Дети Лепрозория (СИ) - Вайа Ариса (книга бесплатный формат .txt) 📗
— Вы нас всех на смерть обречете? Моими руками?! — ощерился Райга. Думать о том, что его искреннее желание возродить шисаи — часть игры Самсавеила, он даже не собирался. Нет. Это было его решение, и только его. Но никак не чье-то повеление.
— О, я уверен, ты найдешь способ не погубить всех доверившихся тебе кошек, — кивнул всезнающий.
— За сорок дней?!
— Бессмертного не могут волновать сроки. А удержать Еву в этих осколках я смогу дольше сорока дней. Гораздо дольше. Твоей жизни как раз хватит, — Самсавеил с интересом наблюдал за Райгой, не скрывая своего удовольствия.
— А почему я? Опыта у моих родителей куда больше, — фыркнул он, кивая на кошачий храм наверху скалы.
— Способности важнее опыта, — великодушно пояснил всемогущий.
— Я не желаю. Я не обязан, — выдохнул Райга и сложил руки на груди. — А ты — не всемогущ.
— Да? — Самсавеил улыбнулся и прищурился. — Как звучит наставление для шисаи, которое вы должны помнить всю жизнь? Не просто помнить, а еще и осознавать.
— Слушай сердце, слушай душу, именно их голосом говорит с тобой Самсавеил. Твой священный долг — служить ему, его воле. Ты шисаи, а значит, нет у него другой опоры, кроме тебя; нет иных рук, кроме твоих; нет иных глаз, кроме твоих; нет иных ушей, кроме твоих; нет иного голоса, кроме твоего, — по памяти повторил Райга и, осмыслив, заключил. — Ты всемогущ только в союзе с нами. Только благодаря нам.
— Верно, — кивнул Самсавеил. — И вы поможете мне.
— Найди кого-нибудь другого, — резко бросил Райга, вставая.
— Тору? Тайгона? — рассмеявшись, отозвался всезнающий. — Мне нужен именно ты.
— Я. Не. Намерен. Воскрешать. Еву. Жертвуя. Шисаи, — медленно повторил Райга и огляделся. До берега далековато плыть.
— Я не требую, я предлагаю обмен, — Самсавеил обернулся, цепляясь взглядом за одиноко горящий огонь недалеко от кладбища Осьминогов. Прищелкнул пальцами. — Верни мою возлюбленную, а я верну твою.
Не успел Райга ответить, как борта лодочки коснулись женские руки в золотых чешуйках и плавниках на локтях. Он замер, не веря своим глазам.
Лодка качнулась, и русалка поднялась над водой по пояс. Золотые в лучах солнца волосы скользнули по плечам, груди, утопая в волнах. Голубые глаза смотрели лукаво. На пухлых губах отчего-то был синий оттенок. Будто она безумно замерзла.
— Райга! — воскликнула она и потянулась к нему рукой. — Ра-а-айга! — ласково прошептала, когда он наклонился ближе. — Райга, — промурлыкала, как обычно погладив его по ежику волос.
Голос был абсолютно тем же, и сомнения сразу отпали.
Он с опаской коснулся ладонью ее щеки, и с удивление обнаружил, что кожа теплая, сердце бьется. Живая. Действительно живая, настоящая. Лигейя, сама прекрасная русалка на свете. Золотая рыбка, исполняющая желания. Любую прихоть, любой каприз.
— Ты согласен? — с усмешкой бросил Самсавеил.
Лигейя вскрикнула, будто не ожидала его услышать и до этого будто не видела вовсе. Что-то судорожно прошептала и вцепилась в руку Райги, прячась за ним.
Шисаи перевел взгляд с него на нее, пытаясь понять, что чувствует в глубине души. Разум метался, пытаясь сложить произошедшее в понятную картину.
Да, Самсавеил мог вернуть Лигейю к жизни, нарушив клятву, которую сам себе дал Райга. Для него не важно было, что жизнь русалки будет стоить дорого.
И в какой-то мере это было даже правильно. Сжигая в пепелище одно из заведений, Райга не беспокоился об умерших от его рук. Совсем. И с этой точки зрения отказ воскресить Лигейю ценой чужих жизней был скорее лицемерием.
Но на это лицемерие Самсавеилу было плевать.
На всех.
Если его Ева стоила хоть тысячи жизней, он не повел бы и бровью. А тут всего лишь еще парочка мертвых для жизни русалки. И именно это пугало всерьез.
Кот наклонился и погладил тыльной стороной ладони Лигейю по щеке.
— Ты давно умерла, милая, — прошептал он и сомкнул пальцы на ее горле. — И ты должна быть мертва, таково течение жизни.
Лигриный коготь легко вошел в плоть, и Райга одним резким движением вскрыл горло. Лигейя даже не вскрикнула. Райга тут же опустил русалку за плечи под воду. И она медленно разжала пальцы с бортика лодки.
На глазах у Самсавеила золотая рыбка умерла. Райга до последнего держал ее за руку. А после тяжело вздохнул, начисто вымыл руки в морской воде и сел на свое место.
— Я не желаю воскрешать Еву. И тебе больше не на что меня купить, тебе больше нечем мною манипулировать, — спокойно сказал он, с некоторой тоской смотря на заветное место в скале возле кладбища Осьминогов.
Самсавеил рассмеялся и медленно кивнул, с уважением принимая такой ответ.
— Тогда я отправлю тебя назад.
— Сперва отвези меня на берег, я хочу ухи, — попросил Райга.
***
Спрыгнув с пегаса посреди леса в округе Оленя, Тайгон огляделся. Первым слоем видны были зеленые деревья с густыми пышными кронами, кусты, полные ягод, на пролесках — разнотравье. Пегас опустил голову и принялся ощипывать вкусные и сочные побеги, а Тай не стал ему мешать, только подвязал поводья к седлу. Где-то недалеко шумела горная река, сбивая воды о пороги. Место почти что то самое.
Вторым слоем было видно, как уходили под землей лиловые воды Самсавеила. И это поражало больше всего. Поток от Райского сада больше не шел. Но здесь под землей отчего-то все горело лиловым, где-то определенно черпая силы и сами воды. И шисаи, оставив пегаса на опушке, медленно побрел в сторону усиления этого потока, надеясь среди пульсирующих сердец паучьих детей отыскать Еву или хотя бы источник.
Грот, служивший одним из входов в паучье убежище, Тайгон узнал сразу. Озарило словно вспышкой в голове. Но он знал, что внутрь убежища не пробраться без разрешения. К тому же где-то рядом было что-то еще, по силе сравнимое с источником, но отдельно. И оно вне всяких сомнений приближалось.
Камни, словно иллюзорные, исчезли, и по высеченным ступеням из грота поднялся Самсавеил. На руках он бережно держал младенца и покачивал, баюкая и успокаивая.
Тайгон поклонился в пояс.
— Ева просила меня помочь ей, — растерянно сказал он, не зная, что и делать. Уж Самсавеила он никак не ожидал встретить.
— Я знаю. И потому тебя и жду, — шестикрылый отошел от прохода и кивнул на ступени. — Собственно, помощь нужна уже скорее мне.
— Повинуюсь воле твоей, Самсавеил, — шисаи с тревогой проследил за нитями, питающими сердца. Бегло пересчитал их, на тридцать шесть стало меньше. Отыскал источник — огромную нишу, полную лиловых вод. В Райском саду самим источником служило сердце Евы, а здесь было что-то совсем иное, хотя ее плетение чувствовалось нутром, но не было видимым.
— Я вернусь к ночи, — всезнающий аккуратно сложил крылышки ребенка.
— А Ева?
— Умерла, — прошептал Самсавеил и взмыл в воздух.
Тайгон с минуту простоял, ошарашенный новостью, но после, взяв себя в руки, двинулся к гроту. Его не пугало, что тридцать пять крылатых паучат уже родились и явно нуждались в заботе и внимании. Как и не пугало, что жизнь остальных нужно будет поддерживать, питая из источника, оставленного всемогущим. Больше всего его настораживал тот факт, что с отлетом Самсавеила присутствие Евы осталось, но действительно живой он ее не ощущал. Это было словно скоплением осколков, когда бывших ею, а теперь просто покоящихся на дне грота, питая своих детей.
***
Раун не сразу нашел императрицу. В храме кошек ее не оказалось, госпожа Химари была занята тренировками своей конэко, и не знала, куда пошла Изабель. Верховный шисаи уверил, что она спустилась в город.
Но и в городе все согласно кивали, что видели ее. Еще бы, любой крылатый тут запоминался, чего уж говорить о херувиме. Но никто не знал, куда она пошла, все только указывали абсолютно разные направления.
Наконец, изрядно побегав по всем улицам и не найдя ее, Раун заглянул к Моране, родной матери Нойко. Осьминожиха, хоть и была изрядно опечалена отплытием и сына, и дочери, но принимала гостей. Заведение кишмя кишело самым разнообразным людом, и потеря одной из путан осталась незаметной. Однако именно Морана знала, куда ушла Изабель. По крайней мере, у нее одной были догадки.
