Пепел острога - Самаров Сергей Васильевич (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT) 📗
– Почему? Зачем же тогда он приходил?
– Он не знал главного наговора меча. Я сказал ему то, что вложила в это оружие Огненная Собака, он испугался. И убежал вместе со спутниками… Чуть не упал на лестнице. Лестница у меня крута… Вы знаете этот наговор?
Далята строгим испытующим взглядом посмотрел сначала на юношу, потом на его дядю, пытаясь прочитать ответ по их глазам, и, кажется, остался довольным.
– Если меч обнажит кто-то, кроме хозяина, этот человек от самого меча и погибнет, – твердо сказал юноша, глядя кузнецу прямо в глаза. – Так случилось со старшим братом моего отца, когда он, не став еще конунгом, при живом собственном отце, без разрешения обнажил меч, оступился и упал на клинок горлом. Так Кьотви сделался наследником, но не стал следовать примеру брата и обнажил меч Ренгвальда только тогда, когда стал его обладателем по праву. Я готов обнажить меч при тебе, если тебя удовлетворит такое доказательство…
– Но наговор был наложен на старый меч… – в сомнении сказал ярл, без перевода последних слов сообразив, о чем речь. – Новый разве обладает теми же качествами?
– Старый наговор делал мой прадед Далята, а Огненная Собака наделяла заговор собственной силой и защищала против заговора обратного. Новый сделал я – тоже Далята, и я тоже носил меч Огненной Собаке. Оба мы с прадедом кузнецы. Мастера-кузнецы… Разве вы не знаете, что такое слово мастера-кузнеца? – Далята удивленно поднял брови.
– Что такое слово мастера-кузнеца? – твердо спросил наследник оружия и титула.
– Мастер-кузнец не говорит слово. Он его сковывает. Если мастер-кузнец что-то скажет, так тому и быть. Если я скажу девице, что ей замуж намедни выходить, она выйдет… Если я скажу хромому, что он ходить будет, он пойдет… Я слово свое огнем и молотом сковываю… В нашем народе это всякий знает [21].
– Я верю… Я готов обнажить меч… – повторил юноша.
– Подожди тогда, – со вздохом сказал кузнец и шагнул к двери в другую комнату. – Это серьезный поступок, и он может быть доказательством. Я согласен…
Вернулся он через минуту, держа вложенный в ножны меч в руках. Глаза Ансгара загорелись радостным блеском. Он узнал усыпанную синими сапфирами и кровавыми рубинами рукоятку, за которую много раз держался, но при живом отце юноша никогда не решался вытянуть меч из ножен. Отец предупреждал строго, как это опасно, приводя пример своего старшего брата.
Но не успело оружие перейти из рук в руки, как в дверь с лестницы осторожно постучали.
– Кто там? – недовольно спросил Далята, придерживая меч рукой и поворачивая голову в сторону двери. – Войди…
Дверь отворилась, и в комнату боком протиснулся дварф-кузнец Готлав.
– Что тебе надо? Я сильно занят… – Далята, как было заметно, слегка рассердился.
Но дварф упорно шел на середину комнаты, уверенный, что его место именно здесь, и сразу став центром внимания.
– Ты хочешь что-то сказать? – спросил кузнец и посмотрел на своих гостей, словно у них спрашивая. – Всем нам?
Дварф усердно закивал головой.
– Мы слушаем тебя, – разрешил Далята.
Готлав несколько раз ткнул пальцем в меч, потом столько же раз ткнул пальцем в живот Ансгару. Причем палец его был тверд, как клинок, и Ансгар невольно поморщился и даже испытал желание отступить на шаг. А дварф громко мычал при этом, издавая какие-то нечленораздельные, но явно утвердительные звуки.
– Ты говоришь, что меч принадлежит этому человеку? – понял Далята, привыкший к подобному общению со своим работником.
Готлав обрадовался, замычал громче и снова закивал так усердно, что борода вывалилась из-под фартука и стала подлетать до уровня лица.
– Ты раньше видел его?
Ярл Фраварад спросил на норвежском языке, но Готлав понимал его, кажется, даже лучше, чем славянский. Дварф показал рукой сначала на Ансгара, потом на уровень чуть ниже своей головы.
– Ты видел его мальчиком?
Опять кивание и радостное мычание в знак согласия. Потом точно так же, как юношу, дварф начал тыкать в живот и самого ярла.
– Ты и меня знаешь? – удивился Фраварад.
Дварф подтвердил.
– Откуда?
Маленький бородач осмотрелся, потом стремительно выскочил в ту комнату, откуда хозяин принес меч, и вернулся почти сразу с тонкой кольчугой в руках. Показал на себя, на кольчугу, потом на ярла.
– Постой! – ярл вдруг сильно ударил себя основанием ладони в лоб. – Да не ты ли тот самый дварф-кузнец Хаствит, что ковал мне кольчугу?
Радость коротышки была чуть-чуть диковатой и бурной. Он, казалось, подпрыгнуть был готов, чтобы поцеловать высокого ярла, и даже вокруг своей оси, руками, как крыльями, размахивая, прокрутился, что-то изображая или же просто так неуклюже танцуя. Ансгар перевел Даляте разговор ярла с дварфом. Сам Готлав согласно кивал на каждое слово.
– Что же с тобой приключилось… – с сочувствием сказал ярл. – Ну-да, теперь-то ты не расскажешь уже никогда… Далята, я понимаю, что мы не для того приехали, и разговор не о том ведем, и разговор серьезный. Но все же… Может, ты продашь мне этого кузнеца? Я отвез бы его домой. У него, кажется, была и семья, и дети, и внуки… И, наверное, есть уже правнуки… Он ведь уже очень не молод… Думаю, ему уже далеко за двести, если не за триста лет…
Ансгар перевел просьбу ярла. Далята слегка растерянно развел руками, все еще держащими меч. Но прежде строгие синие глаза его теперь смотрели с добрым прищуром, образовавшим множество мелких морщинок-лучиков. Казалось, глаза этими лучиками сияют.
– Я отпущу его без выкупа, хотя, признаюсь, привык к нему, и мне будет очень не хватать его в кузнице. Он большой мастер, особенно в работе с кольчугами. Но я отпущу…
– Как же без выкупа… Ты же сам заплатил за него выкуп, – вспомнил Ансгар. – Справедливо будет вернуть тебе эту сумму.
– Тогда он будет принадлежать тебе или твоему дяде… А я хочу видеть его свободным даже по вашему закону. Готлав все давно отработал за шесть лет и мне ничего не должен. И мы все в доме полюбили его и желаем ему счастья… Если вы доставите его домой, как свободного нелюдя, я буду вам всем очень признателен. Я согласен. Кажется, согласен и он… Если требуется заплатить за дорогу, я даже заплатить готов…
Ансгар поднял руку, показывая, что это лишнее.
– Собирайся, Готлав, – сказал Далята, – не забудь попрощаться со всеми домашними и со своими друзьями-нелюдями…
Гном заспешил к лестнице. Синий взгляд мастера опять стал серьезным, и куда-то ушли от глаз мелкие и добрые морщинки-лучики.
– А теперь – меч!..
Ансгар принял меч из рук кузнеца с заметным трепетом и благоговением, и даже с небольшой, вызванной волнением, дрожью в пальцах. Но, подержав его несколько мгновений перед собой, наслаждаясь мгновением торжества, без сомнения вытащил оружие из ножен. И удивился не только красоте черного несимметричного рисунка харлуга, но и тому, что меч казался гораздо более длинным, чем обычные мечи, и при этом более легким.
Ансгар многажды видел старый меч в руках отца, потому что рано начал участвовать в походах, хотя его и не всегда допускали до боя. Но тогда меч совсем не казался таким. Может быть, потому, что сам Кьотви был великаном, и любое оружие в его руках смотрелось игрушечным.
– Меч Кьотви… – сказал Ансгар благоговейным шепотом и повел мечом перед собой.
Он не рубил воздух, пробуя оружие, он просто провел клинком по пространству над головой и сделал это торжественно и не слишком быстро. Но создалось впечатление, что раздался свист, какой бывает при разрубании воздуха. Точно такой свист, как помнил Ансгар, имел старый меч отца. Как отец сыну передавал наследство, так и старый меч передал наследство новому, меч Ренгвальда мечу Кьотви.
Свист стального клинка был родовой песней оружия.
– Это он… – в голосе юноши слышалось удовлетворение.
А после этого Ансгар провел еще одно испытание. Точно так же делал сам Кьотви, показывая качества старого меча. Юноша положил оружие плоскостью на голову, взялся одной рукой за рукоятку, другой – за острие и согнул так, чтобы оружие прижималось к ушам [22]. Юношеские руки оказались достаточно крепкими, чтобы провести и это испытание, хотя оно потребовало напряжения всех сил.
