Пятый постулат - Измайлова Кира Алиевна (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
— Ну, я могла бы походить по улицам, послушать, — осторожно предложила она. — Сделала бы вид, что работу ищу. Ну, ничего вообще не знаю… Я замечала, люди много таким рассказывают! Главное, слушать уметь! Весь, ну пожалуйста!..
— А ты сможешь удержаться и не выступить со своим Вождем, если увидишь, как хозяин слугу лупит? — спросил он совершенно серьезно. — Ведь вступишься, знаю я тебя! Тут и тебе влетит, чтоб не лезла не в своё дело. Или похуже что!
— Я буду терпеть, — мрачно сказала Маша. — Я… в общем, могу слово общевистки дать, что не провалю задание!
Это было ужасно, конечно, но она прекрасно понимала: в одиночку ей не удастся истребить всю гадость и мерзость в этом мире. И не выйдет ничего хорошего, если ее посадят в тюрьму: ведь тогда больше никто не узнает о Вожде и его заветах! Нет, она готова терпеть, стиснув зубы, смотреть на всю несправедливость, запоминать, а когда придет время, уж она предъявит счет! Вот только сперва надо добраться до Властелина…
— Ладно, — сказал вдруг Весь, когда она уже отчаялась дождаться от него ответа. — Пёс с тобой, иди. Не то сбежишь еще… Слушай внимательно, гляди во все глаза, да не вздумай ни во что ввязаться!
— Я не буду! Честное!.. — начала было Маша, но Весь снова закрыл ей рот.
— Не клянись, если не уверена, что сумеешь сдержать обещание, — произнес он серьезно. — Достаточно, если ты осознаешь всю серьезность нашего положения. Мозги у тебя есть, хоть и не особенно тренированные, но уж потрудись задуматься, это бывает полезно. И вот еще, оденься поприличнее — будешь искать работу швеи. Иголку держать умеешь, хоть и скверно, но сойдет для виду. Неумытой крестьянке никто ничего не расскажет, а скромной девке из ремесленниц — вполне могут. Ясно тебе?
— Конечно! — радостно ответила девушка.
— Ну а раз ясно, то что время тянешь? — хмыкнул Весь. — Я, понимаешь ли, трудился в поте лица…
— В стакане ты топился! — парировала Маша и вдруг почувствовала себя одной из тех женщин, которых видела еще в Перепутинске: их мужья погуливали, выпивали, но когда возвращались домой, жены им всё прощали, хоть и ругались и, бывало, колотили благоверных. Как же, хоть и дурной, да свой! Ужас какой, неужели и она такая же?! Она, общевистка! Нет, нет, не может такого быть, она просто ответила, и резко! Ничего такого!..
Весь засмеялся, и дальше рассуждать о пороках здешнего общества Маша уже не могла…
И вот теперь она бродила по улицам, разглядывая яркие витрины и глазея на здания — архитектура казалась необычной привыкшей к простым и строгим линиям Маше, да и прохожие попадались колоритные. От блеска стекла, обилия разноцветных товаров (а здесь было все, что душе угодно, начиная от уложенных красивыми горками сочных фруктов и заканчивая ювелирными украшениями), рябило в глазах. Маша с детским любопытством смотрела по сторонам. Ей было искренне интересно, зачем вообще нужно столько разных вещей? Ведь это же ужасное мещанство — иметь сразу двадцать платьев или специальные крошечные ножнички для подстригания ногтей! Нужно жить просто и честно, так завещал Вождь! Но здесь стремление к знаниям заменялось тягой к красивым безделушкам. А разве счастье в вещах?! Этого Маша не понимала, но рассматривать город все равно было интересно.
Она попыталась выполнить задание, которое сама же себе и придумала, и тут же обнаружила, что это не так-то просто. Для начала, в лавках, где торговали платьями и всякой подобной всячиной, ее и до хозяина не допускали: чаще всего сразу говорили, что работница не нужна, а если какой-нибудь приказчик снисходил до разговора, то задавал несколько вопросов (например, умеет ли Маша кроить такую материю, сякую материю, делать вытачки, вшивать рукав "крыло голубя", плоить кружево), убеждался, что девушка представления о подобном не имеет, и указывал на дверь.
Она пробовала искать портных, что шьют на дому, но те тоже требовали слишком многого, а еще говорили, что местным-то работы не всегда хватает, где уж тут приезжих неумех брать! И уж вовсе никто не жаждал отрываться от дела и чесать языком с незнакомой девицей…
Наверно, надо было поговорить с какими-нибудь бабушками-тётушками, которые знают все городские сплетни, но беда в том, что те сплетнями делились исключительно со своими, а Маша была чужой, и ушлые тётушки сразу это замечали. Начнешь расспрашивать — еще заподозрят в чем-нибудь!
Маша прогулялась еще торговым улицам, кое-что услышала, но совсем мало. И вряд ли эти сведения представляли какую-то ценность!
"Правда, что ли, в заведение служанкой устроиться? — мрачно думала она, который день бесцельно кружа по городу. Кое-где ее уже узнавать начали, спрашивали даже, не устроилась ли она еще на работу. — Весь прав, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке! Вдруг что и услышу…"
Но подавать еду и выпивку она не привыкла, к тому же помнила, как обходились со служанками: могли и ущипнуть, и в углу прижать, и не моги возразить, мигом выгонят! Сможет ли она терпеть, если такое случится? Ради великого дела Вождя смогла бы, конечно, а так…
Будучи в расстроенных чувствах, Маша не смотрела, куда идет, подскочила от оглушительного гудка над самым ухом, шарахнулась в сторону: по широкой улице прогромыхала самобеглая телега, как их тут называли, — подобие автомобиля, здоровенное сооружение, плюющееся дымом. За телегой тащилась целая вереница прицепов, закрытых плотной тканью, за ними зорко приглядывал отряд вооруженных всадников в форме, а правил этим агрегатом невероятно довольный собой молодой парень в лихо сдвинутом на одно ухо картузе.
— Что это? — спросила Маша у случившейся поблизости женщины.
— А припасы во дворец повезли, — ответила та безо всякого намека на удивление, видно, привыкла к такому зрелищу. — Вишь, удобно как, зараз столько тянет, куда там лошади!
Вот оно! Если бы удалось узнать, где грузят прицепы, пробраться в один такой, затаиться… Их проверяют, наверно, но вдруг! Может, хоть это заинтересует Веся?
Настроение у Маши заметно исправилось, и она отправилась домой. Надо будет подежурить на этой улице, выяснить, с какой периодичностью проходят подводы… Дел по горло!
Но обо всех делах Маша позабыла, когда увидела книжную лавку!
Признаться, за все время пребывания в этом мире книг она видела всего три: свою да те две, в которые староста Перепутинска записывал пришлецов, но те книгами назвать было сложно. У нее уже сложилось впечатление, что местные в большинстве своем и читать-то не умеют, ан поди ж ты!
На небольшом прилавке под навесом плотными рядами стояли томики, сидел рядом владелец, приглядывая за покупателями — двое или трое мужчин листали книги, выбирая что-то по вкусу. Маша пригляделась — текст был печатным, не рукописным! А вот новыми книжки не выглядели, и вскоре она поняла, почему: "распродажа библиотеки господина такого-то, цены ниже низких!", значилось на плакатике. Неизвестно, обнищал ли этого господин настолько, что вынужден продавать книги, умер ли, а имущество его пошло с молотка, ибо не сыскалось наследников, или просто он отдал ненужные книги слуге, а тот решил заработать… Машу это не интересовало!
Подойдя поближе, она вчиталась в названия на корешках (мужчины покосились на нее не без интереса). Ей очень хотелось почитать что-нибудь по истории этого мира, какой-нибудь сборник законов или указов, но увы, ничего подобного она не увидела. "Лусития и Тамуаз" — прочла она на одном корешке и решила: вдруг это о каких-то странах? Но увы, Муша ждало горькое разочарование: пролистав несколько страниц, она поняла, что наткнулась на повесть о двух влюбленных! Тут нашлось еще много таких же: менялись только имена да пространные описания дам и кавалеров… Еще попадались сборники стихов (в поэзии Маша разбиралась слабо, ценила только революционные песни и почитала их вершиной творения, а уж аллегории местных авторов ей были решительно непонятны), анекдотов (в основном неприличных), пара учебников иностранного языка (Маше были понятны оба, конечно)…
