Кровь и лунный свет - Бити Эрин (читать книги онлайн без сокращений .txt, .fb2) 📗
Но была ли его злость достаточно сильной, чтобы убить ее?
Достаточно сильной, чтобы так поиздеваться над телом? Что-то в это не верится.
И не поверю. Никогда.
Но так ли подумает венатре?
Глава 6
Я проспала практически до полудня. Пока натягивала чистую рабочую юбку, еле сдерживала слезы от боли из-за синяков и ссадин на животе и пояснице. Ободранная кожа протестовала против каждого прикосновения ткани и любого движения. Все это напоминало о том, как мне повезло остаться в живых, но в голове постоянно всплывают слова и видения, которые возникли, пока я падала. Часть меня все еще верит, что прошлой ночью умерла именно я.
Даже в ботинках я стараюсь осторожно ступать по полу, проходя мимо мастерской. Ставни еще опущены, но меня радует темнота. Кажется неправильным, что Благословенное Солнце сияет так ярко, когда все в нашей жизни перевернулось с ног на голову и висит на волоске.
Но мое настроение немного меняется, когда я вижу молодого человека, сидящего за кухонным столом. Он поднимает глаза и ухмыляется мне. За последние полгода черты его лица, кажется, увеличились достаточно, чтобы соответствовать гигантскому носу, а над верхней губой вместо тонких редких волосков появились солидные черные усы. Когда он встает, чтобы поприветствовать меня, я понимаю, что он все еще выше меня на десяток сантиметров.
– Светлого дня, Реми! – восклицаю я, бросаясь в его объятия. – Рада тебя видеть.
Раскаты смеха в его груди резонируют с моими, когда он сжимает меня в ответ. Но, прежде чем мне удается раствориться в его объятиях, я вдруг вспоминаю, как мы расстались прошлой осенью. А помнит ли он?
Я отстраняюсь, чувствуя неловкость. Грубые руки Реми обхватывают и сжимают мое лицо, пока ярко-зеленые глаза ищут встречи с моими. Он сжимает губы зубами, и я невольно повторяю это движение. О да, он помнит.
Реми морщит лоб:
– У тебя теперь другие глаза.
– Чепуха, – возражает госпожа Лафонтен из-за стойки на другом конце кухни.
Судя по запахам и тому, что удалось разглядеть краем глаза, она готовит любимые блюда сына.
– Нет, правда. – Реми склоняет голову набок. – Раньше были темнее, а сейчас внешние края… четче.
У меня карие глаза, вернее, смесь карего и голубого. И то, что он так хорошо знает их цвет – или думает, что знает, – говорит о многом.
– Это просто свет.
Экономка гремит двумя чугунными кастрюлями так громко, что мы с Реми отскакиваем друг от друга. Ей явно не нравится то, что происходит между нами, а я и сама не уверена, что именно происходит.
Уезжая на дальнейшее обучение в Лютецию, Реми поцеловал меня на прощанье в щеку, как брат сестру, и сказал: когда он вернется, все изменится. Я предположила, что он говорил о проверке умений, которую сможет пройти после обучения, если на то будет воля Солнца. А потом он назвал меня по имени – впервые – и снова поцеловал. Но теперь уже в губы. И совсем не по-братски.
Нет, я не посчитала свой первый поцелуй противным, но и не ощутила того трепета, которого ожидала. Возможно, его перекрыло мое удивление.
…Реми садится обратно и отодвигает для меня соседний стул, словно между нами и не было ничего странного.
– Когда ты приехал? – заняв предложенное место, спрашиваю я.
Он косится на свою мать.
– Рано утром.
– Значит, ночуешь где-то недалеко от города, – делаю вывод я. – Почему не стал добираться?
– И поднимать всех на уши перед сном? Маме нужно как следует высыпаться. – Госпожа Лафонтен бросает на сына хмурый взгляд через плечо, а Реми улыбается в ответ. – Хотя, я слышал, она все равно плохо спала из-за вчерашних волнений.
От этого напоминания у меня тут же пропадает аппетит.
– «Волнения» – не то слово, которое бы я выбрала.
– Ох, чуть не забыла, – прерывает нас экономка. – Приходил венатре. Хотел поговорить с тобой, но я сказала, что ты спишь и собиралась сама прийти к нему, как вы договаривались.
– Венатре? – Реми удивленно распахивает глаза. – Ради Перреты проведут официальное расследование?
– Удэн Монкюир признался, что встречался с ней вчера вечером, – говорю я. – И это слышали десятки людей.
Плечи экономки напрягаются, а Реми наклоняется вперед, сосредоточив все внимание на мне.
– Сын графа – один из подозреваемых?
– Думаю, расследование по большей части затеяли, чтобы оправдать его, – отвечаю я. – И, скорее всего, поэтому венатре – не граф и не его старший сын.
– А кто?
– Его зовут Симон из Мезануса. Кажется, родственник Монкюиров.
Реми вновь откидывается на спинку стула.
– Что ж, тогда пусть их семья и разбирается.
– А ты знаешь, где это – Мезанус? Я никогда раньше не слышала.
Я рассматриваю тарелку с печеньем, стоящую между нами. Кажется, сейчас мой желудок даже одну печенинку не сможет переварить.
– Думаю, в Приции, – говорит Реми. – Недалеко от побережья.
Приция – это в нескольких днях пути на север от Галлии. И там говорят на другом языке. Вот только у Симона такого акцента нет.
Реми поигрывает вилкой на столе, вращая ее одним пальцем.
– Какой он?
– Венатре? – Я пожимаю плечами. – Сначала возражал против того, чтобы его назначали. Но, думаю, все сделает тщательно.
– Насколько тщательно?
Я снова пожимаю плечами, в этот раз – чтобы скрыть свое беспокойство.
– Думаю, я узнаю это, когда буду отвечать на его вопросы.
Или уклоняться от ответов на них.
– Тебе следует сообщить магистру, что ты приехал, Ремон, – резко говорит госпожа Лафонтен.
Раз она назвала сына полным именем, то не стоит с ней спорить. Я бросаю взгляд на его тарелку. На ней не осталось ни крошки – будто вылизал. Без сомнений, он скучал по маминой стряпне.
Реми поднимается на ноги и со стоном потягивается.
– Рад снова видеть тебя, котенок, – говорит он. – Поболтаем позже, ладно?
Ненавижу, когда он называет меня котенком.
– Пока-пока, Ремон, – парирую я, жалея, что не придумала более обидного прозвища, чтобы доставать его.
Как только он скрывается за дверью, госпожа Лафонтен поворачивается ко мне с разделочным ножом в руке.
– Тщательно обдумывай, что скажешь венатре сегодня. Мне не нравится, как он выглядит и говорит. Иностранцы не должны совать нос в наши дела.
Странно слышать от нее это, ведь ее муж был родом из Таврии, с другого континента. И хватит одного взгляда на Реми, чтобы понять, что в ее дела иностранец вмешивался.
– Приция не так уж и далеко, – возражаю я. – Всего неделя пути.
– Мне не нравятся его глаза, – настаивает она. – Неестественные.
Я усмехаюсь такой суеверности. А затем вспоминаю комментарий Реми и спрашиваю:
– А мои глаза действительно изменились?
– Нет. – Экономка обрушивает на овощи с десяток злобных ударов. – Показалось. – Еще удар. – Просто свет так падает.
Глава 7
Семья Монкюир живет в нескольких кварталах от дома архитектора, но после вчерашней ночи мне не хочется сворачивать с оживленных улиц даже в разгар дня, поэтому я выбираю маршрут через площадь святилища. Хотя участок строительных лесов, который я осматривала прошлой ночью, находится за крылом трансепта и башней, даже здесь слышно, как его разбирают. Нужно будет заскочить чуть позже и зарисовать, что успели сделать рабочие, чтобы изменить это на модели.
И тут я вспоминаю: модели больше нет. Это причиняет мне такую боль, словно кто-то ударил по покрытому синяками животу и пояснице. Но, раз Реми вернулся, возможно, у меня появится время собрать все по кусочкам.
Дверь мне открывает женщина, в которой я узнаю бывшую гувернантку леди Жулианы. Судя по платку на ее волосах и пятну муки на округлой щеке, она теперь работает на кухне – наверное, ждет, что когда-нибудь станет заботиться о детях молодой хозяйки. И если это так, то ждет она уже очень давно. Обронив всего пару слов, она провожает меня на третий этаж. Жулиана что-то пишет, сидя за длинным столом в комнате в самом конце коридора. Стена позади нее украшена деревянной резьбой, которая отполирована так хорошо, что отражает солнечный свет, проникающий через открытое окно. В дальней части комнаты стоит кровать среднего размера и дубовый шкаф, но все равно создается впечатление, что здесь никто не живет.
