Дань псам (ЛП) - Эриксон Стивен (библиотека электронных книг txt) 📗
— Далеко идущий замысел, Ханут Орр, — отозвалась Чаллиса. «К сожалению, отец считает тебя претенциозной тупой задницей. Иными словами, настоящим Орром». — И вас примут с удовольствием. Уверена. Сделайте предложение. Желаю вам поддавков Повелительницы.
— Ах, я получаю от вас благословение моим замыслам?
— Конечно. Произведете ли вы впечатление на отца? Это надо еще увидеть.
— Уверен, вы пользуетесь полной его любовью, — промурлыкал Шарден Лим. — Разве может быть иначе?
«Представь себе, может». — Дом Видикас всегда был слабо представлен в Совете, — произнесла она. — Долгая череда женщин и мужчин слабых, неизменно лишенных дерзости.
Ханут Орр фыркнул и потянулся за вином. — Разумеется, за исключением последнего.
— Разумеется. Я о том, что отец придает мало значения желаниям Дома Видикас, а я отныне часть этого Дома.
— Жалуетесь?
Она устремила взор на Лима. — Смелый вопрос, господин.
— Извините, Госпожа Видикас. Я ведь пришел, чтобы порадовать вас. Желаю вам только счастья и довольства.
— Почему вы решили, что я не счастлива и не довольна?
— Потому что, — с расстановкой сказал Орр, — сегодня ночью ты хлещешь вино словно кабацкая шлюха. — И встал. — Благодарю вас, Госпожа Видикас, за редкостно приятный вечер. Увы, должен откланяться.
Подавляя гнев, она сумела учтиво кивнуть. — Разумеется, Советник Орр. Извините, что не провожаю.
Он улыбнулся: — Охотно извиняю, госпожа.
Когда он ушел, Шарден тихо выругался. — Он рассердился на вас.
— О? — Она увидела, что рука, подносящая к устам бокал, дрожит.
— Ханут желает, чтобы ваш отец пришел к нему, а не наоборот. Не хочет казаться скулящим щенком.
— Щенок никогда не решается сделать первый шаг, Шарден Лим. Он не понял моего вызова.
— Потому что это требовало от него выказать слабость. Слабость нервов.
— Возможно. Но почему он рассердился на меня? Как именно это работает?
Шарден Лим хохотнул и вытянул ноги. Сейчас, выйдя из тени Ханута, он казался ядовитым цветком, что раскрывается только ночами. — Вы выявили его суть. Самовлюбленный, но слабовольный громила.
— Нелестные слова для друга.
Шарден опустил взор на кубок и сделал глоток. Потом хмуро проговорил: — Ханут Орр мне не друг.
Вино делало ее разум до странности свободным, словно сорвавшимся с привязи. Она уже не считала глотки — слишком много уже выпито; слуга склонялся безмолвным привидением, наполняя и наполняя ее кубок. — Думаю, он считает иначе.
— Вряд ли. Мой отец погиб в результате одного из проклятых заговоров Дома Орр. Мне кажется, что моя семья стала заложницей игры, которая длится и длится.
Мужчина выказал себя с совершенно неожиданной стороны; она не знала, что ему отвечать. — Ваша честность поражает, Шарден Лим. Я ни за что не разглашу то, что услышала этой ночью.
— Это не важно, но все равно спасибо. Я скорее обрадуюсь, если ваш муж осознает ситуацию. Ханут Орр — опасный человек. Дома Лим и Видикас объединяет многое, в особенности печать недоверия Совету. Скорее даже презрения. Но мне интересно… — тут он поднял на нее острый, любопытный взор. — Предприятие вашего мужа, продвижение торговца железом в Совет… Что за игру повел Горлас?
Она смущенно моргнула: — Извините, ничего не знаю.
— А можете узнать? Для меня?
— Не уверена… Горлас не доверяет мне в подобных делах.
— Он вообще вам доверяет? — спросил Лим и продолжил, не дожидаясь ответа: — Госпожа Видикас — Чаллиса — он растрачивает вашу жизнь, разве не ясно? Я вижу это… о боги, я разгневан! Вы умная женщина, прекрасная женщина, а он относится к вам как к одной из этих серебряных тарелок. Просто новое приобретение, новая вещь в груде богатств.
Она опустила кубок. — Чего вам нужно от меня, Шарден Лим? Это род приглашения? Хотите любовной интрижки? Свиданий за спиной мужа? Когда он будет уезжать, мы станем встречаться в какой-нибудь жалкой лачуге? Будем соединяться телами, а потом лежать рядом и строить бесполезные планы? Будем бесконечно лгать друг другу о счастливом будущем?
Он выпучил глаза.
Все слуги с необычайной быстротой исчезли в кухне и подсобных комнатах — в столовой не осталось никого. Пропал даже виночерпий. Чаллисе пришло в голову, что слуги имения Шардена оплачиваются лучше ее слуг и что сейчас скользкий молчаливый лакей сидит во дворе, передает трубку подобострастным, жадным до слухов работникам, все хохочут, фыркают, закатывают глаза и еще хуже. Слишком поздно, поняла она тут же. Ничего не исправишь. Вольные мысли уже не вычистишь из их жалких умишек.
— Вы описали, — сказал наконец Шарден Лим, — на редкость мерзкое будущее с цинизмом знатока подобных дел. Но я не верю. Вы были верны, Чаллиса. Иначе я о вас не беспокоился бы.
— О? Так вы шпионите за мной? — Насмешливый вопрос приобрел зловещую ауру, когда мужчина не стал возражать. Ее внезапно пробрало холодом до костей. — Преследовать чужую супругу… это не кажется достойным поступком, Шарден Лим.
— В любви нет чести.
— В любви? Или в одержимости? Разве не страсть к приобретению заставляет вас желать чужой жены?
— Он не владеет вами, Чаллиса. Вот я о чем. Идеи обладания — подлая ложь, прикрытая разговорами о любви. Я не хочу обладать вами. Не хочу красть … Если бы я хотел, то уже давно придумал бы повод для дуэли и убил вашего мужа без капли сожаления. Ради вас. Чтобы вернуть вам свободу жизни.
— И оказаться рядом со скорбящей вдовушкой? О, разве не странная вышла бы картина? Я под ручку с человеком, убившим моего мужа. И вы говорите о свободе?! — Она поняла, что остается на редкость трезвой. Ее отрезвило то, что открыл ей этот человек — ужасающие глубины его безнадежного желания.
— Я сказал, что верну вам свободу жизни.
— Спрашиваю снова: ради чего?
— Показать вам, что такое быть свободной. Разрубить цепи. Пригласите меня в постель, если пожелаете. Или нет. Прогоните. Оставьте след туфли на моей заднице. Выбор за вами. Я хочу, чтобы вы реализовали свою свободу, Чаллиса. В душе — пусть она горит, ярким светом или тусклым, это ваше дело; но пусть горит! Выразите себя целиком!
Она дышала резко и прерывисто. О да, самая неожиданная тактика. «Ничего не отдавай мне, женщина. Нет, сдайся самой себе. Используй меня. Как способ проверки. Степени собственной свободы. Этой ночью ты можешь освободиться вновь. Ощутить себя юной, без мужа, что виснет на руке. Вернуться во времена, когда оковы еще не поймали тебя». поистине необыкновенное предложение.
— А где мои слуги?
— Удалились до конца ночи, Госпожа Видикас.
— Прямо как Ханут Орр. Не сидит ли он в ближайшей таверне, рассказывая всем о…
— За этого ублюдка не отвечаю. Вы сами могли бы догадаться, что он станет рассказывать в любом случае. Чтобы ранить вас. Сокрушить репутацию.
— Мой муж услышит, даже если ничего и не случится.
— Если вы встанете перед ним и отвергнете слухи, он поверит?
«Нет. Не захочет». — Муж не пожелает выглядеть рогоносцем.
— Он рассмеется, ведь ему все равно. До тех пор, пока не сочтет нужным вызвать на поединок меня или Ханута. Ради чести. Он отменный дуэлянт. Жестокий. Не соблюдает никаких правил. Не верит в честь. Победа любой ценой — если нужно бросить песок в глаза противнику, он не постесняется. Очень опасный тип, Чаллиса. Не хотелось бы мне вставать перед ним с обнаженной рапирой. Но если придется, я смогу. — Он покачал головой. — Хотя это буду не я.
— Неужели?
— Это будет Ханут Орр. Он предназначал вас ему. Он отдал вас — вот еще одна причина гнева Орра. Он сбежал, ибо понял — я ему не позволю.
— Значит, сегодня ночью вы оберегали мою честь. Вместо Горласа.
— И не справился. Ханут порочит вашу репутацию в этот самый момент. Когда я сказал «используйте меня, Чаллиса», я был честен. Даже сейчас вы можете повелеть мне пойти и отыскать Ханута — да, я могу догадаться, где он сейчас — и вызвать на дуэль. Я убью его ради вас.
— Моя репутация…
