Мятежный дух - Хенди Барб (первая книга .txt) 📗
Змея… нет, змей, настолько огромный, что не верилось, будто он настоящий.
Лисил медленно потянулся к бедрам, но клинков там не оказалось. Он переместил одну ногу назад, готовясь отступить.
— Нет! — яростно прошептал Сгэйль. — Не двигайся! Повторяй за мной… быстро!
Вертикальные зрачки желтых глаз в упор смотрели на Лисила.
Змей открыл рот. В черном провале пасти зияли клыки длиной с предплечье Лисила. Эта тварь могла бы в один присест проглотить полчеловека.
— Лиишил! — прошептал Сгэйль. — Если хочешь спасти Магьер, повторяй за мной!
Змей колыхнулся, повернув голову на голос Сгэйля.
Лисил услышал, как сбилось, задрожало дыхание его спутника, когда по его ноге скользнул чешуйчатый бок змея. Полуэльф по-прежнему был готов с боем пробиться на прогалину, пускай даже придется драться с этой тварью. Он быстро глянул на Сгэйля — и похолодел, словно в сердце ему воткнули острый осколок льда.
Сгэйль отводил взгляд, стараясь смотреть куда угодно, только не на массивную голову змея. Он зажмурился. Он дрожал всем телом, не в силах шелохнуться.
Анмаглахк застыл от ужаса, и этот ужас тотчас передался Лисилу.
— Я… я не могу… — прошептал он.
Но если он погибнет здесь, погибнет и Магьер. Змей качнулся назад, уставившись желтыми глазами на Лисила.
— Я не могу говорить на вашем языке, — пробормотал он с нарастающим отчаянием. — Я не сумею сказать правильно!
Магьер хотелось как следует врезать кулаком по покрытому шрамами лицу Бротана, чтобы наконец выбить из него правду. Она доверилась этому мяснику, и теперь Лисил может заплатить за ее ошибку жизнью. Бротан заговорил прежде, чем она успела выпалить хоть слово.
— На карту поставлена не только твоя свобода. Даже если иск Вельмидревнего Отче будет отклонен, ни ты, ни Лисил не уйдете отсюда живыми. Вы чужаки, люди, так что не будь наивна. Я ясно выражаюсь?
Ярость, бушевавшая в Магьер, погасла под гнетом неуверенности.
— Отлично, — вполголоса бросил Бротан и уселся на пол перед Магьер. — Все зависит от того, сумеет ли Лиишил ступить на священную землю… и добудет ли он ветвь Роис Хармун.
Магьер не совсем поняла, что он имеет в виду.
— Быть эльфом, как вы говорите, — в голосе Бротана мелькнула тень презрения, — вовсе не значит быть Ан'Кроан. Это — наследие, это — кровь, это — куда больше, чем принадлежность к какой бы то ни было расе. Только будучи Ан'Кроан Лиишил сможет просить старейшин освободить Куиринейну.
— Если он эльф, — непримиримо буркнула Магьер, — то по вашим законам он имеет на это право, как всякий другой.
— Нет, не имеет, — негромко и жестко отпарировал Бротан. — Думаешь, чужак, пришелец может потребовать освобождения Куиринейны? Быть Ан'Кроан — быть Нашей Крови — вот единственное, что имеет значение для моих соплеменников.
Магьер отвела взгляд. Последнее, что хотел бы Лисил — или она сама, — еще глубже увязнуть в запутанных отношениях с этим племенем и его растреклятыми обычаями. Что за высокомерие, что за суеверная чушь!
— О чем ты говоришь?
— Я не желаю тебе зла, — сказал Бротан. — И хочу только, чтобы ты поняла, что на самом деле поставлено на карту. Мы не могли тратить время на споры, и поэтому я решил, что не дам тебе возможности спорить. Лиишила будут считать одним из нас, только если он сможет ступить на священную землю. Это так же важно, как причина, по которой он туда отправился.
— «Если»?! — процедила Магьер.
— Сгэйльшеллеахэ проведет его туда… научит, как попросить разрешения войти. Другого способа нет.
— У кого попросить? У предков?
Бротан покачал головой:
— Никто из нас не видел того, что охраняет Роис Хармун, так же как никто, кроме чистокровных Ан'Кроан, никогда прежде туда не приходил. И никто, насколько мне известно, еще не был отвергнут. Прежде чем предстать перед Роис Хармун и предками, Лиишил должен получить право на вход.
Право на вход? О чем это он?
— А что ты видел у этого Роис… Семени Святого Убежища? — нетерпеливо спросила она. — Кто или что его охраняет? Просто расскажи мне то, что знаешь.
— Я слышал звук, — ответил Бротан. — Нечто двигалось по лесу, который окружает священную землю. Больше я ничего не знаю. Когда я произнес слова, которым научил меня отец, все снова стихло. Я еще долго стоял там, прежде чем решился войти. И даже потом, когда ушел, больше ничего не видел и не слышал.
— Какие слова ты произнес?
Бротан поколебался.
— Просто учтивая просьба на нашем языке. Тебе это ничего не скажет и ничем не успокоит.
И однако же его рассказ намекал, что, если Лисил не пройдет на место погребения…
— Одно могу сказать точно, — прибавил Бротан, — я верю, что Лиишил вернется.
— Что ты… испытал, когда пошел за своим именем? — спросила Магьер.
Она попыталась вспомнить, что, по словам Винн, означает имя Бротана. Что-то там насчет пса…
— Это бестактный вопрос.
— Думаешь, меня это трогает? — прошипела она. — Думаешь, я дам тебе уйти, не услышав ответа?
— Вижу, ты любишь Лиишила, — сказал Бротан, — на свой лад, хотя не знаю, к лучшему это для него или к худшему. Повторю свой давний вопрос. Ты делила с ним ложе?
— Повторю свой ответ: это не твое дело!
— Точно так же, как мое имянаречение — не твое дело. Я знаю ответ, но хочу услышать его из твоих собственных уст немедленно!
Магьер поняла, что Бротан настроен не менее решительно, чем она.
— Да, — отрывисто бросила она. Бротан чуть заметно обмяк.
— Что ты знаешь о матери Леанальхам?
— Она не была счастлива и никогда не чувствовала себя здесь своей. Она убежала, когда муж бросил ее и Леанальхам.
Магьер не нравилось, как испытующе Бротан разглядывает ее.
— У нас, — сказал он, — есть много названий для разных видов того, что люди так небрежно зовут любовью. Только при глубочайшей любви мы связываем себя обетом… и разделяем ложе… на всю жизнь. Вот почему у нас перед тем, как дать обет, проходят бойт'ана — как было у Энниш и Гройташии.
— Гройт сам виноват в своей смерти! — вспыхнула Магьер.
— Согласен, хотя ты не понимаешь, к чему я это говорю. Энниш может считать Лиишила убийцей своего, как вы говорите, «нареченного». Однако у ее одержимости есть своя причина. Даже смерть Лиишила не положит конец ее страданиям. Мы даем обет на всю жизнь.
Магьер знала и других, кто лишился своих близких по вине Лисила.
— Никакое горе не уходит бесследно. С ним просто привыкают жить.
Бротан медленно покачал головой:
— Не все… не Ан'Кроан. Соединение мужчины и женщины — это жизнь и смерть, и то, что превыше всего. Именно по этой причине наши мужчины и женщины редко разделяют ложе, не дав обета. Помнишь ли ты, что сказал мне Лиишил в усыпальнице Дармута… в самом конце, когда я слишком близко подошел к тебе?
Этих слов Магьер никогда не смогла бы забыть. «Только тронь ее — и я убью тебя и всех, кто тебе дорог».
— Именно тогда, — продолжал Бротан, — я впервые заподозрил, что именно связывает вас.
Тогда, в усыпальнице, он намеренно не стал убивать ее. Теперь Магьер заподозрила, что причины тому были куда сложнее, чем приступ сострадания.
— Мать Леанальхам не покинула этот край, — сказал Бротан. — Леанальхам просто решила, что ее мать убежала в чужие земли. Глеаннеохкантва и Сгэйльшеллеахэ не стали ее разубеждать… чтобы она подросла и со временем, достигнув зрелости, нашла в себе силы посмотреть в лицо правде. Ее мать впала в безумие и убежала в лес. Хотя ее тело так и не нашли, я не думаю, что она осталась в живых.
Магьер постаралась подавить нарастающий страх.
— А как же отец Леанальхам?
— Он жив, — холодно ответил Бротан. — Такие случаи не всегда заканчиваются смертью. Молодые наиболее уязвимы. Отец Леанальхам не любил — в вашем, человеческом смысле — ее мать, хотя и ему не избегнуть страданий. Глеаннеохкантва поступил необдуманно, согласившись принять отца Леанальхам в ученики… в обмен на обет, который, как ему казалось, может облегчить страдания матери Леанальхам.
