Придворный портной из Арилидилла (СИ) - Лесницкий Константин (первая книга txt) 📗
— Вот он, сэр Амодей! Командовавший отрядом! Для начала…
Виктория рывком припала к лошади, нагнувшись и взяв рыцаря за плащ. Тот развернулся, схватившись за эту голубую тряпку, как за свою жизнь.
— Нет! Прошу! Это произошло случайно! Мы не хотели второго взрыва!
— Для начала, я лишаю его членства общества голубой розы, а, стало быть, рыцарского титула!
Виктория рванула плащ, и тряпка с хрустом оторвалась от наплечников, оказавшись у неё в руках. Рыцарь вдруг упал на колени, сложив руки в мольбе и подползая со слезами на скорчившемся лице к лошади Виктории. Женщина подняла вверх руку с плащом.
— И его я отдаю вам! Накажите его, как считаете нужным!
Солдаты налетели на рыцаря, который руками и ногами с воплями отбивался от них. С него стянули часть лат, оставив его в рубахе, подняли над головами и швырнули в массу людей. Зверь толпы в мгновение ока растерзал и проглотил с чудовищным гулом.
— Помните, всё что мы делаем, мы делаем ради сохранения города и его жителей! В сгоревшем квартале была взорвана одна из пещер, в которой прятались маллумалы! Теперь округу они беспокоить не будут! — проскандировала Виктория, держась за горло, а затем повернула лошадь и ускакала в темноту.
Её сопроводили яростные вопли и крики народа, который всё ещё рвался в лагерь в приступе безумства, будто желая выместить абсолютно всё, чем был недоволен. И долго ещё солдаты сдерживали его, стуча алебардами по земле и толкая назад от палаточного лагеря. Уже после полуночи путники ушли с площади, оставив бастующих, и в молчании отправились домой.
***
"Разве может такое быть? Король мёртв, его род оборвался, а народ настолько привязан к нему и чтит его память, что отказывается выбирать нового. Крохотной страной-городом управляет кучка чиновников и министров вместе со старым орденом рыцарей, которые и без того с трудом удерживают порядок. И тут начинается война, расколовшая на скорую руку сбитый аппарат власти, и погрузившая народ в смятение. Пламя анархии понемногу подбирается к нему. И самое страшное, что оно охватывает головы не людей, а рыцарей и солдат. Когда-то великое и легендарное сердце мира тонет в пучине тьмы. И кто же этому виной? Кто сеет хаос, вселяя смятение в души горожан? Кто рушит их надежды на мирную жизнь, долгожданную после многих веков битвы с богами? Кто противится всем порядкам, упиваясь жаждой новых сражений, жаждой крови? Неужели это те, кто спасал сегодня людей из огня пожара, не жалея собственных жизней? Я не верю, что это они…"
51. Сердце мира
Утром Ян проснулся полным сил и решимости. Он залетел на кухню, даже не садясь за стол похватал еду и выбежал из дома, широкими быстрыми шагами устремившись куда-то. Таситурн вскочил с табуретки, взял со стола ключ и догнал юношу, замкнув за собой дверь.
Очень быстро путники пришли на место пожара. Там толпились небольшие группы людей, всё ещё шумевших и громко возбуждённо обсуждавших что-то после вчерашней ночи. На улице Ян не увидел ни стражников, ни солдат, ни рыцарей. Только возмущённый народ возле полуразрушенного пепелища. Разворочённый холм с разбросанной вокруг землёй сразу же приковал внимание путника. Он пошёл вперёд по улице, обогнул его и попал к злополучной пещере, но там неожиданно наткнулся на рыцарей. Они окружили взорванный разлом баррикадами, патрулируя вход. Ян сходу подбежал к ним, оперевшись на сколоченные на скорую руку заграждения, и стал напряжённо всматриваться в тёмную пещеру, где сновали солдаты.
— Что там? — опрометчиво окликнул он рядом стоявшего рыцаря.
Незнакомый воин недовольно развернулся, стрельнув глазами.
— Кто такие? Пошли вон!
Ян плюнул, поспешив скрыться с его глаз. Путники отбежали назад и спрятались за огромной вырванной из земли взрывом глыбой, подперев её спинами. Ян посмотрел на Таситурна.
— Что делать? Нужно как-то связаться с маллумалами! Я знаю, знаю, что можно прекратить всё это! Нужно только узнать, чего они хотят.
Таситурн покивал головой, оперевшись длинной рукой на глыбу и смотря на юношу. Ян запустил ладонь в волосы, массируя лоб костлявыми пальцами и смотря в землю широко раскрытыми глазами.
Неожиданно с улицы раздались какие-то разрозненные возгласы и вскрики. Странники отбежали от глыбы, окинув взглядом пожарище. Там они увидели, что на дороге перед холмом стояла группа чертей в чёрных балахона, опустив головы и бубня что-то хором необычайно сплочённо, но неразборчиво. Удивила путников фигура, возвышающаяся над этой толпой и ведущая её по улице вперёд. Огромная, вытянутая как каланча, больше всего напоминающая столб. Она мерно раскачивалась, простирая к небу руки и медленно переставляя ноги, выглядывающие из под висящего на ней длинного чёрного балахона. Под острым капюшоном-колпаком не было видно лица, которое она так же устремила в небо. В руках это что-то, отдалённо напоминающее беса, сжимало верёвку с метавшимся из стороны в сторону огромным крестом, древним символом веры, уже забывшемся в веках. Крестами пользовались люди ещё задолго до войны с богами, ещё тогда, когда думали, что бог един и для всех одинаково милосерден. Народ испуганно расступался перед этой плывущей по улице толпой, задирая головы и с открытыми ртами глазея на высоченного беса, тыча в его сторону пальцами. Голова чёрта находилась где-то на уровне второго этажа, и он причудливо раскачивался в такт своим словам, размахивая крестом.
— Окститесь грешные войны, бросьте оружие и услышьте всех вокруг. Остановиться никогда не поздно. Бог простит, народ простит, мы простим вас. Оставьте гнев и жажду крови, раскройте глаза на свои деяния злые… — бубнил чёрт, медленно, но верно приближаясь к пещере.
Небольшая группа зевак тянулась за ними, смотря удивлённо на диковинных бесов, то шептаясь, то споря громко, то грозя им кулаками со свистом и хохотом. Но маллумалы не обращали внимания на них, целенаправленно двигаясь к рыцарям. Путники тоже пошли за ними, осторожно держась на расстоянии.
Когда группа бесов обогнула холм, подойдя к пещере, все солдаты и рыцари, как один, побросали всё и уставились на них в изумлении, хлопая глазами. Но это остолбенение длилось не долго. Рыцари быстро вернули воинов с небес на землю, передвинув в мгновение ока баррикады в боевое положение. Солдаты стали строем и выставили алебарды вперёд, будто ощетинившись. Рыцари спрятались за их спинами, с подозрением смотря на приближающихся бесов. А горожане-зеваки уже давно оставили предмет своих насмешек и остались на дороге, наблюдая издалека.
Маллумалы подошли к строю солдат и замолчали. Войны с подозрением смотрели на жуткую гигантскую фигуру, нависшую над ними. Бес выставил вперёд крест, опустил голову и заговорил хриплым сорванным голосом:
— Я третий магнисса, имя моё Агриппа. Я вместе с моими родными собратьями оставил прошлые убеждения. Теперь мы мыслим и чувствуем, теперь мы разумны! Мы оставили свою злую веру, воскресив старую и светлую! Услышьте наши мольбы, примите нас хотя бы такими! Не обрекайте нас на тьму, пусть всё будет не напрасно! Откройте глаза!…
Но солдаты перестали его слушать уже с первых слов. Они наступали маленькими шагами, всё дальше выставляя свои острые алебарды и окружая маллумалов. Увидев это, магнисса оборвал свою речь, воскликнув ещё громче:
— Раз так, то убейте нас! Убейте нас, грешных лжецов, воров и богохульников! Но помните, что не убивали мы, а вы… вы убьёте! Вы готовы взять эту ношу на свои и без того злые души? — хрипел бес содрогаясь и запинаясь. В его голосе появлялись нетвёрдые высокие ноты, и крест всё сильнее дрожал в его сухой руке.
Солдаты остановились, взяв в кольцо чертей и переглядываясь в нерешительности. Но рыцари толкали их вперёд, рыча как волки из-за их спин.
— Вперёд, вперёд! Что, уже по стоячим целям попасть не можете?!
Вдруг бесы синхронно скинули капюшоны, став на колени всей группой. Хриплый Агриппа испуганно обернулся на них, затем снова бросил взор на воинов, тревожно переводя его с одного на другого и пятясь назад. Вдруг он резко вскинул трясущиеся руки, сгорбившись и выдавив из себя:
