Имаджика. Примирение - Баркер Клайв (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
— Он мертв.
— А кто же там сейчас?
— Надеюсь, Скопик кого-нибудь подыскал.
— Он сам-то в Третьем, верно? У ямы, где стояла Ось?
— Да.
— А кто у Просвета?
— Человек по имени Чика Джекин.
— Никогда о таком не слыхал, — сказал Тик Ро. — Что само по себе странно. Я знаю почти всех Маэстро. Ты уверен, что он Маэстро?
— Разумеется.
Тик Ро пожал плечами.
— Ну тогда познакомлюсь с ним над Аной. А обо мне не беспокойся, Сартори. Я буду здесь.
— Я рад, что мы помирились.
— Я ссорился из-за еды и женщин, но никогда — из-за метафизики, — сказал Тик Ро. — Кроме того, нас объединяет великое дело. В это же время завтра утром ты сможешь пройтись отсюда домой пешком!
На этой оптимистической ноте их разговор закончился, и Миляга оставил Тика Ро нести его ночной дозор, отправившись в Квем, где он ожидал найти Скопика неподалеку от Ямы. Он оказался бы там со скоростью мысли, если бы не позволил воспоминанию увести себя в сторону. После того как он покинул Липпер Байак, мысли его обратились к Беатриксу, и вместо Квема дух его устремился туда и оказался на окраине деревушки.
Там, разумеется, тоже наступила ночь. Со склонов у него над головой доносилось тихое мычание доки и мелодичное позванивание их колокольчиков. Сам Беатрикс был погружен в тишину. Фонари, горевшие в рощах рядом с домами, исчезли, а вместе с ними исчезли и маленькие фонарщики. Угнетенный этим печальным зрелищем, Миляга чуть было не покинул деревню немедленно, но где-то вдалеке мелькнул огонек, и, продвинувшись немного вперед, он увидел человека с лампой в руках, переходившего через улицу. Это был Коаксиальный Таско — отшельник с холма, без помощи которого они с Паем вряд ли смогли бы одолеть Джокалайлау. Таско замер посреди улицы, поднял лампу повыше и уставился в темноту.
— Кто здесь? — спросил он.
Миляга хотел было заговорить — чтобы помириться с ним, как он только что помирился с Тиком Ро, — но выражение лица Таско заставило его отказаться от этого намерения. Отшельник едва ли будет благодарен ему за извинения или за разговоры о радостных новых днях. Слишком многие их не увидят. Если у Таско и появились какие-то догадки по поводу личности ночного посетителя, то он, судя по всему, также счел встречу бессмысленной. Поежившись и опустив лампу пониже, он отправился дальше.
Миляга не стал медлить и, обратив взгляд в сторону гор, мысленно представил, как он покидает Беатрикс и весь этот Доминион. Деревня исчезла, и возник пыльный квемский день. Из всех мест, где он рассчитывал найти своих собратьев Маэстро, это было единственным, где он не побывал во время своих с Паем путешествий. Но долгие поиски не потребовались. Хотя ветер поднимал вокруг ослепляющие облака пыли, он обнаружил Скопика через несколько мгновений после прибытия. Тот сидел на корточках под укрытием примитивного убежища, сконструированного из воткнутых в землю шестов, на которых болталось несколько одеял. Хотя его жилище трудно было назвать комфортабельным, за свою долгую диссидентскую жизнь Скопику случалось переносить и большие лишения, из которых не последним было его пребывание в приюте для умалишенных, так что Милягу он встретил с видом довольного и ни в чем не испытывающего нужды человека. Одет он был безупречно — тройка и галстук, — а лицо его при всей странности черт (две дырочки вместо носа, выпученные глаза) выглядело куда менее изможденным, чем прежде. От песчаного ветра на щеках у него даже появился румянец. Как и Тик Ро, он ждал посетителя.
— Входи! Входи! — закричал он. — Впрочем, ветер тебе не приносит особых хлопот, а?
Хотя это было правдой (ветер обдувал Милягу чрезвычайно странным образом, образуя маленький смерч у его пупка), он вошел к Скопику под укрытие одеял, и разговор начался. Как всегда, Скопику было что сказать, и он заключил свои рассказы и наблюдения в долгий безостановочный монолог. Он сказал, что готов представлять этот Доминион в священном пространстве Аны, хотя его и одолевают сомнения по поводу того, не нарушится ли равновесие магических процессов из-за отсутствия Оси. Он напомнил Миляге, что Ось была установлена в центре Пяти Доминионов, чтобы служить резервуаром, а возможно, и преобразователем энергий всей Имаджики. Теперь ее нет, и Третий Доминион, вне всяких сомнений, утратил часть силы.
— Смотри, — сказал он, подведя призрачного посетителя к краю Ямы. — Мне придется совершать ритуал рядом с дырой в земле!
— И ты думаешь, это может помешать Примирению?
— Кто знает? Все мы любители, притворяющиеся профессионалами. Все, что мне под силу, — это очистить место от следов пребывания предыдущего обитателя и надеяться на лучшее.
Он привлек внимание Миляги к дымящемуся остову довольно большого здания, смутный силуэт которого проглядывал сквозь пыль.
— Что это было? — спросил Миляга.
— Дворец ублюдка.
— И кто его уничтожил?
— Я, конечно же, — сказал Скопик. — Я не позволю, чтобы его берлога отбрасывала тень на наш ритуал! Он и так обещает оказаться трудным, а тут еще это логово будет поганить его своим присутствием? Ну нет! Это был сущий бордель! — Он повернулся спиной к пепелищу. — Знаешь, нам, конечно, надо было готовиться месяцы, а не часы.
— Конечно, я понимаю…
— А потом еще проблема со Вторым! Ты же знаешь, что Пай поручил мне подыскать замену? Конечно, мне хотелось обсудить это с тобой, но когда мы встречались, ты был по-прежнему не в себе, и Пай запретил мне говорить тебе, кто ты такой, хотя — могу я быть откровенным?
— Как я могу тебе помешать?
— Так вот, меня одолевало болезненное искушение надавать тебе оплеух и выбить из тебя эту дурь. — Скопик посмотрел на Милягу с такой яростью, словно непременно привел бы свое намерение в исполнение, не будь Миляга столь бесплотным. — Ты причинил мистифу столько горя, — сказал он. — А тот как дурак все равно любил тебя.
— Оставим эту тему, — мягко попросил Миляга. — Так ты говорил о замене…
— Ах да, Афанасий!
— Афанасий?
— Он будет нашим человеком в Изорддеррексе и выступит от имени Второго Доминиона. Не смотри на меня такими страшными глазами. Он знает ритуал и выполнит все в точности.
— Так он же чокнутый, Скопик! Он решил, что я — шпион Хапексамендиоса.
— Ну конечно, это чепуха…
— Он пытался убить меня своими Мадоннами. У него мозги набекрень!
— У всех есть слабости, Сартори.
— Не называй меня так.
— Афанасий — один из самых святых людей, которых я когда-либо встречал.
— Как он может верить в Мадонну в один момент, а в следующий — провозглашать себя Иисусом Христом?
— Ну а почему бы ему не верить в собственную маму?
— Ты что, серьезно утверждаешь…
— Что Афанасий — воскресший Христос? Нет. Если уж выбирать мессию среди нас, то я отдам свой голос тебе. — Он вздохнул. — Я понимаю, у тебя с Афанасием сложились сложные отношения, но скажи мне, кого еще я мог найти? Не так-то уж много осталось Маэстро, Сартори.
— Я же сказал тебе…
— Да, да, тебе не нравится это имя. Fly что ж, прости меня, но пока я жив, ты для меня будешь Маэстро Сартори, а если ты хочешь найти на мое место кого-нибудь другого, кто станет называть тебя иначе, то пожалуйста.
— Ты всегда был таким злобным? — спросил Миляга.
— Нет, — ответил Скопик. — На это уходят долгие годы практики.
Миляга в отчаянии покачал головой.
— Афанасий. Это же просто кошмар.
— А откуда ты знаешь, что в него действительно не вселился дух Иисуса? — спросил Скопик. — В мире случались и более странные вещи.
— Еще одна подобная фраза, — сказал Миляга, — и я буду таким же чокнутым, как он. Афанасий! Да это же катастрофа!
В ярости он оставил Скопика в его убежище и двинулся сквозь пыль, бормоча по дороге проклятия. Оптимизм, с которым он отправился в это путешествие, заметно поубавился. Чтобы не встречаться с Афанасием в таком смятенном состоянии духа, он выбрал место на Постном Пути, где можно было спокойно собраться с мыслями. Ситуация была далеко не блестящей. Тик Ро находится в своем Доминионе на положении преступника, и ему по-прежнему угрожает арест. Скопик полон сомнений по причине отсутствия Оси. А вдобавок в Синоде обнаружился человек, безумный, как мартовский заяц.
