Магия отступника - Хобб Робин (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
Оликея казалась странно спокойной, но тут заморгала и по ее щекам хлынули высвободившиеся слезы. Она даже не всхлипнула. Теперь она часто плакала вот так, молча, словно рыдала где-то в самой глубине души, а на поверхности выступали лишь слезы. Она все еще заботилась обо мне, но почти не разговаривала. Оликея казалась по-детски потерянной, словно ее отбросило в дни, когда ушла ее мать. Я понял, что ее рассказы о семейном укладе спеков сильно исказились от ее собственных переживаний. Она всю жизнь отдалялась от Ликари, опасаясь новой утраты. Но когда она его все же потеряла, это не смягчило удара.
Мальчик-солдат положил руку ей на плечо. Хотя его сердце по-прежнему принадлежало Лисане, они с Оликеей время от времени занимались любовью, и она всякий раз делила с ним постель. Дарить ему телесное облегчение входило в ее обязанности кормилицы, она не рассчитывала на его влюбленность или страсть помимо плотской. С тех пор как ушел Ликари, они, похоже, чаще тешились так, словно без особого успеха искали друг в друге утешение. Возможно, она хотела зачать другого ребенка взамен утраченного. Или он так нежно обращался с ней лишь из-за того, что хотел укрепить связь с ней, а значит, и с ее кланом. В любом случае я завидовал тому, чем они обладали, — плотскому наслаждению друг другом без излишних сложностей. К собственному стыду, иногда я представлял, что это Эмзил ласкают мои руки и это губы Эмзил нетерпеливо тянутся к моим. После этого горького притворства я ощущал себя еще более одиноким, чем обычно. Они постоянно испытывали друг к другу влечение, лишь усиленное общей скорбью. В последние дни она спала, прижимаясь к его животу, а не спине, и он часто обнимал ее, когда она кричала во сне. Теперь он сразу же подбодрил ее:
— Двух сезонов не пройдет, Оликея. Надеюсь, Ликари не задержится там дольше чем на пару дней. Я принял решение. Сегодня мы пошлем гонцов к Кинроуву и Дэйси. Я возьму имеющиеся у нас силы и с ними атакую Геттис. Холод и снег станут нашими союзниками.
Он оглянулся на их полные сомнений лица и мрачно улыбнулся.
— Огонь будет нашим главным оружием. Таков мой замысел. Я перенесу наши силы на западную сторону гор. Мы отправимся туда, приготовившись терпеть мороз и снег, но совсем недолго. Быстроходом мы нагрянем в Геттис во мраке ночи, когда будет холоднее всего. Часть наших людей спрячется в городе вокруг форта. Другие снимут часовых у ворот. Тихо. Затем мы войдем. Я нарисую карты основных мест, где следует устроить пожары. По моему сигналу загорится и город. Как только лучники там, снаружи, заметят пламя, они начнут стрелять, поджигая верх стен и сторожевые башни, где солдаты не смогут с легкостью потушить огонь. Жаль, что у нас есть лишь дюжина стрел с плетенками. Решит все освобождение заключенных. Они не испытывают любви к своим тюремщикам, и их побег усугубит всеобщее смятение. При удачном стечении обстоятельств они сами нападут на тех, кто так жестоко с ними обращался. Мы устроим множество пожаров, слишком много, чтобы они сумели все потушить. Когда солдаты побегут от огня на улицы, мы сможем убить многих, пока они испуганы и безоружны. Такое положение долго не продлится, но мы воспользуемся его преимуществом. Как только они сплотятся, мы отступим. Проходя через город, мы будем убивать всех, кто встретится нам на пути. Уйдем быстроходом, растворившись в ночи. Подождем, дадим им время потушить пожары и растратить силы. А когда они решат, что худшее миновало, снова быстроходом вернемся в самую их гущу, чтобы убивать. Если хватит времени, устроим еще пожары.
Он прервался. Никто не решился заговорить, все молча смотрели на него.
— Если одного раза не будет достаточно, мы вернемся спустя три дня. Надо будет устроить засаду на дороге к западу. Не должно быть гонцов с известием о случившемся. Город попросту исчезнет. После того как мы убьем всех, следует сровнять с землей каждое строение. Полностью. Когда следующей весной прибудут фургоны с припасами, они не должны найти на этом месте ничего: ни стены, ни кости. Ничего.
Он говорил спокойно — так мой отец мог бы рассуждать о расчистке поля от камней или осеннем забое скота. Все вокруг кивали, вдохновленные его словами, словно речь шла не о гибели людей.
— А что насчет твоего прежнего предложения? — замешкавшись, уточнил Джодоли. — О том, чтобы торговаться с ними и заключить договор, опираясь на их жадность?
— Позже, — холодно ответил мальчик-солдат. — Я решил, что это случится позже. Когда они решатся вновь отстроить Геттис. Тогда придет пора им помешать. А пока наша задача состоит в том, чтобы убивать. Когда Геттис будет уничтожен, Кинроуву больше не будут нужны танцоры. И он освободит их.
— А ты действительно можешь управиться так быстро? — вздохнув, неуверенно спросила Оликея. — Ты сумеешь вернуть нам Ликари?
Я ощущал сомнение, которым он не осмелился поделиться с ними.
— Могу. И сделаю.
Я боялся, что он прав.
ГЛАВА 20
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
В горном проходе было темно и холодно. Образы сменяющейся местности мелькали передо мной, словно страницы книги, которые перелистывались прежде, чем я различал текст. Лишь факелы освещали нам путь во время быстрохода. Паутина льда сплеталась на каменных стенах. Дыхание лошадей застывало в воздухе клубами пара. Воины спеков, укутавшиеся в шерсть и меха, неуклюже продвигались по скользкой земле. Ручей, журчавший вдоль прохода, когда я был здесь в прошлый раз, накрепко схватился льдом.
Звуки нашего продвижения долетали до меня обрывками. Поскрипывание кожи и стук копыт эхом отдавались в тишине. Жалобное ворчание, взрывы грубого хохота, проклятия. Далекий треск упавшей сосульки, огромной — с человека величиной. Армия мальчика-солдата приближалась к Геттису и кровавой резне.
Он сдержал слово, данное Оликее. Прошло лишь три дня с тех пор, как они собрались у очага обсудить судьбу Ликари. Дальнейшее происходило так быстро, что всякий раз, как я задумывался об этом, моя голова шла кругом. Джодоли и мальчик-солдат позвали на совет Кинроува и Дэйси. Те были потрясены, когда они потребовали немедленных действий. Спеки, оказывается, страшились холода, и великие сомневались, мудро ли посылать воинов в первое же сражение в столь враждебных обстоятельствах. Но мальчик-солдат добился своего, справедливо указав, что, если они ударят сейчас, мороз сделает за них половину работы. Он прямо говорил о том, что следует сжечь все склады и казармы, а также как можно больше домов и магазинов. Он подробно разъяснил, как уничтожить припасы захватчиков вместе с инструментами и людьми, способными ими воспользоваться. Стоит лишить жителей Геттиса возможности вновь отстроиться, и им придется либо бежать обратно по Королевскому тракту в лютую стужу через непроходимый снег, либо остаться на пепелище замерзать и умирать от голода. В любом случае холод прикончит многих, облегчив работу воинам.
Однако убедить их в необходимости немедленной атаки оказалось лишь половиной дела. Мальчик-солдат потряс их до глубины души, потребовав, чтобы все четверо великих участвовали в походе. Он сжато изложил свой замысел. Джодоли и Кинроув не пойдут дальше горного прохода. Их главным вкладом будет перенос войск быстроходом через горы на запад, в холмы вокруг Геттиса. Он не сможет без них обойтись. Двигаясь обычным образом, его силы вскоре окажутся подавлены и измучены суровой погодой. Я понимал, о чем он умолчал. Если кто-то из солдат решится дезертировать по дороге, он столкнется с долгим и трудным путем домой без поддержки магии, позволяющей двигаться быстроходом.
Как только армия достигнет западного склона гор, по замыслу мальчика-солдата командование самим сражением примут на себя они с Дэйси. Они поедут верхом, чтобы иметь лучший обзор и не отставать от воинов. Здесь потребуется огненная магия Дэйси, а также его знание города и форта. Он решил, что его конных солдат слишком мало, чтобы использовать их в бою как каваллу. Вместо этого на лошадей нагрузят припасы, и, возможно, всадники будут доставлять срочные донесения и приказы во время сражения.
