Бремя чести (СИ) - "Darling Jen" (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Синюрд и Тьего мягко, но решительно подняли ее на ноги, взяли рыцаря под руки и бережно перенесли его под тень навеса. Аткас умудрился раздобыть тазик с водой и тут же положил на лоб хозяина холодную тряпицу.
Магистр увидел, что дальше медлить нельзя, и встал, сцепив руки позади себя и в кровь раздирая ногтями ладони. На него со всех сторон смотрели растерянные лица, все ждали его слова. Стараясь не смотреть на бьющуюся в истерике дочь, он объявил свое решение:
— Суд богов показал… Показал, что сэр Экроланд Гурд виновен во всех описанных прегрешениях и недостоин рыцарского звания. Отныне с него снимаются все права и обязанности вместе с титулом. Также отныне никто не имеет права именовать его «сэром». Он не имеет права поручительствовать в Ордене за своего оруженосца…
Среди рыцарей поднялся шум и гам. Все разом, словно по команде, заорали.
— Я не согласен! — поднимаясь с места, громыхнул сэр Энсиваль. Его голос разнесся по всей Арене, разом перекрывая весь гвалт. Вместе со стариком встали еще несколько рыцарей, и в их глазах читался небывалый гнев. — Экроланд — рыцарь до мозга костей! Ты совершаешь ошибку, лорд Улин.
— Я все сказал, — огрызнулся магистр, сутулясь и враз становясь старше лет на десять.
— В таком случае, можешь считать и меня отказавшимся от рыцарского титула, — сказал сэр Энсиваль, срывая с себя плащ с эмблемой Красного Клинка.
Некоторые рыцари вторили ему, некоторые сели, виновато отводя глаза.
— Я считаю, — продолжал благородный рыцарь, — что Эри достоин не только рыцарского титула, который вы у него просто-напросто сейчас украли, но и паладинского, которого его незаслуженно лишили. Я не хочу вдаваться в детали, не хочу знать, в чем вы его обвиняли на вчерашнем Совете, но вы поступили мерзко и неблагородно. Не зря суд богов не использовался много десятилетий! Сегодня Талуса здесь не было!
Лорд Улин кинул умоляющий взгляд на Сегрика. Уж он-то прекрасно умел обходиться с рыцарями старой закалки, находил уместные доводы и приводил безошибочные аргументы, но Теллер равнодушно отвернулся, позволяя Грего закрепить на себе латы, его, казалось, не интересовала вопиющая перепалка.
— Ты, сэр Энсиваль, разговариваешь с магистром, — бледнея, напомнил лорд Улин. — За такие слова можно и головы лишиться!
Энсиваль прищурился, окинул магистра с ног до головы уничтожающим взглядом так, что тот сразу вспомнил, что много лет не доставал меча из ножен, носил его, как украшение и знак своего положения, а отнюдь не для сражений… А вот старый рыцарь и месяца не проживал без славного боя, вызывался во все походы, коими славился Орден.
— Я сказал, что думаю, — пробасил, наконец, Энсиваль тоном столь холодным, что им можно было заморозить небольшое озеро.
У магистра задрожала нижняя губа. Усилием воли сдержав горькие слова, просившиеся с губ наружу, он выпятил подбородок и негромко сказал:
— В таком случае, все вы — отказавшиеся от рыцарского звания, — объявляетесь в Вусэнте вне закона! До захода солнца вы должны покинуть город, иначе вас арестуют и казнят, как государственных преступников.
На миг в глазах Энсиваля мелькнуло нечто, похожее на пылкий юношеский вызов.
— Отлично, — воскликнул он и, бросив плащ себе под ноги, прошел по нему и направился к выходу. На плаще забелели четкие отпечатки сапог, прямо на изображении красного клинка. Три десятка рыцарей последовали за ним по ступенькам, некоторые тоже кидали плащи под ноги, другие же просто комкали их и небрежно совали подмышку. Кое-кто остался сидеть, некоторые даже воровато натягивали бездумно снятые плащи обратно на начищенные латы.
Кармина было встрепенулась, устремилась за уходившими всей душой, но двое верных отцу рыцарей одновременно притиснули ее и зажали меж собой, чтоб даже трепыхнуться не посмела.
Сжимая и разжимая вспотевшие кулаки, магистр с бессильной яростью смотрел, как уходят лучшие из лучших, как внезапно пустеет Арена, а остаются самые юные, самые безголовые… Внутри него росло черное и неприятное ощущение невосполнимой утраты, бездарной потери.
***
В бесконечной паутине переходов и лестниц Дженна потерялась уже спустя несколько минут. Она мысленно поблагодарила архитектора храма, создавшего целый сонм мрачных ниш, только их темные объятия спасали ее от преследующих. Короткими перебежками она двигалась вперед, стараясь найти любую лестницу наверх, но безуспешно.
«Я не могу плутать тут долго. Рано или поздно монахи меня отыщут даже в нишах, просто обыщут каждую, пройдутся тут с факелами…»
Навстречу двигались оживленно беседующие священники. Дженна привычным движением юркнула в ближайшую нишу и затаила дыхание, ощущая, как в горле трепыхается сердце. Посчитала про себя до двадцати и выглянула. Никого.
Короткая перебежка до нового поворота, и вот она, благословенная лестница!
«Я дура, — думала Дженна, чуть не падая на ступеньках. — Ну почему я ее просто не вылечила? Зачем мне понадобилось непременно узнать, отчего та женщина хочет умереть? Неужели, говоря, что я хотела послушать, что она скажет, я утешаю себя, ибо убийство состоялось бы в любом случае? Чего бы жертва ни сказала мне, отныне только я знаю, из-за чего лишила ее жизни. Остальные думают, что по злобе да по ведьминской натуре… Обратного не докажешь! Можно, конечно, найти могилу Дерека, призвать свидетелей, что между ними были узы… — внезапно Дженна замедлила шаг, настолько страшной показалась ей догадка. — А может, испытание состояло совсем в ином? Может, священники как раз и проверяли, смогу я вот так, решительно и не задумываясь, расправиться с человеком, или у меня кишка тонка? Возможно ли, что Тасса являлась плодом изощренной иллюзии, и на самом деле я никого не убила, но доказала, что потенциально опасна для общества… Нет, быть такого не может… Тасса была самой что ни на есть настоящей, женщиной из плоти и крови. Дурная история!»
К счастью, на лестнице ей никто не встретился. Попав наверх, она остановилась, чтобы глаза привыкли к яркому свету. Принюхавшись, она уловила аромат готовящейся еды. Идя на запахи, Дженна миновала длинный, полный света от широких окон коридор и, толкнув простую деревянную дверь, очутилась в чаду храмовой кухни.
Здесь никто не обратил внимания на появление худенькой девушки. Повара были слишком заняты приготовлением различных блюд, которые вечером выносили на улицу для нищих. К сожалению, к середине апреля даже кладовые храма опустели, и угощение было крайне скудным. В больших котлах кипели каши и постные бульоны, от печей шел тягучий дух хлеба. В сторонке несколько послушниц следили, чтобы из небольшой кастрюльки не убежало целебное питье, кое по капле давали всякому, страдавшему от цинги.
Дженна, стараясь держать себя как можно более естественно, осторожно прошла мимо кипящих котлов и быстро отыскала дверь на задний двор. Там стояло несколько повозок, куда уже были впряжены лошади — еду следовало развозить по разным районам Вусэнта. Конюхи окинули девицу удивленными взглядами, но ни слова не сказали, когда она открыла калитку в стене и скрылась за ней.
Куда дальше? О, многое она бы отдала сейчас, очутись рядом с ней Снежинка! Тогда уже через несколько часов они были бы в Медовых Лужайках, а Эста приготовила бы горячую ванну…
Но что толку мечтать впустую. Вспомнить бы, где должен проходить суд богов! От мысли о том, что Экроланд где-то поблизости, а она не может его увидеть, Дженна чуть не застонала.
Задумавшись, куда направиться, она не услышала позади себя, за храмовой стеной, едва слышные крики: «Да, видели… Ага, пигалица… Туда побежала!».
Когда Дженна приняла, наконец, решение и двинулась в сторону площади, нечто ударило ее прямо в грудь. Дыхание на мгновение остановилось, девушка попыталась вдохнуть, но странная сила не отпускала, казалось, огромные, в руку толщиной канаты впились в талию, колени и шею. Потеряв равновесие, Дженна грохнулась оземь. С усилием посмотрев на себя вниз, она с проблеском Зрения уловила непонятные, сияющие желтым светом трубки вокруг всего тела, а потом словно холодное зеркало отрезало ее от мира. Она потеряла способность видеть, говорить и обонять, услышала лишь над собой:
