Окольный путь - Дрейк Дэвид Аллен (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Ураган приближается. Сила его нарастает.
Ураган, как и Ветер, был многим для многих людей. Разным в разное время. С разными лицами.
Ураган приносит дождь. Ветер в сезон дождей — если это не ураган — помогает морякам, тысячам моряков, которые везут свои грузы по морю. А еще одно лицо — это лицо самой жизни. Потому что миллионы крестьян выращивают урожай, а в сезон дождей на землю выпадает влага.
Но у урагана есть и другие лица. Он уничтожает все строения на берегу, затопляет долины и убивает миллионы.
Говорят, и правильно говорят, что Индия — страна, созданная ураганом. Может, именно по этой причине — кто знает? — индийское видение Бога так отличается от принятого на Западе.
На непреклонном Западе Бог — только Создатель. Но даже на Западе знают о сезонах и даже поняли их значение.
В Индии Бог также творит разрушение и поет в своей ужасной великой радости: я стал смертью, разрушителем миров.
Для всего есть время. Для всего есть свое время.
И во дворце Подлого это время пришло.
Сезон дождей. Ураган.
Из-за невероятной скорости представители малва, сидевшие за столом, не услышали приближения Ветра, пока он не оказался над ними. Махамимамса вообще не услышал, поскольку так увлекся трудным текстом. Он только что размышлял над словами, а в следующую секунду уже ни о чем не размышлял. Разбивший его голову кулак положил конец мыслям.
Жрец услышал, начал поворачиваться и открыл от удивления рот, увидев, как умер его товарищ. Затем резко вдохнул воздух, подавился, попытался закричать, но не смог. Палача убила правая рука Ветра. Закончив с ним, рука пошла дальше. Ребро ладони врезалось в горло жреца, подобно кувалде.
Жрец уже почти умер: шея у него была сломана, но теперь Ветер пришел в ярость. Ураган по своей природе не просто убивает, чтобы убить, он несет разрушения и хаос. Ужасные руки сделали свою работу. Левая схватила жреца за волосы и развернула к себе полностью, правая подобно железному наконечнику разбила нос и вдавила сломанные кости в мозг. Все в одно мгновение.
И Ветер в ярости понесся через зал под куполом, потом дальше по коридору.
Короткий коридор перешел в следующий. После поворота налево на небольшом расстоянии находилась дверь, ведущая в покои принцессы. Перед этой дверью стояли трое махамимамсов. А он тут ставил двоих. Места тут мало, и трое могли только помешать друг другу.
Ветер понесся по коридору. Время сохранения тишины прошло. А стражнику требовалось только выглянуть из-за поворота. Он всегда ставил одного из двух охраняющих коридор людей у поворота, чтобы оттуда постоянно наблюдать за залом. В свое время это приводило Ветер в отчаяние.
Несмотря на всю ярость бушующего Ветра, шума практически не было. Благодаря манере передвижения ног Ветра он получил и другое имя среди других. Вообще-то это только одна из причин… Лапы пантеры не бьют по земле, не создают шума. Прыгая на дичь, пантера грациозно приземляется на лапы.
Но тем не менее полностью избежать шума не получалось. Палач, стоявший ближе всех к коридору, нахмурился. Что?.. Больше от скуки, а не потому, что его что-то встревожило, махамимамса направился к повороту. Его товарищи увидели, как он пошел, и даже не задумались, почему. Они сами вообще ничего не слышали. Предположили, что он решил прогуляться от скуки.
А Ветер вылетел из-за поворота. Лень исчезла. И скука исчезла. Палачи пожалели, что не находились в состоянии боевой готовности, причем сильно пожалели, как человек жалеет о потерянном сокровище, поскольку никогда не знал его цену.
Но агония была короткой.
Первый палач, тот, если так можно выразиться, бдительный, вообще не успел ни о чем пожалеть. Кинжал вонзился ему под подбородок, прошел сквозь язык, рот, в мозг. Агония закончилась, только начавшись.
У остававшихся двух палачей было время только выпрямиться и уставиться широко раскрытыми глазами. Один даже попытался нащупать свой меч. Он умер первым, кинжал рассек ему горло. И тем же движением Ветер убил и второго, проведя кинжалом по одной линии через два горла.
Конечно, теперь не обошлось без шума. Тела упали на пол с глухим звуком, а кровь струей выплеснулась на стены. Громче всего, пожалуй, оказался булькающий звук — из ран выходил воздух. В последние мгновения жизни палачи сделали большие вдохи от страха, а теперь этот воздух вылетал наружу вместе с кровью.
Стражники-йетайцы, несмотря на всю свою надменность и высокомерие, обязательно услышали бы эти звуки. Даже через закрытую дверь.
Но жрец и шесть палачей, несущих вахту за этой дверью, не услышали ничего. Или, скорее, услышали, но ничего не поняли. В отличие от воинов-йетайцев они не были знакомы со звуками, производимыми людьми, быстро отправляемыми на тот свет.
Другими звуками смерти, да. О, многими звуками. Крики боли они знали. Стоны в агонии. Вопли, да. Завывания, да. Стенания — бесспорно. Поскуливания и рыдания они могли бы узнать во сне. Даже глухое, почти молчаливое шипение, вылетающее из горла, охрипшего от продолжавшихся в течение долгого времени криков ужаса и боли, его они знали. Хорошо знали.
Но слабые звуки, идущие сквозь дверь?.. (Хотя один палач удивился, подошел к двери и начал ее открывать.) Это были звуки быстрой смерти, а быстрая смерть оказалась незнакома людям, стоявшим за дверью.
Но теперь станет знакома.
А Ветер оказался в пике ярости. Дверь исчезла, разбитая проносящимся ураганом. Он ворвался в помещение.
Разлетаясь в стороны, куски двери попали в нескольких палачей. Один свалился на пол, второй зашатался. Ветер на мгновение проигнорировал упавшего. А пошатнувшийся все-таки упал — на спину, мертвый. Его убил по-настоящему великолепный кинжал, который пронзил тощую грудь насквозь.
Пятеро других представителей малва, находившихся в помещении, широко раскрыли рты. Их глаза округлились от страха и шока. И больше всего — полного неверия.
Странные чувства на самом деле, в особенности для жреца. Разве он сам снова и снова не объяснял махамимамсам, что убийство и резня благословляются ведами? (Другие индийские священники, мистики и садху отрицали это, причем горячо и горько, и даже называли культ Махаведы гнусностью в глазах Бога. Но теперь они молчали. Махамимамсы сделали свою работу.)
Итак, ураган влетел в комнату, а находившиеся там люди должны были оценить божественную суть опыта. Но не сделали этого. Скандальное поведение, в особенности для жреца. Остальных малва в прихожей можно и извинить. Несмотря на все их ритуальные претензии, отрывочное и несистематичное знакомство с ведами, которые они частично выучили наизусть, махамимамсы оставались просто грубыми ремесленниками и занимались ремеслом, грубым по природе. Поэтому понятно, что когда это самое ремесло применили в отношении них самих, они не увидели ничего, кроме блестящего исполнения работы. Лежавший на полу махамимамса не успел даже восхититься. Отлетевший кусок двери, который сбил его с ног, также оглушил его. В полубессознательном состоянии он только успел увидеть на долю секунду железную пятку, которая остановила его сердце.
Следующему махамимамсе повезло больше. Та же самая нога откинула его в угол, но не парализовала его разум вместе с телом. Поэтому его можно назвать привилегированным. Он умрет последним, после того как Ветер сметет всю остальную жизнь из помещения. У махамимамсы будет достаточно времени, чтобы восхититься высшим мастерством убийства. Примерно четыре секунды.
Теперь умер жрец. Ему перерезали сонную артерию, причем таким экономичным и быстрым ударом, что даже Валентин, если бы его видел, восхитился бы экономичностью деяния. Затем умер махамимамса, который получил локтем в висок, причем так сильно, что половина мозга наполнилась кусками раздробленной кости.
Еще один махамимамса, еще одна перерезанная сонная артерия.
Но этот удар оказался не очень экономичным — Ветер почти отрубил голову.
И теперь наконец у одного малва нашлось время, чтобы крикнуть, предупреждая других. Крик оборвался, перешел в кашель. Все это сделал кинжал, пронзивший сердце.
