Война чудовищ - Афанасьев Роман Сергеевич (полная версия книги txt) 📗
Башня тихо вздохнула – словно огромное живое существо, переводящее дух, перед тем как броситься в воду. Три пары глаз уставились на черный проем, ожидая чего угодно – огня, крика, потоков крови... Ничего. Башня снова замолчала.
– Дар, – снова позвал Корд. – Ты не чувствуешь, что там внутри? Может, ему нужна наша помощь?
– Там только тьма, – тихо отозвался маг. – И потоки колдовства. Там есть еще кто-то живой, но это не человек.
– Вампир? – заинтересованно спросил Мираль.
– Пожалуй, что так, – согласился маг.
– А Сигмон? – спросил капитан.
– Я не чувствую его, – признался Дарион. – Но вижу волшебный клинок. Из него истекает колдовство и разгоняет тьму. Тан жив. Он бьется во тьме.
Корд тяжело вздохнул и поднялся на ноги. Взял в левую руку саблю и сделал шаг к черной двери башни.
– Не надо, – одновременно сказали маг и вампир.
– Я только посмотрю, – отозвался капитан, взвешивая в руке саблю. – Одним глазком.
– Не стоит, – буркнул Мираль. – Сиди тут. Хватит трупов.
– Дар?
– Останься, – попросил маг. – Ты не пройдешь сквозь тьму. Ни один человек не пройдет. Оставь это Сигмону и его мечу.
Капитан посмотрел на черную пасть башни, потом обернулся к упырю.
– Ты знаешь, что там внутри?
– Нет, – ответил Мираль. – Я там не был.
– А как обращали твоих братьев? Разве никто не рассказывал?
– Рассказывали, – неохотно отозвался вампир. – Но не слишком много. Говорят, им давали выпить эликсир. А потом заставляли войти в башню и пройти сквозь тьму к самой вершине.
– Колдовство башни возвращало их к естественному состоянию, – сказал маг. – Они словно переносились в те времена, когда на них еще не действовала магия запрета. Эта древняя тьма смывала с них колдовство эльфийских магов, очищала тела упырей.
– Потом, – продолжил Мираль, – в башне им снова давали какое-то зелье. И они возвращались обратно. Опять сквозь тьму. Говорят, это было очень тяжело. Некоторые так и не вышли из темных коридоров, остались навсегда блуждать во тьме.
– Понятия не имею, как эта магия их изменяла, – признался Дарион. – И знать не хочу. Де Сальва как-то разбудил башню, воскресил древнее колдовство, которое не должно оставаться в нашем мире. И если башня уцелеет, у нас будет столько проблем, что целое королевство кровососов покажется нам мелкой неприятностью.
Корд снова взглянул на башню.
– И все же, – сказал он, – это неправильно. Нельзя было отпускать его одного.
– Не лезь, – прошептал алхимик. – Не вздумай сунуть туда свой нос.
Маг снова наклонился над ним, но Рон с раздражением оттолкнул его руки.
– Это почему? – осведомился Корд.
– Она там, – буркнул полуэльф.
– Кто? – удивился капитан.
– Арли, – отозвался Рон. – Та, которую он искал полгода. Та, что сбежала от него и больше не хотела его видеть. Та, чьего брата он недавно убил. Ты, и правда, хочешь присутствовать при их встрече?
– Нет, – ответил Корд после долгой паузы. – Не хочу.
Он отошел от башни и тяжело опустился на землю. Положил саблю рядом с собой и прижал к груди сломанную руку, баюкая ее, словно спящего младенца.
– Бедный Сигги, – прошептал алхимик. – На него столько всего навалилось...
– Замолчи, – велел маг. – Не трать силы.
– Хотел бы я отдать свои силы ему, – отозвался алхимик. – Он же еще совсем пацан, мальчишка. Зеленый, как ривастанский виноград.
– Он молод, но силен, – возразил Корд. – Он справится.
– Может быть, – отозвался Рон. – Но я боюсь, что ему не хватит сил. Нет, не тех, что в руках, этого ему не занимать. Я говорю о тех силах, что скрываются в сердце. Знаете, он всегда боялся ответственности. Он не зря забрался на гору – просто терпеть не мог, когда от него зависели жизни других. Все боялся кого-то задеть, кому-то навредить. Как-то повлиять на чужие судьбы. Он устранился от мира, отошел в сторонку, чтобы никому не мешать. А теперь от него зависит спасение целой страны. Как бы он не надломился. А еще эта история с вампирицей... Она потому от него и ушла, что он такой боязливый.
– Боязливый! – воскликнул Корд, вспоминая бой на стенах Ташама. – Ты сказал – боязливый?
– Ага, – отозвался алхимик. – Не в драке. В жизни. Он просто боится жить. И все из-за этой хреновой шкуры и тяжелого детства. Боюсь, как бы он все не испортил – сейчас. Если Сигги отступит, то мы все будем по уши в дерьме.
– Все, – холодно сказал маг. – Заткнись, Рон. У тебя опять кровь пошла.
– Ну, прижми чем-нибудь... Я волнуюсь за парня. Дай хоть немного попереживать... Сигги рос без отца, ему просто не с кого было брать пример. И это, безусловно, повлияло на становление его личности... Мать!
– Вот так, – бросил Дарион. – Все. Молчи. Ты потерял много крови и у тебя начинается бред.
Алхимик сосредоточено засопел носом, пытаясь выплюнуть рукав окровавленной рубахи, которым маг заткнул ему рот. Рон замычал, заворочался и Дарион возмущенно всплеснул руками.
– Тихо! – бросил Корд. – Тише. Кажется, я что-то слышал.
Они замерли и повернулись к башне. Даже Рон, забыв про кляп и рану в груди, повернул голову.
Башня дышала, словно живая. И на самом верху, на острие черного шпиля, разгорался изумрудный огонек.
– Началось, – прошептал маг. – Началось.
В крохотной комнатке царило зеленое сияние – мягкое, легкое, словно солнечный свет, прошедший сквозь зеленый лист клена. Оно исходило от огромного зеркального овала, что повис над каменной ступенькой в самом центре комнаты. На миг Сигмону показалось, что это настоящее зеркало – в рост человека, без рамы и подставки... Но по ртутной глади пробежала изумрудная рябь, и тан понял: это кокон зеленого света, висящий в пустоте. Магический портал из далеких сказок о войне магов. Древнее колдовство, давно забытое нынешними поколениями, ушедшее в прошлое вместе с колдунами древности, что использовали порталы как двери. И это колдовство... Оно сохранилось здесь. В последней башне магов.
Сигмон ощутил непреодолимое желание прикоснуться к этому мерцающему волшебству. Окунуть в него руку, ощутить упругость зеркальной глади и нырнуть в нее с головой, как в горное озеро, затаив дыхание от предчувствия леденящего холода. Он вышел вперед, вытянул руку... Волшебный клинок полыхнул багрянцем, взвизгнул и метнулся в сторону от зеркала. Сигмон пошатнулся, отпрянул от портала. И едва не вскрикнул, когда услышал знакомый голос:
– Сигмон!
Он повернулся. Медленно, как во сне, опустив мечи к полу, страшась увидеть то, что ожидал. И все же он это увидел.
Арли стояла у каменной стены, в самом темном углу комнаты, где зеленое сияние смешивалось с тьмой. За ее спиной высился трехногий железный пюпитр, а на нем лежала раскрытая книга – пухлая, растрепанная, с пожелтевшими листами. Сигмон знал, что это. За ней, за этой книгой он и пришел в башню. То, ради чего он преодолел тьму и посмел взять в руки эльфийский клинок. Но сейчас он не желал этого знать. Он смотрел только на Арли.
Она осунулась и похудела. На бледном лице резко обозначились скулы, обтянутые желтым пергаментом кожи. Черные локоны рассыпаны по плечам тугой волной, но в уголках губ появились морщины, а глаза запали так глубоко, что казалось, на гостя смотрит череп с огоньками в темных глазницах. Она стала старше. На пару веков. Принцесса-девчонка сгинула где-то в глубинах черного одеяния, и на свет появилась женщина, потерявшая брата. Потерявшая семью.
– Сигмон, – повторила Арли сухими губами, и ее голос прозвучал шелестом потревоженного песка. В нем не было упрека, не было злости, – только равнодушие.
– Я... – Сигмон замешкался. – Я искал тебя.
– Знаю, – отозвалась Арли. – Но я не хотела тебя видеть.
– Почему? – вырвалось у тана. – Прости. Я понимаю. Риго.
Вампирица молчала. Но в ее глазах появились тлеющие угольки – темно-багровые, едва заметные вестники гнева.
– Прости, – снова прошептал Сигмон, отводя глаза. – Все вышло так... Нелепо.
