Возвращение - Фирсанова Юлия Алексеевна (полная версия книги txt) 📗
– Могу, но свет и тепло вызываются одной руной, разницу я должна держать в сознании, чтобы не натворить бед. И если в случае огня и света разница весьма ощутима, то тепло и жар уже гораздо более близкие области, поэтому я предпочту для начала поэкспериментировать на чем-нибудь не столь нужном, как любимая рубашка Лакса, – обстоятельно ответила я и посоветовала: – Вот лучше сильфов покормите хорошенько, а потом попросите, может быть, они магией пыльцы вашу одежду в порядок приведут.
– Ну если вкусно покормят… – задумчиво протянул Фаль с прехитрющей физиономией и расплылся в довольной улыбке, когда Лакс, клятвенно бия себя в грудь, пообещал отдать ему свою долю медового пирога.
Не уверена, но, по-моему, Иесса позавидовала нашему дружку, и вовсе не из-за дополнительной порции пирога, а из-за того, что он так запросто общается с людьми, нахально вымогает у них еду и при всем при этом умудряется оставаться всеобщим любимцем, которого вовсе не эксплуатируют нещадно. Лишь изредка просят об одолжении.
Мы перекусили, собрали вещи, затушили огонь и по указке сильфиды двинулись в юго-западном направлении по лугу. Еще не стемнело окончательно, мягкие сумерки большим котенком только начали ластиться к земле. Ехать по ароматному разнотравью было в удовольствие. Дэлькор, понимая, что мы не спешим, двигался спокойным шагом и никаких шуточек не откалывал, правда, время от времени отвлекался, чтобы ухватить зубами особо приглянувшуюся ему головку цветка с нежно-голубыми лепестками. Соцветием растение походило на нечто среднее между ромашкой-переростком и декоративным подсолнухом. Ромашки, насколько я помнила пору собирания полевых букетов путем обламывания или перегрызания особо крепких стебельков, на вкус изрядно горчили. Мой конь никогда не стал бы есть горькую гадость, значит, растения были вполне кормовыми на вкус, а потому мысленно я окрестила цветики забавной кличкой – гей-подсолнухи – и заухмылялась про себя.
– Вон он. – В нежном голоске Иессы послышалось что-то сродни восторгу патриота-янки перед статуей бабы с факелом.
В косых лучах заходящего солнца среди благоговейно раздавшихся трав перед нами предстал сильфов круг, вернее, три – один в другом – круга общим диаметром метров в пять. Первый с обилием голубых гей-подсолнухов, второй – россыпь цветов красных оттенков и третий – полноценный круг, а не бублик с дыркой – чистого живого золота. Нежные головки-шарики и сами листочки и стебельки травы переливались янтарным сиянием.
– Даже жаль топтать такую красоту, – расчувствовался Кейр.
– Трава сильфова круга встает быстро, – утешил нас Фаль.
«Еще бы ей не встать, – согласилась я про себя, ощущая мощное излучение живительной силы земли, впитавшей магию волшебных танцоров. – Небось еще и зимой весеннюю свежесть сохраняет».
– Отправляемся? – как-то неуверенно, как перед прыжком в прорубь, спросил Лакс.
– Да, пора прощаться, – согласилась я за всех. – Мы благодарим тебя за помощь, Иесса! Ты проявила истинное великодушие, несмотря на все зло, причиненное тебе человеком-магом, указала нам путь!
– Я теперь знаю, люди, как сильфы, тоже бывают разными, – задумчиво прозвенела сильфида, снова опускаясь ко мне на плечо. Всю дорогу она летела впереди, указывая направление. – Ты не обижала меня, напротив: выпустила на свободу, накормила, не злилась тогда, когда я злилась на всех вас. Я тоже благодарна тебе за все, магева!
Мужчины на прощание поклонились Иессе как женщине знатного сословия из рода сильфов, та в ответ выписала в воздухе какую-то замысловатую фигуру, оставив сияющую виньетку пыльцы.
– Ты отправишься искать свой круг? – чуточку смущенно уточнил Фаль у малютки.
Насколько мне было известно из болтовни с моим дружком (специально я ничего не выпытывала), сильфы именовали кругом не только места своих развлечений, но и определенную совокупность дружных или родственных между собой особ, в этих кругах развлекающихся.
– Да, я так соскучилась по ним, – взволнованно ответила Иесса.
– Легкого полета, – пожелал от всего сердца Фаль, и сильфида отлетела подальше, передоверив контроль за перебросом через круги нашему малышу.
– Давай, Дэлькор, – обратилась я к жеребцу, задавая маршрут. – Следующая остановка – Карниалесс.
Глава 23
У эльфов. Расставание
Конь первым скакнул в круг. Показалось мне или в самом деле его копыта лишь скользнули по золотистым травинкам, не сминая их, – не знаю, зато в следующую секунду Дэлькор уже выпрыгивал из высоких зарослей белых колокольчиков на стелющуюся ковром зеленую траву. А место было другое, потому что вокруг простирался удивительно светлый лес из незнакомых мне, высоченных, как корабельные сосны, деревьев. Их кора проблескивала светлым серебром, а листья темной зелени походили на укороченные и суженные кленовые. Прошелестел легкий ветерок, темные листья качнулись, открывая изнанку. Она оказалась такой же нежно-серебристой, как кора.
– Вальсинор, священные эльфийские деревья, – благоговейно выдохнул за моей спиной Лакс, отвечая на невысказанный вопрос.
Вслед за Дэлькором все члены нашей компании благополучно выбрались из сильфова круга на мягкую траву. Не знаю уж, магией ее выводили или ухаживали в течение тысячелетий, как за английским газоном, но на такой траве не то что валяться, даже спать можно было бы без всяких матрасов и подушек самым изнеженным барышням.
Лес Вальсинор было чудесным и удивительно мирным, настраивал на умиротворяющий, созерцательный лад. Даже мы, явившиеся всего несколько минут назад, чувствовали себя в незнакомом месте удивительно уместно и, пожалуй, уютно, впрочем, мы ведь не явились незваными, нас приглашали.
Не успели хорошенько оглядеться вокруг, как из-за светлых стволов выступила и плавно потекла в нашу сторону небольшая делегация из трех особ эльфийской наружности в длинных и совершенно одинаковых светло-серых одеяниях. Не скользи эльфы по траве с такой грацией и не носи они эти шмотки с таким изяществом, я непременно назвала бы одежду ночной рубашкой.
Мы дружно спешились, сделали вежливый шаг навстречу и, дожидаясь приближения приветственной делегации, замерли, дабы не выглядеть откровенными хамами, вторгшимися незваными-непрошеными на заповедную территорию. Нет, Лакса-то, конечно, звали, но известно ли это троице антропоморфных созданий с длинными волосами, большими глазами, тонкими чертами лица и худощавыми фигурами? Стреляйте, кто из этих трех блондинов разной степени золотистости женщина, а кто мужчина, я определить не смогла бы.
Впрочем, тройка эльфов оказалась в теме:
– Приветствуем тебя, Лаксанреномириэль, под сенью лесов твоего отца, а также магеву и твоих спутников! Гладкой ли была дорога? – Голоса, прожурчавшие в унисон, показались мне, скорее, звуком бегущей по камешкам воды, нежели интонациями живых существ, и тоже не дали никакой информации касательно пола эльфов. Ну не задирать же им подолы, чтобы удовлетворить мимолетное любопытство! Пока я оставила вопрос открытым. Главным было другое – рыжего вора в этих краях ожидали и считали весьма важной персоной, а иначе не приветствовали бы магеву во вторую очередь. Обыкновенно в нашей компании в первую голову вели разговор со мной даже эльфы, если вспомнить наше первое знакомство с этой расой.
– Скорее, быстрой, – брякнул Лакс, тоже немало изумленный таким приемом, он бросил на меня вопрошающий взгляд: «Чего это они?» – нашел у кого спрашивать, я могла только пожать плечами в ответ: «Откуда мне знать!» Рыжий вздохнул и продолжил: – Агла… э-э, князь Лиомастрии Аглаэль передал, что меня хочет видеть Карниалесс, вот мы и… прибыли!
– Истинно так. – Трое синхронно повели в воздухе руками, то ли от незримых нам комаров отмахивались, то ли какое-то ритуальное действо совершали, и не то чтобы спросили, скорее, позвали почти в приказном порядке, дескать, раз пришел, выполняй. – Проследуешь ли ты за нами в Рощу памяти, Лаксанрэномириэль?
– Рощу памяти? – переспросил Лакс, обыкновенно чертовски находчивый, он был выбит из колеи происходящим. – Но Аглаэль говорил что-то об отце…
