже совсем не тот человек, который отправлялся в дорогу. А если путешествуют несколько особ, то отношения между ними, может статься, претерпят существенные изменения…
Об этом размышляла Маша, не зная даже, что именно она испытывает в конце долгого пути. В сердце честной общевистки перемешались радость — ведь путь наконец закончен; волнение от предстоящей встречи с Властелином — ведь она решит судьбу Маши! — и грусть от того, что отныне все будет иначе.
Перед ними привольно раскинулась цель их путешествия — столица, белокаменный город под названием Ксандират.
Последние несколько дней они с Весем провели почти идиллически. Днем их ждала дорога, а ночью они грелись в объятиях друг друга… Быть может, это было неправильно, да даже наверняка! Но чувства не всегда подвластны голосу разума…
Но, право, перед городскими воротами было совершенно некстати размышлять о подобных вещах. К тому же, пока Весь разговаривал со стражей и оплачивал въездную пошлину, Маша могла вдосталь рассмотреть разношерстный люд, толпящийся у ворот в столицу…
Наконец-то, думал Весьямиэль, наконец-то добрались! Вот она, прямо перед ними, цель их путешествия, столица этого безумного мира!
На первый взгляд Ксандират производил впечатление даже на привыкшего к большим городам аристократа: наметанным взглядом он оценил высоту стен, укрепления, количество стражи — не чрезмерное, а в самый раз, и видно, что эти господа не просто так на солнышке греются! Бдят, одним словом, ненавязчиво, но очень даже пристально приглядывают за приезжими.
В Ксандират они с Машей проходили поодиночке: Весьямиэль переоделся, сменив наряд артиста на дорожный костюм, который мог принадлежать и небогатому Властителю из провинции, и поиздержавшемуся наёмнику, а такому ехать в компании девицы на телеге как-то не пристало. И выглядит это, опять же, подозрительно!
Он заблаговременно разменял пару золотых в одном из небольших городков, что они миновали за это время: там попадались менялы, которым не было дела до того, как одет клиент и как он себя называет. Весьямиэль очень рассчитывал на эту братию и не прогадал. Ясное дело, в деревнях и поселках им делать особенно нечего, а вот в городе им самое место.
