Эхо войны. - Шумилова Ольга Александровна "Solali" (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— А сколько, кстати?… — я потерла виски. Когда–то, миллион лет назад, когда проснулась, я хотела поговорить именно об этом. — Когда все это… началось?
— Сколько лет лежал на Корке этот колонист?… Тысячу? Значит, примерно столько.
— Но ведь этого не может быть. Деррин колонизирована лет пятьсот назад.
— Деррин официально колонизирована пятьсот лет назад. А в те времена даже замку Иней было больше трехсот.
— Итого — не меньше полутора тысяч, а то и две… — подытожила я, изумленно качая головой. — Должно быть, случайный корабль, потомки экипажа которого постепенно скатились к средневековью… О боги, так вот о чем говорил тот ремен! — я досадливо взмахнула ушами. — Тот, которого мы привезли с Корки. Он говорил что–то о том, что уже при них там кто–то жил, а я подумала, что он заговаривается… Подождите, но тогда получается… — я посмотрела на коменданта. — Получается, т'хоры вылезли именно тогда, тысячу лет назад, и тогда же их упаковали этим самым артефактом, который выдумали местные маги… Тогда достаточно его найти и…
— Не успели, — мужчина опустил голову и отвернулся. — Я же предупреждал, что у меня на совести…
Я не выдержала:
— Торрили, поглоти вас Бездна, что бы вы не натворили, это было тысячу лет назад! Прекратите себя изводить, иначе я убью вас в четвертый раз и прекращу этот цирк! У меня на совести как минимум три предумышленных убийства в прошлых жизнях и уже не помню сколько — в этой. Зря вы, кстати, это мне рассказали — что–то я уже не ощущаю никакой почтительности к начальству. Поэтому могу и приложить в терапевтических целях — исключительно по–семейному.
Он поднял голову. На губах блуждала странная улыбка.
— Только помни, что сама этого хотела, — он оперся спиной о стену и скрестил руки на груди. — Т'хоры вырезали единственный заселенный тогда континент за год. Именно поэтому прилетевшая спустя пятьсот лет экспедиция считалась первой. А Иней мои теперешние предки просто заняли… Тогда более мощный артефакт не был сделан, потому что в Асатоле совершился переворот, во многом удавшийся благодаря магам–отступникам вообще, и вашему покорному слуге в частности. Мало того, что я маг Смерти, я могу говорить с богиней — по тем временам это была огромная сила. Но когда я увидел, к чему это привело, то поклялся… Никогда… Больше… — его голос скатился до хриплого шепота. — Не приведи вам боги увидеть конец своего мира… Их тогда даже не усыпили на время, потому что тот камень–артефакт мы перехватили и передали заказчику через посредника. Я пытался его искать… после, но не успел… К тому же заказчика я не знал в лицо.
Он замолчал.
Что же вы творите с нами, боги?… С каким мастерством превращаете память в худшее из наказаний — для того, у кого жива еще совесть. За что же ты была так жестока, о Ведущая? Я, твоя дочь, знаю — эта была ты… Только ты знаешь слабых смертных до последнего изгиба души — и бьешь всегда без промаха.
Я гладила судорожно сжатые пальцы и говорила:
— Ваш брат был прав. Вы хороший человек, а мы с вами просто не сошлись характерами. И то, что вы говорите… Неужели вы думаете, что за тысячу лет нельзя измениться?…
Молчание. Пальцы высвободились из–под руки.
— Ложись спать, Орие. Я и так наговорил много лишнего.
— У меня дежурство со второй ночной вахты, — я подтянула колени к груди, обхватила их руками. Закрыла глаза. Я поспорю с тобой, Мать всего сущего. Потому что ты — несправедлива. — Камня было абсолютно точно три, три «Льда», и навряд ли я хранила их в одном месте… К тому же, судя по результату, один из них все–таки успели использовать, хоть и было уже поздно… Может, даже и я, раз уж вы говорите, что я пережила вас. Не такая уж маловероятная версия, если учесть особое отношение ко мне их вожака. А я–то все удивлялась, что у него на меня за виды… Так что как минимум один камень должен был где–то остаться. И это — шанс нашего мира.
— Он может быть где угодно, — комендант качает головой.
— Верно. Но ведь отчего–то я, не предсказательница, вижу эти сны, — я качаю головой зеркальным отражением. — И я вот все думаю… Я ведь с Солярики…
— …Но оказалась все–таки здесь?… Наши души тянутся к этой земле. Что–то нас держит. Не нас двоих — всех, кто был тогда с нами. Вот и Лиор объявился… Может, это и держит — как призраков, незаконченные дела.
— Скажите… Ведь ни я, ни вы не похожи на тех, кем мы были. Вы — вообще южанин. А он — просто одно лицо.
— Я не знаю, почему… Но на твоем месте я бы узнал, что ему снится. А сниться должно — он–то как раз провидец.
Я со стоном уткнулась лицом в колени. Пробормотала из одеяльных складок:
— Хоть его я не убивала три раза?
— Понятия не имею. С тех пор его не видел, и думал, что уже не увижу.
— Ясно. А… Ваш брат знает… обо всем этом?
— Знает, к сожалению, — он повернулся в мою сторону. — Вторая ночная вахта. У тебя обход.
Я закатила глаза, тяжеловато поднимаясь.
Мир еще не погиб, но уже вполне сошел с ума. Всего только за одну ночь.
У природного тоннеля, ведущего к баррикаде, бил ледяной природный ключ, впадающий в цепочку мутных заизвесткованных озерец, плавно перетекающих в огромное и не менее ледяное озеро под низким сводом. Плавать в нем решался только Ремо, неизменно возвращавшийся со связкой мелких слепых рыб для полевой кухни.
Я к ключу шла с громыхающей охапкой посуды, двумя тряпками и внутренним содроганием. И, только подойдя вплотную, заметила у плещущегося пятачка серебристую макушку. Зима сидел сгорбившись, обхватив колени руками, а, заметив меня, молча встал и ушел, гордо держа спину.
Как и всех гражданских, кроме техников, его приставили на общественные работы, к несчастью, при госпитале, которые он пытался выполнять, по возможности не попадаясь на глаза врачам и мне.
И правильно.
Вот от кого бы избавила мир, так это от него, твари неблагодарной, а не от коменданта. У того хоть совесть есть.
Я опустилась на корточки и принялась зло оттирать тарелки и кружки. Мы оказались в тупике. В ту–пи–ке. Чхать на нас всему Корпусу, вплоть до его Командора. Или начиная с Командора — это как посмотреть.
И даже Корпус… Что он может сделать с теми, кто даже не находится в нашем мире? Были бы вменяемы все эти сумасшедшие, были бы они в состоянии бороться как следует, не теряя себя — и кто знает, не создали бы мы свой «артефакт» — живое оружие, способное перемещаться на Изнанку или вытаскивать оттуда маток. Перемещалась же я туда, и жива — значит, это возможно.
Был бы у нас тот свиток… Шагнула вперед магия, шагнули вперед психокинетика и технология — сейчас мы смогли бы создать то, что уничтожило бы чуму даже на Изнанке.
Вот только ничего у нас нет, кроме «льда», одного–единственного, который может оказаться сейчас хоть на самой Солярике. Будь мы под открытым небом, будь мы свободны, будь у нас время… И потому я спрашиваю себя: что я могу сделать, что могу найти — отсюда, из запертого в горах подземелья?…
В Бездну. Не вышло одно чудо, будь добра совершить другое, слуга божья. Перед богами ты ответственна за этих солдат, что бы ни говорила себе.
Зачем–то собрала нас вместе Жизнь. Зачем–то посылала Смерть эти сны. И когда дойду я до края, то… Хотя бы буду знать, что пыталась. Это удивительно успокаивает совесть перед смертью.
Я пытался его искать… после, но не успел…
А возможно, и нет.
Я собрала надраенную до блеска посуду на поднос и понесла на кухню, решительно чеканя шаг. Начинать следовало сейчас, пока меня действительно не убили. Если… когда–то я имела отношение к первому «упокоению», вожак т'хоров может и перестраховаться. Почему меня не тронули тогда, на лестнице, — вопрос особый. Потому что приказали. И когда я думаю об этом, мне становится по–настоящему страшно. Чего еще я не знаю?… И не окажется ли так, что мое существование — залог не победы, а проигрыша?
У кухни оживленно толкался отряд, вернувшийся с разведки. Их было полдесятка, отрядов, разосланных по дальним ответвлениям ходов. Мы искали второй выход на поверхность — пока безуспешно.
