Нежная королева (Хельви — королева Монсальвата) - Елисеева Ольга Игоревна (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
Хельви в ужасе схватилась за свою растрепавшуюся во время верховой езды прическу.
— Я так некрасива? — «Что слепой может мне ответить?»
— Вы прекрасны. — отозвался он с таким искренним чувством, что королева вздрогнула и вновь внимательно посмотрела на него. — Даже мой волк больше не осмеливается рычать на вас.
Хельви оказалась на пороге хижины.
— Не побрезгуйте моим бедным жилищем. — отшельник радушно пригласил сою гостью внутрь. — У меня нет ни золотой посуды, ни удобной мебели, но ваше присутствие, — он чуть заметно улыбнулся, — может превратить любую хижину в царские чертоги.
Его старомодная любезность тронула королеву. Дверь скрывал кусок мешковины. Отшельник поднял его, пропуская королеву внутрь. Остромордый волк улегся у входа и широко зевнул.
В сумраке жилища, пронизанном тонкими лучами солнца, бившими сквозь щели в потолке, Хельви не сразу рассмотрела круглое костровище на земляном полу. Оно было обложено камнями и заменяло очаг. Королева потянула носом запах золы и с удивлением констатировала, что в такой убогой хижине топят яблоневыми поленьями. Справа стоял стол из не струганных сосновых досок, на нем красный глиняный горшок с прозрачным медом, по которому плясали золотистые пятна солнечных зайчиков. Слева несколько вязанок ржаной соломы, прикрытые белыми козьими шкурами грубой выделки — женщина догадалась, что это постель. Единственным достоинством хижины был свежий воздух, ветер свободно продувал ее сквозь большие дыры в стенах, и Хельви поежилась, представив, как холодно здесь зимой.
— Отшельник должен терпеливо встречать невзгоды, — улыбнулся старец, усалив королеву на шаткую скамью перед столом, — а моя прежняя закалка позволяет мне не болеть.
— Вы держите волка вместо домашнего пса? — спросила Хельви, с опаской поглядывая на зверя.
— Нет, — покачал головой отшельник. — Они все приходят ко мне, когда им хочется или когда нуждаются в помощи. И медведи, и орлы, и дикие козы. Этот волк несколько месяцев назад попал в капкан. Я лечил ему ногу.
— Вы не боитесь их? — спросила королева.
— Нет, — улыбнулся старец, — Бояться в этом мире следует только людей.
Хельви согласно кивнула.
— Вы правы, мы придумали даже убийство во имя Бога. Как язычники. Хотя Господь сам себе принес себя в жертву, чтоб раз и навсегда прекратить человеческие жертвоприношение.
— Счастлив Гранар, имея такую королеву. — тихо произнес отшельник.
— Я больше не королева. — одним вздохом ответила Хельви. — Я сосуд, в котором до времени держали вино, пока оно не обрело крепости. Но скоро оно выплеснется, а сосуд можно будет и разбить.
— Как ты горда. — с осуждением покачал головой отшельник. — А гордость отнимает счастье. Я знавал гордость. — в его голосе послышались тоскливые нотки. — Не ту, что ты. Другую. Мне казалось, моему уму подвластно все. Стоит только перечитать древние книги. Понять заклинание. И я буду управлять духами стихий, узнаю, как создан мир, проникну в его сокровенные тайны… Тщетно. Ничего, кроме боли. А Бог так и остался непостижим в своей простоте.
Хельви склонила голову на руки. «Почему бы и мне просто не пойти… к Харвею. Сказать, что он для меня значит?»
Отшельник удовлетворенно кивнул.
— Наша гордость заставляет страдать тех, кто нам особенно дорог. — подтвердил он ее мысли. — Зачем вы мучаете его? Ведь без него ваша жизнь потеряет смысл.
Хельви вскинула на собеседника бесконечно усталый взгляд.
— Много лет назад, — медленно начала она, — я любила одного человека. Очень. — королева умолкла и долго смотрела на свои руки. — Я была готова умереть, ради одной минуты его жизни. Но не уберегла его.
— Вы не могли этого сделать, — глухо отозвался старец, — Потому что Бог написал для вас и для него разные судьбы. Когда вы его встретили, у вас уже была другая дорога…
— Откуда вы знаете? — с испугом спросила женщина.
Он не ответил.
— Значит наша встреча была напрасной. — тихо произнесла она. — Но почему Бог попускает такие встречи? Бесплодное цветение и страшную боль? — по ее щекам сами собой потекли слезы.
— Неужели вы все еще любите его? — потрясенно спросил отшельник. В его голосе послышалась слабая нотка раскаяния.
— Да, отец мой. — просто ответила королева. — Моя память сильнее сердца. Мне кажется, я всегда любила и буду по-настоящему любить только его.
— А если б он не погиб? — мягко спросил гостью старец. — Если б вы встретили его сейчас, через много лет, когда в вашей судьбе все уже так изменилось?
Хельви вдруг представила, как перевернулся бы для нее мир, и вместе с недоверчивой радостью испытала необъяснимый испуг. Что бы она стала делать? Куда бы пошла? Ведь ее жизнь и правда сильно изменилась. Харвей, от которого ей предстоит родить ребенка, для нее не просто муж. Он еще и король.
— Вот видите. также мягко произнес отшельник. — Я не прошу вас отрекаться от того, что вам дорого. Но, — он улыбнулся с грустным пониманием, — прошлую любовь надо оставлять в памяти, а не в сердце. Попробуйте понять: вы ни в чем не виноваты перед ним. И, позволяя себе снова любить сейчас, никого не предаете.
Хельви тряхнула головой.
— Нет, это не так. Я не смогла тогда защитить свою любовь, а сейчас отдаю другому человеку чувство, предназначенное не для него.
Она совсем запуталась и не знала, как выразить свою непонятную для постороннего человека мысль. Но отшельник, казалось, ясно сознавал, о чем говорит королева.
— Бедная девочка. — он погладил ее по светлым спутавшимся волосам, и тут Хельви прорвало.
— Просто он умер. — всхлипнула она. — Умер, а я осталась. Одна. И куда же мне было девать свою любовь? Я выплеснула ее на первого попавшегося… Потому что он так похож… иногда…
Искренняя жалость сдавила сердце отшельника. «И почему я…?» — подумал он, но тут же остановил себя.
— Не стоит называть лорда Деми первым попавшимся. — покачал головой старец. — Ты грешишь против истины. Прошло десять лет, прежде чем твоя душа снова улыбнулась. Вспомни, разве ты отдала хоть каплю этого чувства достойному и сильному лорду Босуорту? И разве тебя не мучает порой раскаяние за то, что ты не смогла заплатить за его любовь той же монетой?
«Он и правда святой, раз так легко читает в чужом сердце».
— Пока ты просто развлекалась с горцем, — сурово сказал отшельник, — ты не считала это предательством твоей старой любви. А лорда Деми ты любишь, и именно это терзает твою душу. Тебе кажется, будто ты предала того, другого человека, который давно умер.
— По моей вине. — упрямо заявила Хельви.
— Говорят, что людям нравится упиваться своими страданиями. — почти рассердился отшельник. — Вашему Величеству нравится считать себя виновной и ранить себе сердце. Даже боль, принесенная памятью о Монфоре, кажется вам сладкой. Но это не любовь, поверьте.
— Возможно. — протянула королева. — Я так устала и не знаю уже, где правда, а где моя собственная выдумка.
— Правда в том, — смягчившись произнес старец, — что вы с рождения предназначены были лорду Деми — последнему отпрыску второй королевской династии древнего Монсальвата. И не можете любить никого другого. Без вашего взаимного чувства невозможно возрождение Сальвы — ни гор, ни морей, ни лесов, ни рек, ни полей. Не сознавая, вы любили его с того самого мига, как увидели еще ребенком. И не Деми похож на Монфора, а несчастный командор Золотой Розы задел вашу душу, чем-то неуловимо напомнив мальчика, с которым вы были обручены когда-то давным-давно. — отшельник не сдержал тяжелого вздоха. — Вам пора перестать смотреть в перевернутое зеркало, хоть мне и больно говорить это.
— Почему? — Хельви, наконец, заставила себя внимательнее вглядеться в его лицо.
Но старец поднял руку и, вытянув ее вперед, осторожно коснулся глаз королевы.
— Спи, дитя мое. Ты так устала. — прошептал он.
— Я не хочу спать. — попыталась возразить женщина, чувствуя, как ее веки наливаются свинцом, а тяжелая голова клонится на стол. — Что вы со мной сделали?
