Кому на Руси жить хорошо - Полякова Маргарита Сергеевна (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
— Не быть победе над големами, кабы не зачаровала ты оружие. Не быть Староту в тереме Чурилы, кабы не твой призыв, не быть бы Марте камнем, кабы не произнесла ты заклятья над зеркалом, не быть бы мне драконом дважды — кабы не вынула ты меня из тюрьмы и кабы не искупала в живой воде, — припечатал василевс.
— Ладно, хорошо… но где ты видишь, что мир изменился? — возразила я.
— Такое не враз происходит, — ответил за Данжера Оттон. — Но то, что старые пророчества стали сбываться, пусть и среди людей — знак перемен.
— Кстати, раз уж мы снова заговорили о пророчествах, — оживилась я. — Так что там говорят старинные рукописи? Кто и от чего должен освободить драконов? — Оттон открыл фолиант, перевернул первый лист, и я услышала весьма занимательную, но очень запутанную историю.
Байка № 13.
Все началось с того, что дракон подружился с человеком и подарил ему ни много, ни мало — доступ к истинной магии. Мало того, щедрый дракон сделал так, что этот дар можно было передавать по наследству потомкам. Первое время все шло лучше некуда. Люди не уставали возносить благодарности за щедрый дар. Но поскольку дракон (как и все очень долго живущие существа) не соизмерял свое время со сроком жизни людей и любил надолго улетать путешествовать, его стали забывать. Прибавьте сюда еще человеческую избирательную короткую память, честолюбие некоторых особей, и вы не удивитесь, что однажды людская благодарность закончилась. Более того. Появился страх, что дракон, легко подаривший истинную магию, так же легко сможет ее и отобрать. А это грозило потерей власти, денег и долголетия. Разумеется, людям это не нравилось. И они решили избавить свой мир не только от конкретного дракона, но и от всей драконьей расы вообще.
В те далекие времена город драконов был еще открыт для людей. Поэтому горстке магов ничего не стоило пробраться в святая святых и выкрасть золотое яйцо. Появлялось такое яйцо у драконов раз в бог знает сколько тысячелетий, и из него вылуплялся золотой самец, который открывал драконам границы измерений и правил ими. Жил такой дракон (относительно своих сородичей) не долго, но после его смерти в роду опять появлялось золотое яйцо. Разумеется, общавшиеся с драконами маги знали об этом, а потому и похитили самое ценное. Когда драконы спохватились, было уже поздно. Зарвавшиеся людишки, шантажируя их золотым яйцом, потребовали навеки покинуть их мир. Разумеется, драконы подчинились. Но люди (как это и следовало ожидать) яйцо не отдали.
Дальше в фолианте Оттона шли изгрызенные мышами листы, а потому дальнейший смысл происходящего улавливался с трудом. Ясно было одно — никаких золотых яиц у драконов больше не появлялось, и по мирам путешествовать они больше не могли. Дальнейшее пророчество вообще практически не сохранилось, и все, что мы уловили, так это то, что появится некий могучий маг, который, сумев попрать все законы природы и магии, отречется от сути. Тогда врата в иные миры откроются, и драконы смогут наказать людей, отняв у них истинную магию. Что это будет за маг, от чего конкретно он должен будет отречься и зачем ему вообще все это будет нужно — оставалось тайной за семью печатями.
Полтора дня прошли быстро. Слишком быстро. Данжер даже вздрогнул от неожиданности, когда, вернувшись в пещеру, застал там не дракониху, а хрупкую девушку с ржаво-рыжими волосами. Данжер осторожно (чтобы не дай бог не задеть это эфемерное создание) лег на пол, Фьяна подошла ближе, обняла его за шею и расплакалась. Волшебство кончилось.
— Мне все равно, что ты человек, Фьяна, оставайся.
— А смысл? — с отчаяньем спросила Фьяна. — Чтобы смотреть друг на друга и осознавать, что мы друг для друга недоступны? После всего, что между нами было?
— Я не вынесу сего, — честно сознался Данжер.
— Я тоже. Проводи меня до ступы.
— Мыслишь вернуться в Фотию?
— Нет, — покачала головой Фьяна. — Хочу вернуться в свой мир.
— Знаю, что невместно прозвучит моя просьба, но не могу не просить. Останься в Фотии. Ибо сложно мне будет примириться с тем, что ты для меня потеряна, но с мыслью, что я никогда тебя не увижу — и вовсе невмочь. Не знаю, Фьяна, каких богов и чем мы рассердили, но испытание нам дадено выше наших сил. Не преумножай его, оставайся в Фотии.
— Хорошо, — вздохнула Фьяна. — Я выполню твою просьбу. Ну так что, проводишь меня до ступы? Боюсь, что в человеческом обличии самостоятельно я до нее не доберусь.
Данжер молча подставил лапу, Фьяна удобно устроилась на холке, и они взмыли в небо. Кстати, довольно осторожно взмыли, поскольку Данжер, памятуя, сколь ценный груз он несет, рисковать не хотел. Ни во время полета, ни заходя на посадку. Несколько посвободнее дракон почувствовал себя только тогда, когда Фьяна забралась в ступу и тоже поднялась в небо.
— Возьми, все-таки это мой подарок, — протянула она Данжеру медальон с подвижным золотым дракончиком.
— Не на дракона он сделан, — покачал головой Данжер. — Рад бы я его взять, но ни носить, ни хранить не смогу.
— Ты, похоже, забыл, что я ведьма, — грустно улыбнулась Фьяна, удлинила заклятьем цепь и надела медальон на шею Данжеру. — Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
— Прощай.
