Предатели Мира - Пекур Екатерина (читать книги полные TXT) 📗
Я прислушалась. Тень. Ведь неспроста же мы с Руном завели все эти сложные разговоры! Резонанс близких эмоций. Напряжение носилось в воздухе, как улетевшая с верёвки простыня. Оно не ощущалось, пока Харт не обратил на это моё внимание, но тогда оно полностью заполонило моё восприятие. Хийята говорила, что Целители хорошо чуют Тело. Наверное, это как раз оно и было…
— Да, — мрачно сказала я, — и что делать?
Харт пожал плечами.
— Мы и так начеку. Тело настолько дрожит, что это уже ощущается всеми, у кого есть Исцеление или слабый Зов Земли. Не только операторами. Какое-то предчувствие… Я связался с центром, но чем они могут помочь на таком расстоянии? — пробормотал он.
— Источником угрозы могут быть свои? — негромко уточнил Карун.
Харт острожно перевёл на него глаза, словно удивляясь, как тот рискнул открыть рот. Да ещё с такими предположениями.
— На каком основании такие гипотезы? — сухо уточнил он.
— На логике и жизненном опыте.
Ох, не Мастеру Харту смущать Каруна косыми взглядами… Но тот отчаянно пытался. Хотя Карун и сам был не в лучшей форме.
— По словам Санды, — невозмутимо произнёс он, — речь идёт именно об угрозе извне. Логика при этом говорит, что Остров защищён полем, непроницаемым ни для кого, кроме бризов и сайти, а также тех, кто перемещается с ними в контакте. В чём мы с Сандой могли убедиться, — спокойно продолжил Карун, — А жизненный опыт подсказывает — теоретически возможно почти что угодно.
Харт замер, недовольно и тревожно глядя на него. У меня возникло ощущение, что он, во-первых, и сам прекрасно это понимал, и, во-вторых, не был особо рад тому, что известная мне информация автоматически доходит до Каруна. Несмотря на его веру в способности Ларнико, он не слишком-то верил нам обоим.
— Да уж, что угодно бывает. Даже такая история, как бывший контрразведчик, мирно сидящий на площади Каинро, — зло уколол Мастер. Карун встретил его взгляд прямо и холодно.
— Вот. Именно, — отчеканил он. Намёк был не то что ясен, а прописан печатными буквами. Если я переметнулся к вам, то разве такие случаи не могут быть обратными? Что-то недобро прорычав, Мастер отвернулся. С его лица не сходила тревога, и он словно говорил, что не намерен терять время на пустую болтовню.
И тут начало поисходить слишком много событий. Казалось, само Тело Острова взвыло от боли… Харт подпрыгнул, вздрогнул и вытянулся, словно от удара по спине. Его глаза остеклянели, рот раскрылся в беззвучном вопле, руки распахнулись, точно он хотел обнять весь Мир — но не мог, и это причиняло ему боль. Раздался неясный, низкий, пульсирующий гул, который я скорее ощущала телом, чем слышала… это длилось треть секунды, половину..?… безумно мало времени… и купол над нашими головами…
…треснул.
Ещё миг назад он был целым — прозрачная полусфера, плывущая над городом, но ещё через мгновение по нему зазмеились разрывы. Чудовищные обломки квазиживого стекла на нескончаемое мгновение держали форму купола, словно бы они лежали на ещё одной, только невидимой, воздушной основе — а потом с неестественной медлительностью опрокинулись на город.
И там, где ещё миг назад стоял купол, воздух прошил плюющийся свинцом риннолёт.
В одно из зданий на площади ударила ракета.
Карун взвыл, неистово сгребая меня в охапку, подминая под себя. Может быть, мы оба вопили, но я ничего не помню. Всю площадь окатило градом пуль, а следом посыпались огромные куски живого стекла, разлетающиеся на миллиарды частей…
— Хийятааааааа! — Харт не просто орал, но это был крик какой-то особенный, словно бы он кричал к самому Острову и Телу напрямую, — Поднимааааай егоооооо!
Рушащиеся обломки купола каким-то образом обходили его, и Харт стоял среди всего этого разора, как скала среди бури. Но нам было некуда деваться, некуда укрыться — покатые, как галька, ледяные осколки — каждый размером с фалангу пальца — врезались в нас с Каруном отовсюду, как океанический прибой, как цунами… мы закрывались руками и летели на землю, но это было почти бесполезно, и я ничего не разбирала в этом хаосе. Грохот рушащегося здания и тучи обломков заволокли площадь.
Ещё миг или два осколки тарахтели по нам и по земле, как высыпаемый лопатой щебень…
— Где он?!
— Я его не вижу!
В городе отовсюду раздавались крики. Где-то вдалеке снова раздалась пулемётная стрельба. Карун выругался так витиевато и смачно, что у меня уши завяли. Завяли бы, кабы не всё это…
— Ты в порядке?! Ты не ранена?!
— Нет! Нет, я цела… всё хорошо.
Осколки купола не резали и не могли убить — не зря же на эту технологию бризы положили столько сил! Очевидно, при нарушении целостности объекта части квазистекла вели себя как гель или что-то вроде того — сворачивались в «капли». Мы не были ранены, хотя синяков получили изрядно. Из-за моего шиворота сыпались холодные, скользкие кусочки…
Над городом выло что-то вроде сирены. Харт тревожно метался по площади, крича в пустоту — я уже сообразала, что Серая Тучка, сидящая в кресле оператора, слышала его при этом, как голос в трубке телефона.
Поднять Остров. Зайти в облако. Команда на исцеление. Проверка систем жизнеобеспечения.
В городе гремело, зверем выл пущенный на волю высотный шквал, в воздухе через площадь неслись гарь, цементная пыль, одинокие ледяные капли дождя и целые облачные пряди. Карун напряжённо вслушивался в ревущий над городом ветер, вой сирены, и уже через миг я различила в этом шуме ровный гул приближающегося мотора. Кричали люди, кто-то звал на помощь в развалинах. Харт слышал это не хуже нашего. Воя, как от боли, он кинулся в операционную башню. Рванув с места, Карун неожиданно схватил за грудки.
— Пистолет!!! Отдай моё оружие!!!
Харт был далеко не малого роста, но от такого манёвра его ноги легко оторвались от земли. Он опешил. Его лицо ещё мгновение не выражало понимания, а потом исказилось.
— Чтоооо?! — гневно заорал он в ответ, отбиваясь.
— Тащи его сюда! — вопил Карун, — Пули «треккеда» пробьют корпус аппарата!!! Скорее, Тень тебя порви, рыжий, скорее!!! Я пробью двигатель!!!
Харт оцепенел. Потом, на мгновение, он дал «тягу» и увернулся из хватки Каруна.
Они замерли друг перед другом — один на земле, другой в воздухе. Миг, другой, а потом в мир словно ворвались все прежние звуки — крики раненых, свист ветра, голоса горожан, бегущих к площади… и летящий всё ближе рёв мотора.
— Мы погибнем, — сказал Карун хрипло, но безучастно, — Ещё одна ракета в Тело. На борту их ещё три.
Лицо Харта осталось неподвижным. Он резко повернулся и взмыл к операционной башне. Стеклистый снег разбитого купола катился по площади…
Риннолёт заходил на следующий заход. Миг спустя Харт появился в окне подсобки.
— Лови.
В обоих руках Мастера — по длинноствольному пистолету. Оба ствола глядели на Каруна. Карун легко поймал «табельник» в воздухе, а на Харта и его оружие даже не взглянул.
— Санда. Назад!
Ледяной голос выпущенной из ствола пули. Она не терпит возражений. Она их не понимает. Я застыла. Я поняла, что он решил.
— САНДА!
Я отступила на шаг. Но больше ступить не могла. Грохот чего-то рушащегося…
Он больше не оглядывался. Он деловито шагал на самую середину площади. Риннолёт взмыл над домами. Опять застрочил пулемёт. Дорожки взорванных плиток летели на него — фонтаны пыли и мелких осколков, следы червей, прогрызающих площадь. Карун стоял, чуть раставив ноги, и стрелял — прямо на их пути. Я сроду не видела, чтоб он пускал больше одной пули в одну цель.
Десять патронов. Замершее время. Один, второй… пятый… он поднимает ствол «треккеда» всё выше и выше, едва заметно смещая прицел. Дорожки пулемётных очередей летят через площадь, кто-то кричит. Он спокоен. Пули всё ближе и ближе к его беззащитному телу — а потом пулемёт захлёбывается — до, а, может, после того, как Карун отчего-то падает на спину — падает, но ещё продолжает стрелять… раз, ещё раз… с крыла риннолёта срывается ракета… и бессильно уходит в облака…
