Деревянный Меч - Раткевич Элеонора Генриховна (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗

За день до начала гербовых торжеств жители Каэна, если только не были заняты по военной или иной какой службе, закрывали свои лавки, отменяли приемы гостей, отсыпались, прихорашивались – словом, отдыхали перед неделей безудержной гульбы. Для Кенета же канун гербовых торжеств выдался как нельзя более хлопотливым.

Встав спозаранку, он первым делом поспешил отыскать Наоки. Тот провел ночь у постели спящей сестры, отлично выспался сам и был бодр и свеж, несмотря на ранний час.

– Знаешь, а я ведь так и не придумал, как тебе помочь, – виновато сознался он.

– Не страшно, – утешил его Кенет. – Советчика я нашел. Вот только наобещал в благодарность невесть чего, а не выполнить совестно будет. Если твой отец откажется мне помочь, я и не знаю, что делать.

– Мой отец? – удивился Наоки. – А что от него требуется?

– Воспользоваться своим положением, – вздохнул Кенет и объяснил Наоки, в чем дело. Выслушав друга, Наоки присвистнул сквозь сжатые зубы.

– Насколько я знаю своего отца, – с ленивой ухмылкой произнес Наоки, – он будет просто в восторге.

Кенет в этом сильно сомневался, но решил все же попробовать, заручившись поддержкой самого Наоки. Воин уверял Кенета, что его поддержка и не понадобится, однако помочь Кенету изложить его просьбу согласился. Кенету немедленно полегчало на душе. Впервые в жизни ему предстояло о чем-то просить человека, который ему обязан. Неприятное дело, муторное. Ради себя Кенет и вообще не стал бы просить отца Наоки ни о чем. Жаль, что невозможно прибегнуть к помощи человека и вовсе постороннего или справиться самому, но денег у Кенета явно недостаточно. Да и потом, когда просишь за другого, чувствуешь себя все же не так скверно.

Во всяком случае, именно это и пытался внушить себе Кенет, покуда Наоки, веселясь от души, объяснял отцу, что за услуга потребовалась молодому магу.

– И только-то? – хмыкнул старик, выслушав сына. – И ради такой мелочи…

Он написал несколько слов на шелковой бумаге, старательно выводя знаки в старинной манере, окончательно вышедшей из официального употребления лет тридцать назад.

– Как зовут эту вашу проститутку? – отрывисто бросил он.

– Ее зовут Хакка, отец, – ровным голосом произнес Наоки. – Я правильно запомнил?

Кенет кивнул.

Замершая было в воздухе кисть нанесла на бумагу два последних знака. Старик подождал, пока они высохнут, и подозвал слугу.

– Отнеси это в городскую управу, – распорядился он, – в Ведомство Сословий и Гильдий. Скажи, что мне это нужно через полчаса и ни минутой позже.

Слово старого вельможи кое-что да значило в Каэне. Ровно через полчаса слуга примчался с пергаментом в руках – еле-еле тушь просохнуть успела. Указом городской управы женщина Хакка, сорока двух лет от роду, навечно вычеркивалась из списков публичных женщин и считалась принадлежащей к гильдии свах со всеми соответствующими изменениями в ее общественном статусе, кои подтверждал все тот же указ.

Кенет поблагодарил отца Наоки и запихал указ себе за пазуху, даже не заметив, каким откровенно злорадным удовольствием просияло на миг лицо старого вельможи.

Согнуть можно молодую иву – но не столетний дуб. Старик оставался верен себе. Он не стал меньше презирать и ненавидеть Кенета только оттого, что начал больше его уважать. Одно с другим у него уживалось прекрасно. Возможность помочь молодому магу в пустячном по меркам старика деле доставило ему некое извращенное наслаждение. Что-то вроде чувства удовлетворенной мести. Значит, есть еще такие затруднения, с которыми нахальному воину никак не справиться, несмотря на всю его магию! То, что Кенет был принужден просить его об одолжении, приводило старика просто в восторг. Он не любил быть кому-то обязанным безвозмездно и всегда спешил отдарить своего благодетеля с лихвой, не дожидаясь просьбы. Друг-приятель его сына поставил старого вельможу в тупик: пес его знает, чем его отблагодарить, эту загадочную личность. А ему всего-то и нужно, что бумаги для проститутки великовозрастной выправить. Немного же ему, оказывается, надо для счастья. Странные у магов вкусы.

Однако независимо от того, какие побуждения двигали стариком, указ для Кенета он раздобыл и сделал это охотно. Кенет и не задавался вопросом – почему? Он был просто благодарен старику. Пожалуй, почти так же сильно, как Хакка – ему самому.

Вчерашнему визиту Кенета хозяйка “Парчовых радостей” не удивилась. Вот когда давешний гость припожаловал опять да наново потребовал провести его в комнату с изображением цветущей мяты на дверях, хозяйка не знала, что и думать. Молодой гость выглядел новичком, но не дурачком. И чем его Хакка так приворожила? Неужто эта отцветающая прелестница еще способна заарканить такого вот смазливенького мальчика – да так, чтоб и назавтра пришел?

Рановато лишила хозяйка Хакку своего благоволения, ох рановато. Ну да не поздно еще дело и поправить. С незаслуженно забытой гетеры-перестарка можно еще сорвать очень и очень неплохой куш.

Хакка Кенета не ждала, тем более – днем, и при виде его заметно встревожилась.

– Неужели не помогло? – с состраданием спросила она. Кенет покачал головой.

– Я еще на свидании не был, – ответил он. – Вот твой указ. Денег у тебя все еще хватает?

– Где ты его достал? – спросила Хакка, жадно впиваясь взглядом в пергамент с тремя печатями.

– Не важно, – неохотно ответил Кенет. – Не имеет значения. Достал, и ладно.

Хакка осторожно попробовала ногтем печать, еще раз оглядела пергамент и недоуменно воззрилась на Кенета.

– Но ведь он… настоящий, – дрогнувшим голосом произнесла она.

– Разумеется, настоящий, – удивился Кенет. – Ты сейчас будешь хозяйке выкуп платить или потом?

Двигаясь неуверенно и неловко, как человек, которого только что огрели дубиной по темени, Хакка подошла к постели, сдернула с нее все на пол, подняла одну из досок, нашарила под ней что-то, повернула и потянула. Кровать мягко сдвинулась.

– Сколько-нибудь крупные деньги так просто не спрячешь, – пояснила Хакка, заметив изумление Кенета. – Не хозяйка найдет, так другая такая же, как я. Потом попробуй пожалуйся. Нам ведь иметь деньги и вещи без ведома хозяйки не положено. А она уж постарается, чтобы их было не слишком много.