Слуга Империи - Вурц Дженни (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
Мара постаралась облегчить его боль ласковым прикосновением:
- И все-таки я не стала бы ничего изменять.
Кевин повернулся в кольце ее рук и взглянул в глаза, где сверкали слезы - бесспорная слабость, с точки зрения ее народа. Он тут же почувствовал себя пристыженным.
- Ты вернула бы к жизни отца и брата, если бы могла?
Мара покачала головой:
- Теперь - нет. И это сознание для меня горше всего, любимый. Если бы я это сделала, я бы избежала былых страданий, но тогда судьба не подарила бы мне ни Айяки, ни нашу с тобой любовь.
Она умолчала еще об одном, более темном соображении: она никогда не стала бы властительницей и никогда не испытала бы головокружительного упоения собственной силой, которое она познала в Игре Совета. У Кевина сдавило горло - так поразила его откровенность, с которой Мара открыла ему свое сердце. Он тесно прижал ее к себе, и рубаха у него на плече промокла от ее слез. Взволнованный, в смятении всех чувств, он сказал:
- Но при всей моей любви к тебе, Мара из Акомы...
Он отстранил ее от себя, но она не отводила взгляда от его лица - и читала на этом лице жестокую правду, которую он уже был не в силах скрывать.
Страх и непереносимая боль овладели душой Мары - как в тот день, когда ей нежданно-негаданно пришлось стать властительницей Акомы.
- Скажи мне, - резко потребовала она. - Скажи мне все сейчас же.
Каждое слово Кевина давалось ему с мучительным трудом:
- Ах, госпожа моя, я люблю тебя... и буду любить до самой смерти. Но с рабством я никогда не смирюсь. Даже ради тебя.
Мара не смела взглянуть на него. В эти мгновения она впервые поняла всю глубину его страдания. Отчаянно вцепившись в него, она спросила:
- Если бы боги так пожелали... ты бы меня оставил?
Руки Кевина, обнимающие ее плечи, напряглись. Он держал ее так, словно она была единственным средством избавления от смертельной боли... и все-таки он признался в том, чего больше не мог отрицать:
- Будь я свободным человеком, я хотел бы остаться с тобой навсегда. Но будучи рабом... я воспользуюсь любой возможностью вернуться домой.
Мара была уже не в силах сдержать прорывающиеся рыдания:
- Но ты никогда не сможешь стать свободным... здесь.
- Я знаю. Знаю.
Он отвел с ее щеки влажную прядь волос и тоже утратил власть над собой. Слезы покатились и по его щекам. Все, что таилось на дне души у каждого, вырвалось наружу, и теперь уже не оставалось иллюзий: хотя они и любили друг друга так нежно и пламенно, ничто не могло исцелить эту открытую рану, широкую как океан и глубокую как пропасть между двумя мирами.
События в Священном Городе разворачивались вокруг предстоящей мирной конференции. До отъезда императора оставалось всего несколько дней, и властители Цурануани оживленно обменивались мнениями о том, на какие условия мира можно будет соглашаться; однако даже с помощью агентов Аракаси не удавалось раздобыть хоть какие-то определенные сведения на сей счет. Мара проводила долгие часы в обществе своих писцов, рассылая союзникам депеши с деликатным подтверждением ранее заключенных соглашений. Время от времени она устраивала небольшие приемы для других властителей, чьи резиденции располагались ближе к внутреннему городу и больше пострадали от разрушений.
Наряду с мелкими неувязками и неудобствами жизнь отравляли и более значительные трудности. Изготовление новых носилок вместо утраченных потребовало гораздо больше времени, чем можно было ожидать. Все до единого плотники в Кентосани были заняты заменой или укреплением разрушенных опорных колонн, оконных рам и дверных проемов; даже на короткий срок не удавалось оторвать от этих работ ни одного подмастерья, не говоря уж о мастерах. Джайкен не сумел столковаться ни с кем. Императорским указом действие всех частных контрактов приостанавливалось до завершения ремонта портовых складов. Мара покорилась необходимости, изображая радушную хозяйку перед гостями, которых хотела повидать, пока наконец об ее затруднениях не проведал властитель Чипино Ксакатекас и не прислал ей в подарок запасные носилки.
Они были выкрашены в цвета Ксакатекасов - пурпурный и желтый - и хорошо отшлифованы, так как многочисленные дочери Изашани пользовались ими для путешествий по лавкам и базарам. Пошарив по подвалам дома, Джайкен раздобыл нужную краску, но нанять маляра тоже оказалось неразрешимой задачей. В конце концов дело было поручено рабу-посыльному по имени Тамму, который уже слишком вырос для исполнения обязанностей мальчика на побегушках и был переведен на более высокую должность официального гонца. Но три последующих дня юный Тамму поневоле сидел без дела, потому что руки у него по локоть были вымазаны зеленой краской.
Зато по крайней мере носилки выглядели вполне терпимо. Мара нанесла несколько визитов и все, что сумела там разузнать, сопоставила с результатами изысканий Аракаси. На поверхностный взгляд, властители империи Цурануани изъявили готовность поддержать императора, вознамерившегося вмешаться в дела правления; они послали своих старших сыновей для службы в имперской делегации и не нарушали мира. Однако под прикрытием показной уступчивости каждый властитель вел свою игру: укреплял собственную позицию, подсчитывал врагов и заключал договоры. Потерпев неудачу в своем стремлении созвать Совет, правители всех Великих Семей строили тайные, выгодные для себя планы.
Особое внимание Мара уделяла тому, что предпринимали Минванаби. Тасайо оставался в ссылке, на дальних западных островах. Но Десио сумел пристроить другого своего кузена Джешурадо на должность полководца-наместника в армию бывшего Имперского Стратега и таким образом обеспечил себе присутствие союзника в ставке императора. Сам Десио был предводителем клана - одним из тех пяти, которым надлежало присутствовать на переговорах в Мидкемии наряду с главами семей Кеда, Ксакатекас и Тонмаргу.
Но клан Омекан не назвал пока имени своего предводителя: им еще предстояло решить, кто займет это место, опустевшее после гибели Альмеко. Вначале казалось очевидным, что выбор падет на его старшего племянника Деканто; однако неожиданно сильную поддержку от многих членов клана получил Аксантукар - другой племянник покойного. Поскольку наиболее сильные группировки оказались в тупике, а немалое число других не хотели высказываться ни за одного из этих двух, обоим - Деканто и Аксантукару - пришлось уступить спорную привилегию Пимаке, третьему племяннику, чтобы он исполнял обязанности предводителя клана Омекан в почетном эскорте императора.
Проводимое Марой дознание о роли Всемогущих во всем происходящем не дало мало-мальски ясного ответа. Но Аракаси нащупал связь между Ассамблеей и Партией Синего Колеса.
Мара наблюдала, как падает серебряными струйками вода из фонтанов у нее в саду, когда мастер завел речь об этом предмете:
- Оказывается, Всемогущий по имени Фумита был младшим братом властителя Камацу из Шиндзаваи и приходится родным отцом господину Хокану.
Мара была поражена. В ком бы ни обнаруживался талант чародея. Ассамблея забирала такого человека в обучение и порывала всякие связи с его семейством. Родственники воспитывали его детей как своих; о настоящих родителях полагалось "забыть".
- Стало быть, Хокану - приемный сын Камацу, а по крови - племянник.
Хокану было десять лет, когда его мать удалилась от людей, посвятив себя служению в храме богини Индири после расставания с супругом. С тех пор Хокану не знал другой семьи, кроме Камацу и Касами.
- Ты не знаешь, Фумита когда-нибудь навещает сына? - спросила Мара.
Аракаси пожал плечами:
- Дом Камацу хорошо охраняется. Кто знает?..
Понимая, что для сохранения Акомы самым благоразумным было бы поддерживать интерес Хокану к ее персоне, Мара в то же время не могла воспротивиться искушению - выудить у Хокану все возможные сведения, на тот случай если в отношениях Фумиты с Ассамблеей может отыскаться слабое звено: вдруг он не сумел полностью отрешиться от забот своей семьи и располагает достаточным влиянием, чтобы обеспечить помощь магов дому Шиндзаваи и всему клану Каназаваи?
