Погоня за сокровищем - Григорьева Юлия Геннадьевна (читать полную версию книги TXT) 📗
— Ржавый — на борту «Алиани»? — спросил Вэйлр.
— К-кто? — заикаясь переспросил капитан шхуны. — Не понимаю…
— Я тебе сердце вырву, — не повышая тона, пообещал Лоет, и Верта гулко сглотнул. — Все рассказывай.
— Мне нечего…
Мужчина даже не успел понять, почему он уже не сидит, а висит над полом, едва касаясь его носками сапог. Лоет, державший Верта за грудки, встряхнул его и, чеканя каждое слово, повторил:
— Рассказывай все. Сам!
Из горла капитана «Алиани» вырвался звук, больше похожий на скулеж. Верта кусал губы, но так и не проронил ни слова. Зато заговорил Бонг.
— Он боится за семью… за две семьи, — произнес колдун. Три пары глаз тут же обратились на него. — Ему обещали вырезать всех до единого и принести их сердца, если он выдаст рыжего мужчину и то, о чем они договорились.
— Откуда… — потрясенно начал капитан «Алиани», но не договорил и бессильно упал, отпущенный Лоетом, обратно на стул. Плечи его сгорбились, и мужчина обреченно махнул рукой. — На борту его нет, — заговорил Верта. — Есть его ближайший помощник. Ржавый ему доверяет больше всех… может, только ему. Это он остался на палубе «Счастливчика». У меня треть команды с «Красной зари», а мои — у Ржавого, как заложники. Если я не приведу вас в назначенное место, он всех убьет. А когда мы встретимся, «Алиани» должна атаковать ваш бриг вместе с «Зарей». Ему нужна карта…
— И не нужны вы, — холодно заметил Лоет, возвращаясь на свое место. — Будьте уверены, «Алиани» пойдет ко дну, как только вы выполните свою часть грязной работенки. Не удивлюсь, если ваши матросы уже мертвы.
Верта вскинул голову и испуганно посмотрел на Вэя.
— Вы думаете…
— Предполагаю, — отмахнулся Лоет. Он помолчал немного, раздумывая над известиями. Затем сплел пальцы и уложил руки на стол. — Хотите вернуть себе корабль и выбраться из этой заварушки живым, сохранив хотя бы ту часть команды, которая у вас есть?
— Хочу, — невесело усмехнулся Верта.
— Тогда поступим так… — Капитан «Счастливчика» откинулся на спинку стула, вытянул ноги и скрестил на груди руки. Трое мужчин устремили на него внимательные взгляды…
Глава 28
Очередной погожий денек на море казался Тине настоящим чудом. Сегодня у нее было столько дел, что глаза разбегались, хотелось заняться всем и сразу. Она спешно привела себя в порядок и помчалась на палубу. Смешно сморщив нос и прикрыв один глаз от слепящего света, Тина огляделась, решая, что сделать в первую очередь. Мадемуазель Лоет посмотрела налево — папенька, посмотрела направо — господин Даэль. Немного подумав, между капитаном и боцманом она выбрала капитана. Девушка приблизилась к нему и вытянулась по струнке, зычно доложившись:
— Мой капитан, я готова приступить к своим обязанностям.
Лоет смерил дочь насмешливым взглядом, затем заложил руки за спину и грозно свел брови:
— Что, Сопляк, спится сладко? Рожу хоть утюгом гладь, до сих пор мятая. Порядок на корабле для всех един. Будешь отлеживать бока — выкину за борт, мне ленивое барахло без надобности.
— Папень…
— Папенька остался на берегу, — отчеканил Лоет. — Будешь распускать сопли — напялю юбку и навяжу банты… дамочка.
— Я не дамочка! — обиженно воскликнула Тина.
— Тогда утри слюни и вали к боцману, — не глядя на нее, закончил Вэй и окончательно потерял к ее персоне всякий интерес.
— Да, капитан! — воскликнула мадемуазель Лоет, устремляясь к Даэлю.
Боцман стоял на носу, широко расставив ноги и заложив за спину руки. Нартан Даэль, рожденный в семье аристократов, как и его капитан, избрал когда-то стезю пиратства. Разобравшись в язвительном самодуре, каким капитан «Счастливчика» казался на первый взгляд, господин Даэль оценил благородство души бывшего графа и офицера. Нартан отказался от положения в общества, связей и дворянства, посчитав верную службу Лоету превыше клятв королю. Теперь же престарелый боцман, временами скучавший по прежней лихой жизни, наслаждался возможностью вернуться к своим обязанностям на борту полюбившегося корабля.
Старше всех на бриге, он словно помолодел за это плавание. В поблекших от возраста глазах сияли мудрость прожитых лет и задор, которому могла позавидовать молодежь.
— Что, сучьи дети, разжирели на берегу, зад перевешивает? А ну шевелись! Рябой, рыло начищу! — самозабвенно орал он на матросов.
— Господин Даэль, — позвала его Тина, дергая за рукав, потому что боцман на ее старательное сопение не обратил внимания.
Он резво обернулся.
— А-а-а, — почти издевательски протянул Даэль, — кто это у нас? Никак изволили от подушки оторваться, ваше величество. В следующий раз окачу из ведра, если не встанешь вместе со всеми. А ну живо на камбуз! Жрать и работать… Сопляк.
— А-а… — опешив, протянула Тина, глядя на спину боцмана, уже потерявшего к ней интерес. — Э-э-э…
Он тут же развернулся, приподнял брови, затем наклонился и проорал мадемуазель в ухо:
— Глухой, Сопляк?! Я сказал, иди жрать! — и, придав девице, вдруг официально ставшей юношей, ускорение коленом под зад, вернулся к прежнему занятию. — Рябой, у тебя хозяйство лишнее? Так я отрежу, если оно тебе мешает!
Повинуясь пинку, Тина отбежала в указанном направлении, обернулась и окинула быстрым взглядом матроса, носившего прозвище Рябой, который сейчас карабкался по снастям. Обиженно шмыгнув носом, девушка утерла его тыльной стороной ладони и поспешила к Самелю, надеясь получить у него пояснения происходящим переменам.
— Явился?! — грозно прорычал кок, оглушив Тину, но тут же добавил почти шепотом: — Проходи, деточка, я сейчас тебя накормлю. — И снова громко: — Садись жрать! Тощий, как цыпленок, брюхо уже к спине прилипло. В следующий раз будешь ходить голодным! — Шепотом: — Я тебя не сильно пугаю? Нам запрещено с тобой сюсюкать. — Трубным ревом: — Набивай брюхо и вали отсюда! — Шепотом: — Капитан сказал, раз девчонка хочет быть мужиком — пусть насладится своей мечтой в полной мере.
— Угу, — промычала Тина. — Понятно. А Альен? Он тоже так со мной будет разговаривать?
— Этот сам себе на уме, не знаю, — развел руками Самель, присаживаясь напротив и подпирая щеку кулаком. — Бедная девочка, о-ох.
— Выдержу, — деловито кивнула мадемуазель Лоет, запихивая в рот блинчик. — Мы ефо пофотфим, угу…
— Ох, — снова вздохнул великан, протянул руку и погладил девушку по голове. — Худенькая, прозрачная, аж кости видно… Бедный ребенок.
— Я не ребенок, — проворчала Тина, спешно выхлебывая чай. И, уже выбегая с камбуза, крикнула. — Я справлюсь, дядюшка!
— О-о-ох, — понеслось ей вслед.
Великан вышел на палубу, глядя на девушку, вытянувшуюся перед господином Даэлем, сокрушенно покачал головой, пробормотав:
— Не парень ведь — девица. Цветочек нежный.
— Угу. Чертополох, — буркнул Лоет, оказавшийся у него за спиной. — Репей на моем седалище… А, — махнул капитан рукой на страдающего кока и удалился к себе в каюту, оставив Дочь на воспитание команде и бросив взгляд на «Алиани», которая послушно тащилась немного позади.
В каюте Вэя уже ждали. Бонг и Альен сидели за столом, вновь самочинно откупорив вино из капитанских запасов. Лоет, посверлив взглядом обоих, подошел к койке, прихватив по дороге бутылку со стола.
— А я смотрю, наглость-то меры не знает, — желчно произнес он, делая глоток из горла и закупоривая бутылку. — Кругом ворье.
— Прекрасное вино, мой друг, — посмаковав глоток, ответил невозмутимый Бонг.
— Изумительное, — деловито кивнул Альен.
— Этак вы вино сейчас стащили, а скоро и бриг мой к рукам приберете? — Лоет убрал вино в сундук и вернулся на койку, припечатав взглядом своих гостей. — Пираты.
Мужчины скромно промолчали, продолжая отпивать вино из стаканов, подчеркивая всем своим видом явное удовольствие. Вэй некоторое время следил за ними, наконец усмехнулся и вытянулся на койке, свесив одну ногу на пол.
— Когда закончите жрать мое пойло, сможем перейти к менее важным делам, — сказал он.
