Анубис - Хольбайн Вольфганг (список книг TXT) 📗
И был еще один вопрос, который он серьезно брал в расчет: не находится ли он на грани умопомешательства. Могенс отнюдь не был сильным мужчиной, ни физически, ни ментально. Напротив, он уже не раз задавался вопросом, как это ему удалось выйти после событий той страшной ночи девятилетней давности, сохранив более или менее здравый рассудок — таких событий, после которых ломались и сильные характеры. Ответа на этот вопрос он так и не нашел за все эти годы, но, может быть, он нашелся сейчас, и ответ этот звучит просто: нет.
Могенс почувствовал опасность, скрывающуюся за этой мыслью. Дрожащими руками он снял с полки первую попавшуюся книгу и раскрыл ее. Это был том о Древнем Египте, такой же экземпляр имелся в его небольшом собрании, оставшемся большей частью в пансионе мисс Пройслер в Томпсоне. Отдельные пассажи из него он мог цитировать наизусть. Тем не менее в первый момент буквы не хотели складываться в слова, имеющие смысл. Могенс таращился на открытую страницу, но с таким же успехом он мог держать в руках черепок с клинописью пятитысячелетней давности, язык которой еще не расшифрован.
— Могу я узнать, что ты там делаешь? — раздался резкий голос позади него.
Могенс вздрогнул и от сознания собственной вины едва не выронил книгу из рук. Он так резко обернулся, что снова почувствовал легкое головокружение. Грейвс не только совершенно бесшумно вошел в дом, но и умудрился приблизиться к письменному столу, остановившись за шаг от Могенса, так, что тот даже не заметил. Вид у него был взбешенный.
— Джонатан, — пролепетал Могенс.
Лицо Грейвса помрачнело еще больше.
— Что ж, — процедил он, — по крайней мере, ты еще помнишь мое имя. Вот только забыл, чье это жилище.
— Я нисколько не забыл, — возразил Могенс таким же сухим и самоуверенным, как ему показалось, тоном, однако на Грейвса это не произвело ни малейшего впечатления.
— В таком случае это более чем удивляет, — бросил в ответ Грейвс. — Или это одна из твоих дурных привычек — рыться в чужих вещах?
В первое мгновение Могенс не мог понять, о чем он вообще ведет речь. Потом растерянно уставился на открытую книгу в руках и следом на Грейвса.
— Но это всего лишь книга, — промямлил он.
— И тем не менее я терпеть не могу, когда кто-то роется в моих вещах, — ответил Грейвс. — И тем более в мое отсутствие.
Он молниеносно обошел стол, вырвал книгу из рук Могенса и поставил ее на место. Вернее, пытался поставить, потому что в гневе и раздражении никак не мог попасть и в конце концов швырнул книгу на стол и сверкнул на Могенса глазами.
— Что, черт подери, тебе вообще здесь надо? — прошипел он.
Могенс отшатнулся от пламени, полыхнувшего в его глазах. Он принимал в расчет, что Грейвс выразит неудовольствие при виде нежданного гостя в своем доме. Но то, что он увидел в его взоре, не было раздражением или даже гневом — это была бешеная ярость, и, более того, он вдруг почувствовал, что Грейвс едва сдерживает себя, чтобы не наброситься на него с кулаками и не вытрясти душу. Или того хуже.
— Я… я только хотел поговорить с тобой, Джонатан, — сконфуженно сказал Могенс. — И уверяю тебя, что…
— Засунь свои уверения, знаешь куда! — оборвал его Грейвс.
Ярость в его глазах на мгновение взвилась до кровожадного исступления, и Могенс, спотыкаясь, отпрянул еще на два шага.
Возможно, именно эта реакция образумила Грейвса. Еще секунду он сверлил Могенса исполненным ненависти взглядом, а затем убийственное бешенство сменилось такой же силы смущением. Он неловко переступил с ноги на ногу, протянул руку к Могенсу и поспешно опустил ее, когда тот снова вздрогнул и отступил еще на шаг, увеличив дистанцию между ними.
— Я… — Грейвс нервно провел тыльной стороной своей черной перчатки по губам. Ему пришлось пару раз сглотнуть, чтобы вообще быть в состоянии продолжать разговор. — Извини, Могенс. Я… я не знаю, что на меня нашло. Я вел себя как идиот. Прости.
— Ничего, — сказал Могенс. Он на самом деле не сердился на Грейвса. Для этого ему было слишком не по себе.
— Нет, чего, — лихорадочно возразил Грейвс. — Не знаю, что…
Он оборвал себя на полуслове, ограничился почти что растерянным кивком головы и резко отвернулся. Несколько секунд он потратил на то, чтобы взять со стола книгу и преувеличенно неторопливым расчетливым движением поставить ее на место.
— Мне жаль, — сказал он спокойнее, правда, не глядя в сторону Могенса. — Наверное, мы все здесь слишком перенервничали после вчерашней ночи. Ты принимаешь мои извинения?
— Разумеется. Да не так уж ты и неправ. Я не должен был заходить к тебе без спросу.
Грейвс все так же медленно повернулся к нему. Он полностью овладел собой.
— Это точно. Действительно, не должен был.
Он был снова прежним Джонатаном Грейвсом.
— А что ты здесь, собственно, делаешь? Собрался доконать меня, а, старина? — усмехнулся он. — Тебе нельзя вставать. По чести говоря, тебя надо бы отвезти в больницу или, по крайней мере, к хорошему врачу.
— И что же ты этого не сделал?
— Потому что у нас нет на это времени, — серьезно ответил Грейвс. — Сегодня последний день, Могенс. Осталось несколько часов до захода солнца. Ты, правда, должен воспользоваться этим временем, чтобы хоть немного восстановить силы.
Прошло несколько секунд, прежде чем Могенс вообще смог ухватить, о чем говорит Грейвс. И даже сам почувствовал, как кровь отхлынула от его лица.
— Ты снова хочешь спуститься туда?!
— Разумеется. А ты что, нет?
Могенс мог только выпучить глаза и хватать ртом воздух, как рыба, выброшенная на сушу.
— Разве ты не хочешь? — повторил Грейвс.
— Ко… конечно нет! — запинаясь, выдавил из себя Могенс. — Как… как тебе вообще пришло это в голову? Ты забыл, что там случилось прошлой ночью?
— Ни на секунду не забывал, — заверил его Грейвс с ухмылкой. — А вот ты, кажется, забыл. — Он резким жестом отсек всякие поползновения Могенса возразить. — Мы стоим вплотную к разгадке, Могенс. Осталось всего несколько часов, неужели ты не понимаешь? До величайшего научного открытия нашего столетия! Да что там, всех времен! А ты спрашиваешь, хочу ли я спуститься вниз? Ты не в себе, Могенс!
Могенс молчал. Грейвс снова входил в раж, а ему совсем не хотелось еще раз пережить то же, что несколько минут назад. И все-таки одна только мысль еще раз спуститься туда, вниз, бросала его в дрожь.
— Что вообще ты собираешься там найти? — спросил Могенс настолько спокойно, насколько был в состоянии.
Грейвс пристально посмотрел на него с наигранным недоумением.
— Ты спрашиваешь серьезно?
— Как никогда в жизни, Джонатан. — На этот раз это он обрезал Грейвса еще до того, как тот успел разойтись. — Я был там, внизу, и я видел, что там. Только до сих пор не уверен, что мы видели одно и то же.
Грейвс не отрывал от него неподвижного взгляда. Он молчал, но выражение его лица говорило само за себя. Могенс чувствовал, что он на правильном пути. Глубоко в его душе проснулось нечто, что было много хуже ненависти и презрения, привычно испытываемых Могенсом — а именно, все нарастающее возмущение. Грейвс его обманывал. Снова. А может быть, и с самого начала.
— Дело не в египетском храме, так ведь? — спросил он.
Грейвс упорно молчал, но это только усиливало подозрения Могенса.
— Тебя никогда и не интересовал этот пятитысячелетней давности храм, — продолжал он. — Ты ничего не хочешь доказать миру. Не знаю, зачем ты здесь, Грейвс, но научная сенсация тебя не волнует. Этим ты только морочишь голову несчастным глупцам, которые на тебя работают. О да… и мне, конечно. Что на самом деле ты ищешь?
Грейвс по-прежнему молча смотрел на него, но на какое-то мгновение с него слетела маска надменной самонадеянности, и в это самое мгновение — едва ли большее, чем то, в котором Могенс заглянул в бездну меж днем и ночью — ему показалось, что за этой маской он увидел истинного Джонатана Грейвса: человека с горящими глазами, застывшим лицом и окаменелой душой, одержимого, чья жизнь и поступки подчинены одной-единственной идее. Да, Грейвс был одержим. Только вот чем?
