Мир Гаора (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна (книги полностью .TXT) 📗
- Пехота, господин надзиратель, - ответил Гаор.
- А где так лазить навострился?
У Гаора невольно дрогнули в злой насмешке губы, но ответил он прежним равнодушно почтительным тоном.
- В Чёрном Ущелье, господин надзиратель.
Надзиратели переглянулись. Бивший Гаора подошёл к столику с чаем и наполнил ещё одну кружку, потом достал из заднего кармана плоскую фляжку, отвинтил колпачок и налил себе и второму, молча подставившего свою кружку. Запахло спиртным. Водку с чаем пьют - понял Гаор - так её меньше уходит, и запаха такого нет. Уйти ему пока не разрешили, а попросить разрешения он не рискнул. Своё он получил, а чужого ему не надо.
- Ну и стоило там корячиться, чтоб сюда попасть? - спросил вдруг один из надзирателей.
"Я ни туда, ни сюда не просился", - мысленно ответил ему Гаор, продолжая молчать. Надзиратели снова переглянулись, и бивший небрежно махнул ему.
- Ступай.
- Мы тоже там были, - сказал ему уже в спину второй.
Гаор не обернулся, выскакивая в коридор.
- Ну? - встретили его.
- Баранки гну, бубликом завиваю, - ответил Гаор уже усвоенным присловьем. - Сколько дали, столько и получил.
- Обошлось и ладноть, - кивнул Старший, - давайте, мужики, отбой скоро.
- Рыжий, - сунулась к нему Киса, - ты куды сейчас?
Гаор сверху вниз посмотрел на неё и усмехнулся. Вот дурёшка зелёноглазая на его голову.
- А чего после двадцати пяти "горячих" делают? Не знаешь?
Киса растерялась и не ответила, а Гаор, обойдя её, ушёл в мужскую спальню. Теперь в душ и спать. Только спать, ничего ему больше не надо. Ноют натруженные мышцы, слегка саднят следы ударов дубинки, хотя избили его, надо признать, "для близиру".
Он вымылся под душем, проверил и приготовил всё на завтра, сбросив грязное бельё в ящик, осмотрел рубашку и штаны - хорошо, кожу ему не порвали, кровью нигде не запачкано, но воротник сильно засалился, надо бы постирать, пуговицы сидят крепко, комбез у него в порядке, ботинки, чёрт, носки как быстро продираются, попросить, что ли, у Матуни портянки, многие, он видит, их в ботинки наворачивают, их и стирать легче...
- Рыжий, - окликнули его сзади.
- Чего? - ответил он, не оборачиваясь.
- Выдь на час, а то девка мается.
И засмеялись.
Гаор чертыхнулся: он-то голый уже, а тут... но всё-таки влез в штаны, накинул на плечи рубашку и пошёл к двери. Как он и думал, там была Киса, но не одна, а с... Матуней. Гаор сразу проглотил уже заготовленное ругательство и вышел к ним в коридор. Отошли в простенок между дверями спален.
- Ты её на Новый год катал? - сразу спросила Матуня.
Гаор вздохнул.
- Под руку подвернулась, Матуня.
- А чего б ни было. За косынкой её лез? Ну, чего молчишь, Рыжий?
- Я за это уже двадцать пять "горячих" огрёб, - буркнул Гаор.
Хрясь! Матуня неожиданно, ловко подпрыгнув, шлёпнула его по затылку.
- Не об том речь, глупой! Хватит тебе девку на верёвочке водить! Не хочешь чего другого по глупости своей, раз не девка она тебе, а сестрёнка, так вон, рубашку свою ей дай. Постирает да зашьёт где надо.
Предложение настолько ошеломило Гаора, что он озадаченно уставился на Матуню. Та даже руками развела.
- Ну, совсем ты тёмный. Давай рубашку сюда!
Гаор послушно снял рубашку и протянул Матуне.
- Ей дай. Бери, дурёха, вон воротник, как голова у голозадого, аж блестит. Сейчас и постирай, завтра к ужину отдашь ему, чтоб переодеться смог. А ты спать иди, завтра зайдёшь ко мне, объясню я тебе. Всё, сейчас отбой будет! - и совсем неожиданно, - Марш!
Подчиняясь и команде, и звуку поворачивающегося запора на дверях надзирательской, Гаор влетел в мужскую спальню и одним прыжком оказался на своей койке. Волох рассмеялся.
- Здорово сигаешь, паря. Опять скажешь, что на фронте выучился?
- Где ж ещё, - хмыкнул Гаор, лежа, вылезая из штанов.
С лязгом задвинулись решётки, погас свет, хлопнула дверь надзирательской. Гаор осторожно приподнялся, вешая штаны в изножье, залез под одеяло и вытянулся.
Надо же, как повернулось. Сестрёнка. Завтра Матуня ему объяснит, хотя он и сам кое о чём догадался. Интересно получается. Ну да, если мужчины все друг другу браты, то женщины: матери, бабы, девки и сестрёнки, скорее всего это сёстры. С девкой крути как хочешь, с бабой как она позволит, к матерям со всем уважением, а с сестрой? Это ему завтра и расскажут. Заодно тогда и про дочерей спросить. И вообще про семью. Здесь, похоже, тоже всё наособицу, не так, как... как у кого? И сам себе ответил: у тех, у голозадых, у дуггуров. Голозадые - это не просто ругательство, а название, так мы тех, дуггуров по-ихнему, называем. Он никогда ни от кого не слышал такой фразы. Она вдруг сама возникла, именно этими, нашенскими, словами. Но записать её придётся в переводе. Нашенских букв он не знает, этого ему никто пока не скажет. А интересно, есть ли они? Или... Засыпая, он еле успел вложить лист и завязать тесёмки от папки.
От вечера до вечера, от выдачи до выдачи.
Начальство как сбесилось. Дня он на одном месте не работает. Полдня на складе, полдня куда пошлют. А посылают... только бегать успевай. То в гараж, то на другой склад, то в зал, то вдруг в административный корпус окна мыть. Приспичило им! Туда, правда, не одного его, а целую бригаду. Десять человек. С крыши спустили веревочные люльки, и они, болтаясь в них, мыли, оттирали зеркально-чёрные снаружи и прозрачные изнутри, как он случайно обнаружил, стёкла. Значит, отсюда весь двор виден, а им со двора - ни хрена. Интересно получается. А где же он ещё такие стекла видел? Было ведь дело: ещё тоже подумал, что на хрена зеркало впаяли... Крышу мыла уже другая бригада, а их, едва закончили окна, погнали на разгрузку сразу трёх пятиосных трейлеров, под завязку набитых коробками.
- Рыжий!
- Здесь, господин управляющий! - гаркнул Гаор, подбегая к Гархему и вытягиваясь перед ним.
Хрясь! - сразу по физиономии. Ну, Гархем иначе не объясняет. Сейчас скажет, что надо делать.
- Сразу по складам отправляй!
- Да, господин управляющий!
Что он оказался старшим над десятком грузчиков, Гаор даже не понял. Потому что выгрузка сразу из трёх машин одновременно, а ему надо успеть прочитать надписи на коробках, сообразить что это, вспомнить номер склада и успеть крикнуть парням, куда это волочить, и чтобы на одной тележке или в одном контейнере не оказалось предназначенное для разных складов, а то парням складские надзиратели за путаницу влепят. И обед уже скоро, а пока они не сделают, их не отпустят, да ещё шоферня орёт, им тоже на отдых охота. Ох, хоть бы они под ногами не путались, свободные ведь, гады, нет, чтобы покурить в сторонке, лезут, а не шуганёшь!
Трейлеры опустели, и зазвенел звонок на обед почти одновременно. Они даже успели тележки на место отпихнуть и рванули на построение. Гаор влетел в строй рядом с Плешаком и перевёл дыхание. Тот радостно улыбнулся ему и шепнул.
- С обеда вместях будем, шумнули мне.
- Здорово! - так же шёпотом ответил Гаор, привычно вытягиваясь в стойку.
В обед за столом сидят в рабочем, только руки и лица ополаскивают, а некоторые и так садятся, и разговоры все до ужина, сейчас ни до чего, но есть и неотложные дела.
- Эй, Рыжий!
- Мг, - ответил с полным ртом Гаор.
- Причитается с тебя седни.
- Чего? - оторвался от супа Гаор.
За столом засмеялись. Гаор покосился на Мать и Старшего. Они тоже смеялись, так что...
- Ты сегодня старшим работал, - отсмеявшись, сказала Мать, - десяток под тобой ходил.
- Хорошо работал, - кивнул Старший, - не подставил никого, по-дурному руками не махал. Так что в ужин угощение выставишь.
Гаор уже сообразил, что это вроде присвоения нашивки, так что всё по правилам. Но тогда он выставлял пайковое спиртное, прикупив, по возможности, в армейском автоларьке. Об очередном присвоении даже специально сообщали заранее, чтобы успевали подготовиться к обмывке, а то носиться не будет. Награды тоже обмывали, чтобы не тускнели. Главное - было бы чем надрызгаться, а причину найдём. Кроме угощения были ещё кое-какие обычаи. А здесь...
