Тринадцатая реальность (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович (читать книги без регистрации .TXT) 📗
– Понравилось все, кроме названия, – сказал он мне на следующий день. – Ладно, отдам тем, кто этим будет заниматься, пусть еще подумают они. И с детьми вы хорошо придумали, особенно с начальной военной подготовкой. Это пригодится.
Я вернулся в нашу комнату и опять увидел Рейтерна у радиоприемника, который у нас так и не забрали. Теперь у старика было чем занять время.
– Что там произошло, пока я отсутствовал? – в шутку спросил я.
– Вот вы шутите, – сказал он, – а интересные сообщения были на самом деле. Например, о прибытии в порт Лондона американского крейсера «Уичита». Понятно, что визит чисто дружеский, хотел бы я только знать, кто на нем прибыл с изъявлением дружбы.
– А что говорят сами американцы? – спросил я.
– Об этом крейсере – ничего. Они вообще стали меньше говорить, больше пускают в эфир музыку. Но компания в газетах продолжается.
– Думаете, они договорятся? – спросил я.
– Трудно сказать, – задумался Николай Михайлович. – С одной стороны, они в последнее время наделали друг другу гадостей, а с другой, все-таки у американцев и англичан очень тесные связи и много общих интересов. Англичане оказались между двух огней и должны сделать выбор. Я бы на их месте был в затруднении. Если они вступят в союз с американцами, то тем самым сразу объявят войну кайзеру, а союзники смогут им помочь только флотом и лишь немного авиацией. И отказать американцам теперь будет трудно. Британия очень уязвима из-за ее колоний. В них никогда не было больших сухопутных сил, разве что когда вели боевые действия, а кораблей сейчас тоже мало. Для Американских штатов будет несложно их занять и интернировать всех военных. Создадут на территории колоний несколько больших авиационных баз, и англичанам придется забыть о том, что они когда-то принадлежали короне. В доминионы янки не полезут, но и из них англичанам никакой помощи не окажут. Это надолго отодвинет войну с нами, но потом она будет еще более кровопролитной.
– Налево пойдешь – коня потеряешь, – сказал я. – Направо пойдешь – жизнь потеряешь.
– В вашем случае выбрать легче, – усмехнулся Рейтерн. – Коня, конечно, жалко, но выбор понятен. А у них все не так очевидно.
– И чего вы от нас хотите? – спросил премьер-министр гостя.
– Вам уже передавали наши требования, сэр Уинстон, – сказал Ллойд Гольдман. – С тех пор они ничуть не изменились.
– Мы не можем вам предоставить свою территорию, – покачал головой Черчилль. – Подождите с возражениями, сначала выслушайте, что я вам скажу! Мы могли бы обсуждать этот вопрос, если бы вы не поспешили со своим объявлением войны! Сейчас любой, кто окажет вам помощь и предоставит территорию, окажется врагом Франко-Германской империи со всеми вытекающими для него последствиями. Мы пока значительно слабее вашего противника и не желаем повторить судьбу Норвегии. Существенной помощи вы нам не окажете, более того, вы даже не сможете толком использовать нашу территорию для накопления войск и развертывания бомбардировочной авиации. Какое может быть накопление под бомбежками? Немцы построили на территории Франции десятки аэродромов и склады с горючим и боеприпасами. От них до Лондона всего сотня миль! У меня к вам есть предложение. Вы заняли оставленный Францией Алжир, и можете там накапливать силы. Мы пропустим ваш флот через Гибралтар, и он сможет атаковать и занять побережье Франции. От места высадки до побережья Алжира всего пятьсот миль. Ваши самолеты вполне могут прикрыть флот от вражеской авиации и бомбить тех, кто будет вам препятствовать, горючего для того, чтобы вернуться, им хватит. Я понимаю, что это неудобно, но это более безопасный вариант и для вас, и для нас. А русскому флоту, чтобы до вас добраться, придется идти из Севастополя через проливы полторы тысячи миль.
– А русские здесь при чем? – не понял американец.
– У них военный союз с кайзером, – любезно просветил гостя Черчилль. – А немцам придется перегонять корабли из Северного моря две тысячи миль. И весь флот они не уведут. Вам достаточно захватить Марсель...
– И вы пропустите флот империи через Гибралтар?
– Мы их не можем не пропустить, – ответил Черчилль, – разве что немного задержать, да и то это слишком рискованно. Рассчитывать вы сможете только на свои силы. Мы если и поможем, то уже в конце войны. Вам некого винить, кроме самих себя. Вы не оказали нам поддержку, занявшись колониями, которые от вас и так никуда не делись бы, а мы в результате понесли большие потери. Сейчас мы восстанавливаемся, а будем ли в состоянии сражаться к следующему лету, я вам пока сказать не могу.
– Насчет русских – это точно?
– Мы эту информацию получили от своего посла, как достоверную.
– Ваше предложение кажется мне интересным, – сказал Гольдман, – и я его передам военным, но и у меня к вам есть одно предложение, которое вам будет не очень трудно выполнить. Вы вполне сможете построить для нас хороший аэродром, скажем, в Шотландии. У вас там достаточно диких мест, так что разведка кайзера о нем не пронюхает, а если что и узнают, вы в своем праве. Все, что нам потребуется, будет переброшено туда к самому началу войны. С него наши тяжелые бомбардировщики смогут бомбить всю Германию. И мы это будем делать уже после вторжения на побережье Франции. Вряд ли вам за это кто-то станет мстить, немцам будет просто не до вас, да и не захотят они связываться с еще одним врагом.
– Я скажу королю, – кивнул Черчилль. – На таких условиях на это можно пойти. Вы к нам надолго?
– Уйдем ночью, – ответил Гольдман. – О нашем приходе знают, поэтому не будем рисковать. Сообщите о своем решении через посла.
Вернувшись на корабль, эмиссар вызвал радиста крейсера.
– Зашифруйте и срочно передайте! – приказал он, отдавая матросу записку.
У него все получилось, но это не радовало. Конгресс проголосовал, как он и ожидал, наделив его нужными полномочиями, но взрыв эсминца спутал карты военным и привел к катастрофе в Норвегии. Вину за нее тут же возложили на президента. Его обвинил не Конгресс и не пресса, а те, кого он обыграл. Он пытался договориться, но с ним не стали разговаривать. Плохо, он рассчитывал на другое.
– Я вам еще нужен, господин президент? – спросил его Николас Коулман.
– Позови охрану, Ник, и можешь уезжать, – ответил он. – Я сейчас тоже уеду домой.
Николас кивнул и вышел из кабинета. Вернулся он через пару минут с двумя крепкими парнями в строгих костюмах. Телохранители подошли к президенту и завернули ему руки за спину.
– Что это значит? – со страхом спросил Олбен Баркли у своего секретаря. – Ник!
– Извините, сэр, – ответил тот, – но так надо.
Один из парней зажал президенту рот, а Коулман быстро сделал укол небольшим шприцем прямо через одежду. Олбера держали пару минут, пока не затихли бившие его судороги.
– Положите его в кресло, – велел Коулман. – И возвращайтесь к себе.
Минут через двадцать он поднимет тревогу. Препарат распадется, а вскрытие покажет обширный инфаркт. На еле заметную точку на теле никто не обратит внимания, тем более что врачи в курсе того, что излишнее рвение скажется на их благополучии не лучшим образом.
Я так и не привык к этим плавкам. Не знаю, что использовали в пятидесятые годы той реальности, но думаю, что не такие консервативные наряды. Женские купальники были у всех сплошные, полностью закрывали грудь, и штанишки на пару ладоней не доходили до коленей. Но фигуру они обтягивали точно так же, как и в двадцать первом веке. А мужчинам полагался комплект из майки и облегающих трусов, даже немного более длинных, чем у женщин. Расцветка у тех, которые я видел, была темно-синяя, темно-зеленая или арестантская – в полосочку, вызывающая у меня непроизвольную улыбку. Мы отдыхали в Ливадии вторую неделю. Дворец был огромный и почти пустой. Император с женой с нами не поехал, поэтому кроме великих князей с женами и нас, в нем были только слуги и охранники. Первый этаж дворца был отдан под залы, а наши хозяева жили в своих комнатах на втором. Нас поселили в гостевых покоях. Все было сделано очень красиво, необычайно удобно и слишком, на мой взгляд, роскошно. Замечательный парк террасами уходил к прекрасному песчаному пляжу. Единственным неудобством было то, что по этим красотам долго добираться до воды. Но, похоже, что это не нравилось только мне одному. Вера была в восторге от всего, великие князья ко всему здесь привыкли, а их жены находились примерно в таком же восторженном состоянии, как и моя. В той жизни я один раз был в Крыму, но далеко от Ялты. Было сухо, жарко и до моря приходилось идти полчаса по выжженной солнцем степи. Питались плохо, а тут еще простыл один из сыновей, поэтому я от той поездки большого удовольствия не получил. Сейчас было совсем другое дело. Ни штормов, ни дождей мы пока не видели, а кристально-чистая вода была теплой с утра до вечера, и из нее не хотелось вылезать. Кроме купания мы загорали, точнее, прожаривали на солнце конечности, потому что все остальное было закрыто одеждой, и катались на лодке. Сейчас мы с Олегом отдыхали на лежаках, а Андрей плескался в воде с женщинами. Кстати, два с лишним месяца занятий не прошли для великих княгинь даром, у обеих появились небольшие, но крепкие мускулы, немного изменилась осанка, а Елена стала крепче здоровьем. Вопреки ожиданиям, я не слышал, чтобы об этих занятиях кто-то болтал. Видимо, о них пока не узнал никто из тех, кто мог бы пустить слух.