Гимназия Царима - Сурикова Марьяна (книги полностью .TXT) 📗
Я даже немного растерялась из-за резкого перехода от шутливости к серьезности и ответила:
— Обязательно, арис, спасибо.
Лекарство столичного доктора хорошо помогало. Я почти вернулась к нормальному ритму жизни и уже задумывалась над тем, что пора отправляться в гимназию. Из школы приходили послания каждый день с вопросами о моем самочувствии, а отец отошел от первой, самой гневной реакции, и уже не заводил разговоров о том, чтобы я сменила место учебы. И вот стоило мне только настроиться на возвращение, как произошло еще одно событие.
Спускаясь по ступенькам в холл, я оказалась внизу в ту минуту, когда слуга отворил входную дверь и впустил в дом высокого мужчину в плаще. Когда незнакомец снял его, я застыла на самой нижней ступеньке.
Сенатор!
Астаил вскинул голову и заметил меня. Первый взгляд, быстрый, оценивающий, прошелся по всей моей фигуре, замер на лице, но тут сенатор улыбнулся и склонил голову:
— Добрый вечер. Мариона, если не ошибаюсь?
Чувства, охватившие меня, можно было охарактеризовать как прокатившийся от самого горла и до кончиков пальцев ледяной внутренний озноб, лишивший на время способности вежливо приветствовать гостя. Это была наша первая встреча, и я вдруг вспомнила ощущения беспомощности, растерянности и страха, испытанные в иной жизни, когда, разговаривая о посторонних вещах, сенатор вдруг абсолютно спокойно предложил мне ужасную сделку.
— Сенатор Орсель! — Громкий голос искренне обрадовавшегося приходу гостя отца вывел меня из ступора. — Вы уже здесь! Я боялся, что и в этот раз дела не позволят присоединиться к нам за ужином. Где же ваша супруга и сын?
Орсель оторвал взгляд от меня и улыбнулся, пожал протянутую руку и притворно (он всегда притворялся, потому что был жестоким, расчетливым и умным змеем) вздохнул:
— Супруга нездорова.
— О, простите. Полагаю, временное недомогание.
— К большому сожалению, все гораздо серьезнее, но мы не теряем надежды.
— Конечно, конечно. Медицина сейчас достигла таких высот… — Папа попытался уйти от щекотливой темы. — А как ваш сын?
— Он в гимназии.
— Насколько помню, в Анрийской?
— Верно. На мой взгляд, она одна из лучших.
— Как и Кенигхэмская.
— Бесспорно. Требования в обеих достаточно строги, что, безусловно, радует. При этом Арто учится лучше всех на курсе и подает большие надежды. Преподаватели его хвалят.
Арто. Я вспомнила юношу, не дававшего мне прохода три года подряд. Каким он был сейчас? Наверное, для семьи Орселя мало что изменилось, как и для моей, ведь основные перемены коснулись жизни защитников. Но самое яркое, что вспоминалось об Арто, были не подначки и обиды с первого дня в школе Царима, а его руки, крепко обнявшие в последнем желании уберечь. Он оказался лучше и смелее, чем я могла представить, невольно сравнивая его с жестоким отцом.
— А это ваша очаровательная дочь, полагаю?
Воспоминания отступили так же резко, как и нахлынули.
— Да, познакомьтесь, — Мариона.
Весь вечер, пока мы сидели за общим столом, а сенатор очаровывал остроумной беседой, я холодела от страха. Решение завтра же вернуться в гимназию только окрепло. Подальше, подальше от этого мужчины, пока он не нашел способ сломать мою новую судьбу!
На середине беседы с отцом, когда Астаил коснулся в разговоре наших рудников, у меня вилка выпала, громко звякнув о край тарелки. Я быстро извинилась и спрятала дрожащие руки под стол, а мужчины продолжали обсуждать свои дела. Причем сенатор привел какие-то характеристики нашего металла, еще что-то, мне непонятное, производя впечатление человека, хорошо разбирающегося в конкретном вопросе. И не сказать чтобы он настойчиво выпытывал подробности, но меня его интерес просто оглушил. В прошлый раз я стала неким приятным дополнением к собственному приданому, потому что Орселю очень нужен был рудник.
— Он обладает такими уникальными свойствами, — говорил меж тем сенатор, — которые позволили бы создать почти совершенное оружие. Согласитесь, без защитников мы, люди, слишком уязвимы. Даже в приграничье невозможно поехать без их на то разрешения.
Что ответил папа, я не расслышала. В голове стучало набатом: «Совершенное оружие, совершенное оружие».
Каждый новый взгляд мужчины, брошенный в мою сторону, заставлял внутренне вздрагивать. До конца вечера я так и не высидела. Ушла, сославшись на усталость, но в комнату не поднялась.
Сенатор не просто так нашел время заглянуть к нам в гости. Этот змей уже что-то задумал. Он привык использовать людей для своей выгоды и пользы, ведь не зря и в новой реальности добился прежних успехов, заняв очень высокий пост. Мне необходимо было понять, каким образом он собирался добиться желаемого в этот раз, потому я и караулила, спрятавшись под лестницей, откуда видна была дверь в столовую. Папа с Орселем действительно вышли немного позже и направились к кабинету.
Точно вор я кралась за ними, а когда дверь в комнату захлопнулась, приникла к ней ухом, чтобы подслушать.
Сперва речь велась о каких-то векселях и вложениях. Из сказанного я уловила основную мысль, которую хотел донести до сенатора отец: все богатство семьи Эста в рудниках. В прямом смысле. Все было вложено в разработку того самого металла, а прибыль тратилась на нужды семьи.
— Пора задуматься о новых вложениях, — говорил сенатор, и мое сердце сжималось от дурного предчувствия. — Прекрасно понимаю, каковы траты в свете, и знаю, сколько уходит на содержание семьи, на гвардию и обучение в лучшей гимназии, только потеря рудников может грозить вам разорением.
Папа, не верь ему, пожалуйста. Что бы он ни говорил, к чему бы ни склонял, не иди на поводу. Не соглашайся на его предложения!
— Насколько велика вероятность принятия этого закона?
Закона?!
Сердце так екнуло, что показалось, будто его стук могут услышать за дверью.
— О нем даже не объявлено официально, а потому есть надежда, что удастся отложить рассмотрение и отсрочить на неопределенный срок. Все зависит от количества моих сторонников. Поверьте, я активно склоняю остальных сенаторов разделить мою позицию.
— Спасибо. Даже не знаю, что бы мы делали без вашей помощи, Астаил.
— Но задуматься о новых вложениях стоит.
— Да, безусловно. Только они в данный момент могут пошатнуть мое положение. Прежде чем что-то начнет приносить доход, придется потратить большую сумму. Это грозит нам огромными долгами в случае принятия закона. Необходимо обезопасить семью.
— Согласен, и у меня есть одно предложение…
А дальше то ли сенатор перешел на шепот, то ли позаботился магически обезопасить кабинет от прослушивания, но их голоса стихли. Что Астаил хотел предложить отцу, в тот вечер узнать не удалось.
К огромному сожалению, врач не позволил вернуться в школу на следующий день, более того, потребовал (если я так сильно желала как можно скорее приступить к учебе) провести последние дни дома и набраться сил. Даже поездки в магазин были отменены, а прогулки ограничены садом. Папа, убедившись, что доктор знает свое дело, настоял, чтобы я придерживалась рекомендаций. Возразить было нечего, но, мучимая неясной тревогой, я написала Олайошу, попросив его приехать перед выходными. А однажды, гуляя вечером в саду, услышала оклик «Мариона», заставивший замереть на месте от испуга. По ту сторону ограды, увитой густыми лианами, которые на моих глазах расползлись в стороны, стоял Астаил Орсель.
— Добрый вечер, — улыбнулся он мне. — Он сегодня чудесный, не правда ли?
С этой минуты он мне таким не казался. Я вся подобралась и замерла, как перед ударом.
— Действительно чудесный. Сенатор, извините, но мне нужно идти.
— Не стоит грустить из-за известий, Мариона, все еще может разрешиться к лучшему, — донеслось в спину.
Нехорошее предчувствие заставило замедлить шаг.
— Что?
— О, отец вам не сказал о последних новостях? Тогда извините.
