Нож сновидений - Джордан Роберт (версия книг .TXT) 📗
Тощий парень в одной рубашке плюхнул пухлый джутовый мешок в один из ящиков, и тотчас склонился перед Тайли в таком же низком поклоне, как и писарь до этого, – его торс оказался почти параллелен полу. Он не выпрямлялся до тех пор, пока она не заговорила.
– Генерал Знамени Хирган. Я хотела бы поговорить с тем, кто здесь за все отвечает, – ее тон сильно отличался от того, которым она разговаривала с писарем. Теперь он не был таким требовательным.
– Как прикажете, – ответил тощий парень с амадийским акцентом. По крайней мере если он и был Шончан, то говорил достаточно бегло и не растягивал слова.
Отвесив еще один столь же низкий поклон, он поспешил туда, где шесть стойл были отделены от общего зала стеной, – как раз в середине левого ряда – и робко постучал в дверь, после чего дождался разрешения войти. Когда он снова появился, то направился в дальний конец комнаты, даже не взглянув на Перрина и Тайли. Несколько минут спустя Перрин открыл было рот, но Тайли поморщилась и покачала головой, поэтому он закрыл его снова и приготовился ждать. Он прождал добрую четверть часа, теряя терпение с каждым ударом сердца. От Генерала Знамени веяло невозмутимостью.
Наконец округлая, пухлая женщина в темно-желтом платье странного покроя вышла из маленькой комнатки и остановилась понаблюдать за ходом работы в дальней части здания, не обращая никакого внимания на Тайли и Перрина. Половина ее головы была выбрита наголо! Оставшиеся седеющие волосы были заплетены в толстую косу, перекинутую через плечо. Наконец, женщина удовлетворенно кивнула и неторопливо двинулась к ним. На синей овальной вставке у нее на груди было вышито изображение трех золотых рук. Тайли поклонилась так низко, как кланялся ей Фалоун, и, помня о предостережениях, Перрин последовал ее примеру. Округлая женщина склонила голову. Совсем чуть-чуть. От нее пахло гордостью.
– Вы хотели поговорить со мной, Генерал Знамени? – У нее был мягкий голос, такой же округлый, как и она сама. Но вовсе не доброжелательный. Она – крайне занятая женщина, которую отвлекли от дел. Занятая женщина, которая хорошо сознает собственную важность.
– Да, Высокочтимая, – почтительно ответила Тайли. В ровный запах ее терпения ворвалась волна раздражения, которая быстро сошла на нет. Лицо Генерала Знамени оставалось бесстрастным. – Не подскажете ли мне, сколько готового корня вилочника имеется в вашем распоряжении?
– Странный вопрос, – проговорила женщина, словно бы раздумывая, стоит ли отвечать. Она задумчиво склонила голову. – Хорошо, – сказала она через некоторое время. – С учетом сделанного к полудню у меня четыре тысячи восемьсот семьдесят три фунта девять унций. Замечательное достижение, между прочим, особенно если принять во внимание то, сколько я уже отправила, и то, как трудно найти это растение, не отправляя людей копать за тридевять земель, – каким-то невероятным образом, запах гордости усилился. – Тем не менее я решила эту проблему, убедив местных фермеров засадить несколько полей вилочником. К лету моей фабрике понадобится помещение побольше. Скажу вам по секрету, я вовсе не удивлюсь, если за это меня удостоят нового имени. Правда, конечно, я могу его и не принять, – улыбнувшись маленькой, округлой улыбкой, она даже с какой-то нежностью дотронулась до синей вставки на платье.
– Свет, безусловно, благоволит Вам, Высокочтимая, – отметила Тайли. – Милорд, не изволите ли вы показать ваш документ Высокочтимой? – с этими словами Генерал Знамени поклонилась Перрину заметно ниже, чем Высокочтимой. Округлая женщина нахмурилась.
Потянувшись, чтобы принять бумагу из его рук, она застыла, глядя ему в лицо. Женщина наконец обратила внимание на его глаза. Совладав с собой, она внешне невозмутимо прочла документ, затем сложила бумагу и замерла, постукивая ею о свободную руку.
– По всей видимости, вы ступаете по облакам, Генерал Знамени. Причем с очень странным спутником. Какой помощи вы – или он – ожидаете от меня?
– Вилочник, Высокочтимая, – мягко проговорила Тайли. – Весь, что у Вас есть. Его как можно скорее следует погрузить на телеги. И, боюсь, вам придется обеспечить телеги и возниц.
– Это невозможно! – отрезала округлая женщина, надменно выпрямившись. – Я составила четкий график еженедельной отправки готового вилочника, которого я строго придерживаюсь и вовсе не собираюсь нарушать. Это нанесет огромный вред Империи. Сул’дам сталкиваются с марат’дамани повсюду.
– Прошу прощения, Высокочтимая, – снова кланяясь, вступила Тайли. – Если бы вы могли выделить нам…
– Генерал Знамени, – вмешался Перрин. Переговоры получались не из легких, поэтому он старался сохранять бесстрастное выражение, однако тут не мог не нахмуриться. Он не был уверен, что и пяти тонн будет достаточно, а она пытается договориться о меньшем количестве! Его разум судорожно пытался придумать решение. Кончено, поспешное решение – плохое решение, потому как обычно ведет к ошибкам и неприятностям, но иного выбора нет. – Быть может, конечно, это не интересует Высокочтимую, но Сюрот прочила смерть всем, кто помешает исполнению ее планов. Не думаю, что ее гнев пойдет дальше нас с вами, но она действительно приказала забрать все.
– Само собой, гнев Верховной Леди не коснется Высокочтимой, – голос Тайли звучал, словно она сомневалась в справедливости своих слов.
Женщина тяжело задышала, синий овал с золотыми руками заходил ходуном. Она поклонилась Перрину так же низко, как и Тайли.
– Мне потребуется остаток дня, чтобы собрать нужное количество телег и погрузить на них требуемое. Этого достаточно, милорд?
– А разве у нас есть другой выход? – отозвался Перрин, забирая бумагу у нее из рук. Женщина неохотно отдала бумагу и теперь жадно наблюдала за тем, как он прячет ее в карман.
Оказавшись снаружи, Генерал покачав головой, забралась в седло:
– Иметь дело с Малыми Дланями всегда трудно. Никто из них отнюдь не считают себя малыми. Я думала, что главным здесь окажется кто-то Четвертого или Пятого Ранга, но и тогда все было бы очень не просто. Но когда я увидела, что у нее Третий Ранг – это всего лишь двумя ступенями ниже Руки самой Императрицы, да живет она вечно, – я поняла, что в лучшем случае мы уедем отсюда с парой сотен фунтов. Но вы придумали красивое решение. Рискованное, но красивое.
– Что ж, никто не хочет играть в игры со смертью, – поддержал беседу Перрин, когда они выехали со двора конюшни в город, – эскорт колонной ехал за ними. Теперь им нужно дождаться телег и, возможно, подыскать гостиницу. Нетерпение распирало его. Свет, пусть им не придется ночевать здесь!
– Так вы не знали, – выдохнула смуглая женщина. – Управляющая поняла, что она стоит на волосок от смерти, едва прочитала слова Сюрот, но была готова поставить на карту жизнь, чтобы исполнить свой долг перед Империей. Малая Длань Третьего Ранга имеет достаточный вес, чтобы избежать смерти во время разбирательства, тем более если долг был неукоснительно ею выполнен. Но вы использовали имя Сюрот. В большинстве случаев это нормально – только не при обращении к самой Верховной Леди, конечно, – но использование имени Леди без титула в присутствии Малой Длани подразумевает, что вы либо местный невежда, либо близкий друг Сюрот. Свет сопутствовал Вам, и она решила, что вы близки.
Перрин мрачно рассмеялся. Шончан. А может, и проделки та’верен.
– Скажите, если, конечно, вопрос не покажется вам оскорбительным, у вашей леди хорошие связи или, может, богатые земли?
Вопрос так удивил Перрина, что он развернулся всем корпусом в седле, чтобы взглянуть на Тайли. В этот момент что-то резко полоснуло его по груди, разлив огонь по грудной клетке, и рванулось к руке. За спиной заржал от боли конь. Перрин ошеломленно воззрился на стрелу, торчащую из левой руки.
– Мишима! – крикнула Генерал Знамени, указывая наверх. – Вон то четырехэтажное здание с соломенной крышей, между двумя шиферными крышами. Я видела движение на карнизе.
Скомандовав следовать за ним, Мишима пустил коня галопом по оживленной улице, шесть шончанских копейщиков исполнили приказ – подковы звонко зацокали по брусчатке. Люди разбегались с дороги. Кое-кто наблюдал за происходящим. Никто на улице толком не понял, что произошло. Еще два копейщика спешились и бросились помогать товарищу удерживать коня, у которого из плеча торчала вторая стрела. Перрин коснулся сломанной пуговицы, висящей теперь на одной нитке. Шелковый камзол был разрезан поперек груди, начиная от пресловутой пуговицы. Из раны сочилась кровь, пропитывала рубашку и стекала вниз по руке. Если бы за секунду до этого он не развернулся, то стрела бы попала прямо в сердце, а не в руку. Возможно, и другая стрела тоже нашла бы свою цель, но и вот этой наверняка было бы достаточно. Двуреченскую стрелу не так-то просто отклонить.
