Маша Орлова. Тетралогия (СИ) - Чурсина Мария Александровна (лучшие бесплатные книги TXT, FB2) 📗
Из оврага поднимался ветер. Он шелестел листьями ракитника, а потом вдруг дунул так сильно, что вдалеке заскрипела сосна. Маша вздрогнула и оглянулась: рассветный туман за её спиной ещё не до конца рассеялся, и ей пришлось долго вглядываться в него, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце.
– Вот, – усмехнулась Сабрина. – Одна уже готова. Ты признайся сразу, что испугалась.
Вместо ответа Маша достала из кармана брюк кольцо на цепочке и выставила его перед собой на вытянутой руке. Кольцо повисло мёртвым грузом, только раз качнувшись по инерции.
– Не выйдет. – Сабрина поправила ремешок сумки на плече. – Ничего у неё не выйдет. Не боюсь я этих бабушкиных легенд, а к аномалиям нужно просто не приближаться, и тогда ничего не случится. Так ты идёшь или тут останешься?
Ныла рука, и Маше приходилось всё сильнее сжимать зубы, чтобы не пошевелиться. Кольцо даже не думало качаться.
– Иду я, иду, – буркнула она, наконец, запихивая цепочку поглубже в карман. – Только вернусь за сумкой, подожди секунду.
Сабрина теребила веточку ракитника и смотрела вдаль совершенно отсутствующим взглядом. Почувствовав за спиной шаги Маши, она уцепилась за ветку сильнее и быстро выбралась вверх по крутому склону. Маше на этом подъёме пришлось сложнее – вверху она остановилась, чтобы отдышаться и поправить расстегнувшуюся куртку.
– Как‑то ты быстро согласилась. – Сабрина не обернулась, но её напряжённые интонации выдавали её с головой: ей самой происходящее нравилось ещё меньше, чем Маше.
– Да, а куда мне деться, – усмехнулась она. В кармане Маша нашла и сжала кольцо влажной ладонью: не хватало ещё его потерять. – Всё равно я одна никуда не дойду, а переубеждать тебя – ещё одно бессмысленное занятие.
…Я сидела на бревне боком – так пламя не обжигало лицо раскалённым дыханием. Все три бревна вокруг костра были заняты, и даже та лавка, которую поставили с четвёртой стороны, так, чтобы получился правильный квадрат. И, хоть лиц одногруппников разглядеть было нельзя, я знала, что все они – очень серьёзные и сосредоточенные.
– И вот какая вышла история… – продолжил Лев, прокашлявшись, как заправский оратор. – Жила она на самой окраине деревни, одна. Её считали странной, потому что она никогда даже с соседями не разговаривала, а местные мальчишки болтали, что ночью из окна её дома идёт странные зеленоватый свет, и не спит она ночами, а читает что‑то нараспев. Что‑то на непонятном языке.
Я невольно передёрнула плечами. Невзрачная, в общем‑то, страшилка переливалась новыми красками, когда за спиной шумел ночной лес, а в лицо жаром дышал костёр. В окнах стационара играли отблески пламени, и в первую минуту, когда она их заметила, я долго вглядывалась в темные стёкла, сдерживая дыхание и желание ткнуть сидящую рядом Сабрину локтем в бок.
– Однажды случилось вот что.
Он замер на полуслове, глядя в темноту между деревьями. Все, кто сидел рядом со Львом, тоже начали нервно оглядываться и переспрашивать друг у друга, что случилось. Но тут он усмехнулся произведённому эффекту и продолжил:
– У кого‑то из деревенских ночью загорелся дом. Дома, конечно, были деревянные, горели хорошо. Пока успели потушить – уже от целой улицы только головешки и остались. Несколько человек погибло, кто‑то просто остался без крыши над головой. Ясное дело, во всём обвинили ведьму… И решили наказать её за всё.
Едва слышно рядом со мной фыркнула Сабрина. Она‑то предпочитала не являться на такие сборища, но сегодня я вытащила её из дома за локоть, потому что когда она под боком, мне всегда спокойнее. Потому Сабрина сидела и фыркала, истории её ничуть не пугали и тем более не интересовали, просто предел её терпения ещё не был исчерпан, чтобы она начала высказывать это в открытую.
– Вечером следующего дня они всей деревней явились на окраину. Ведьма пыталась сопротивляться, но сил у неё было маловато. Когда она поняла, что соседи настроены весьма серьёзно, она убила заклинаниями пару человек, но это только разозлило всех ещё больше, а на что‑то большее её и не хватило.
Он замолчал, отпивая из пластиковой бутылки, чтобы смочить пересохшее горло. Я попыталась повернуться к костру, но ветер всё ещё был в мою сторону, и лицо обдало жаром. Я снова повернулась боком, а так приходилось смотреть на замерший в ночной тишине лес.
– Они её убили, не особо задумываясь. Ну, зарубили топором. Хотели того… голову отрубить, а она начала дёргаться. В общем, средневековье. Только вот ничего хорошего не вышло. Ведьма прокляла деревню, и с тех пор она начала медленно вымирать. Сначала никак не могли восстановить сгоревшие дома – то загорятся сами по себе, то дождь пойдёт. Потом начали болеть и умирать люди. Конечно, сначала всё считали совпадением, но шло время… сначала на деревню обрушилась эпидемия мышиной лихорадки, потом ещё какая‑то гадость. Те, кто был поумнее, уехали, куда глаза глядят. Постепенно деревню забросили, а дома начали разрушаться. Лес наступал очень быстро. Теперь там осталось очень мало напоминаний о деревне. В общем, что я вам тут рассказываю, скоро всё сами увидим.
Он замолчал, наслаждаясь восторженной тишиной, в которой только лес шептал старинные заклинания. Первой очнулась Сабрина – её терпение, кажется, подошло к концу.
– Ну и чушь, – буркнула она, не особенно заботясь о том, кто её слышит, а кто – нет. – Ты хоть думал, что вообще рассказываешь? Куча нестыковок. Ох, ладно, хорошо, я молчу, ведь вы все так обожаете глупые сказки.
– Главный скептик проснулся, – хохотнул кто‑то с противоположной стороны костра. Наверное, Рауль.
Она отвернулась. Я открыла было рот, чтобы как‑нибудь сгладить неловкую ситуацию, но Тая спохватилась первая.
– Ну‑ну, – хмыкнула она. – Ты, конечно, знаешь, как всё было на самом деле, леди Круглая Отличница.
– Я могу только предполагать, так же, как и вы все, – веско вставила Сабрина, даже не оборачиваясь к ней. – И, между прочим, немного пользоваться своей головой. И лично я не вижу в этой истории никакой мистики.
Я только вздохнула – ссора нарастала, как пыльный комок под кроватью. Тая и Сабрина не то, что не переносили друг друга, у них друг на друга была чуть ли не аллергия – вплоть до красной сыпи и нервного заикания.
– Тогда давай, расскажи, что у тебя там, в голове!
– Ради Вселенского разума. – Сабрина села к ним так, чтобы быть вполоборота, и половина её лица освещалась янтарным, неровным пламенем. – Скорее всего, эта женщина была магом. Жила она в каком‑то захолустье, из этого можно сделать вывод, что, скорее всего, она скрывалась. Может быть, сбежала из своего мира в наш. Ну, видно, в захолустьях слухи о магах как раз ходили не очень приятные, не удивительно, что её решили убить. А потом, вероятно, магичку начали искать, вот все и перепугались. Разбежались кто куда.
Наступила тишина, ещё более глубокая и задумчивая, чем после рассказа Льва. Я ждала продолжения спора, но с облегчением услышала, как хлопает входная дверь и как звучат шаги Горгульи по деревянному крыльцу. Она собиралась нас гонять – и в первый раз я обрадовалась этому.
Маша порядком выдохлась уже к полудню. Идти пришлось вдоль Болотинки, и потерять петляющую речку из виду было подобно смерти, вот они и старались держаться как можно ближе к берегу, но продираться сквозь густые заросли – то ещё развлечение.
Журчание слышалось справа, и иногда под ноги попадался крутой и скользкий глинистый берег. Тогда Маша забирала чуть влево, но всё равно то и дело оглядывалась: не осталась ли речка слишком далеко. Узкая, шага три в самом широком месте, она была глубокой и холодной даже на вид. Тёмная вода несла щепки и листья так быстро, что за ними невозможно было уследить.
– Слушай, по‑моему, пора сделать привал, – чуть громче, чем нужно, предложила Маша Сабрине, идущей недалеко впереди.
Та на ходу обернулась. Прядь волос, выбившаяся из‑под резинки, прилипла к щеке. Сабрина заправила её за ухо и сказала, как будто бы и не слышала слов Маши:
