Придворный портной из Арилидилла (СИ) - Лесницкий Константин (первая книга txt) 📗
— И теперь вы поняли, что вас обманули, и пришли к нам?
— Не так! — воскликнул Ян. — Мы не пришли!.. В смысле, мы пришли!.. — встревоженно быстро заговорил юноша, боясь, что его не так поймут.
Он плюнул, схватился за лоб и со вздохом вытер лицо.
— Мы поняли, что рыцари — не правая сторона сил, и оставили их.
— И зачем вы здесь?
— Мы хотели задать некоторые вопросы.
— Докажите, что я могу доверять вам.
Ян закусил губу, обернувшись на Таситурна. Но великан лишь пожал плечами.
— Мы не можем.
— Тогда уходите, — отрезал бес, достав из кармана новую сигарету. Он вставил её между зубов и поднёс палец. Фаланга вспыхнула голубым огнём, запалив её.
— Справедливо, — насупился Ян и сжал губы. — Но скажите, зачем вам эта война? Чего вы хотите? Это вы сможете сказать?
Бес взглянул на него исподлобья, прикрыв сигарету от внезапно поднявшегося ветра.
— Мы хотим, чтобы нас признали, как свободную расу, а не как грязную нечисть, — мрачно проговорил он, отвернувшись и смотря на город.
— Да, и ещё. Вы, конечно, не ответите, но я не могу не спросить. Ваш доминус — Вендиго? Он, случайно, не воскрес?
— Вендиго?… — пустил облако дыма бес. — Давно я не слыхал ничего о повелителе тьмы…
— То есть, вы никак не связаны с ним? — прищурился странник. — И ваше восстание тоже?
— Нет. Он в прошлом. Как и все остальные доминусы. Теперь мы сами по себе…
Бес замер, смотря в небо и крепко задумавшись. Ветер раздул его капюшон, и неумело скрученная сигарета в его зубах затлела голубым цветом во мраке сумерек. Странники смотрели на него в молчании. Но вдруг он резко повернулся на них, стиснув зубы.
— Вы пришли, чтобы выудить из меня что-то?! — неожиданно агрессивно воскликнул чёрт.
— Что? Нет, поверьте! Да вы ничего такого и не сказали!
— Уходите. Сейчас же!
Ветер завыл, растрепав балахон беса и заглушив его голос. Неожиданно сумерки пронзил свет факелов. Он залил двор церкви вместе с грохотом телег, криками и звоном лат. Бес оттолкнул Яна, одним прыжком взлетел на стену церкви и полез на крышу. Свинцовые тучи уже затягивали небесный купол, пронзаемые безмолвно сверкающими молниями. Путники незаметно спустились с холма по-над стеной, скрываясь в тенях. Двор церкви наполнили солдаты и рыцари, вытаскивающие людей из здания.
— Где магниссы? Где они?!
— Их нет, сэр. Только люди.
— Проклятье!
Старая церковь шаталась и скрипела от налетающего на неё ледяного северного ветра. До Лирдона донеслись первые раскаты грома, и дождь начал тарабанить по крыше, земле и латам рыцарей, туша их факелы и погружая двор в сумрак. Женщины кричали, вырываясь из рук воинов.
— Назад! Уезжаем отсюда!
Вдруг сверкнула молния, обдав церковь светом на мгновение, и все увидели чёрную длинную фигуру на крыше. Она опиралась на колокольню, вытянув длинную руку и сжимая в ней крест. Ветер трепал Агриппу, и он едва стоял на скользких досках, содрогаясь и качаясь.
— Все мы твари божьи! — пронзил тьму надрывающийся голос. — Так примите же нас, люди! Примите нас в своё царство алчности и похоти! И будем вместе жить под крылом создателя, как братья! Братья!
Гром прокатился по земле, и порыв ветра сорвал тряпки и снаряжение с телег, повалил людей. Сверкнула молния, и на самом верху церкви появилась ещё одна фигура. Она вытащила сигарету изо рта и угрожающе подняла вверх руку. В кисти маллумала загорелся голубой огонь, и крышу в мгновение ока объяло пламя. Слепящая синь побежала по стенам, поглощая церковь и шипя под дождём. Лошади ржали, войны тянули повозки с холма с криками. Путники под хлёстом ливня, ветра и грома рванули назад от церкви, побежав к домам. Раздался треск, и Ян обернулся, увидев обваливающиеся стены ветхой церквушки. Странники устремились домой, чтобы спрятаться от этой ужасной грозы.
***
Гром гремел ещё долго, сопровождаемый раскатами молний, которые однако постепенно летели всё дальше, всё звонче становилось их эхо, отражаясь от дымных чёрных облаков. Когда стрелка часов добралась до семи утра, небо постепенно вырвалось из хватки стихии. Хрустальное солнце начало спешить из-за горизонта, будто опоздав к рассвету. Тёмные утренние лучи окутали Лирдон, породив громадную тень от стены, накрывшую половину города, но с каждой минутой медленно отступавшую вместе с рассветом. Несущий тяжёлую сырость ветер терзал фигуру человека, стоявшего на холме неподалёку от сгоревшей церкви. Мокрое пожарище уже не дымилось, лишь голубые тлеющие угли лежали кое-где, блистая на рассвете. Человек стоял на краю холма, смотря на десяток кучек земли в десятке метров от церквушки — старое маленькое кладбище. Обломки упали в сторону под действием ветра, не засыпав собой это место. Человек был этому рад, но всё же его лицо сковала смертная тоска. Он стоял возле одного из холмиков, смотря на него сверкающими влажными глазами и не смея даже дышать. Это была могила дорогого ему человека…
***
Мальчик лет десяти лежал в своей огромной двойной кровати и смотрел в потолок, накрывшись тёмным махровым одеялом до носа и тихо улыбаясь в затаённом ожидании. Утренние лучи солнца бегали по деревянному непокрытому полу, играли в коричневато-рыжих волосах мальчика, лежавших локонами на подушке. Он жмурился, сильно-сильно сжимая одеяло и вертелся под ним, не в силах больше лежать и ждать. И как же ёкнуло его сердце, когда из коридора послышался усталый слабый женский голос:
— Ян, скорее, папа пришёл! — произнёс он ласково и размеренно.
Мальчик вскочил с кровати, отшвырнув одеяло, и спотыкаясь побежал к двери. Он оттолкнул её, навалившись на всем телом, и выбежал в коридор. Первое, что он увидел в гостиной — большую светлую фигуру человека, увешанную какими-то мешками и сумками. Человек улыбался во всю ширь, уперев руки в бока и смотря на мальчика огромными по-женски мягкими карие глазами. Его широкие щёки поднялись, детский лоб пересекла морщинка, и он присел, вытянув руки.
— Ян! Иди сюда.
Мальчик подбежал к человеку, обняв его изо всех сил, уперевшись щекой в большой кожаный нагрудник. Тот поднял его, положив голову на плечо сына. Его рыжие засаленные волосы свисали по плечи, а улыбающееся лицо покрывала огненная щетина. Человек, казавшийся Яну большим, красивым и сильным, ступил на ковёр своими чёрными походными сапогами, посмотрев щурящимися глазами в окно. Свет залил его, и на деле он оказался невысоким слегка полноватым широкоплечим мужчиной с добродушным широким лицом, которое никто никогда и не назвал бы привлекательным.
— Папа, а где ты был? Расскажи, расскажи!
— На этот раз я был в Псилтуме. Идём, расскажу тебе и маме, какая это удивительная страна!
— Только сапоги сними! — послышался голос из коридора.
— Хорошо!
Вскоре вся семья сидела за маленьким столиком на маленьких стульчиках в маленькой и тесной кухне. Возле стены стоял кожаный нагрудник, на который падал свет из окна. Женщина с жидкими каштановыми волосами и осунувшимся не по годам лицом опёрлась на сухую тонкую руку, смотря с улыбкой на мужа. Тот весело подпрыгивал на стуле, суетливо поджав руки, и с интересом рассказывал захватывающую историю об очередном походе. Он был путешественником или, как их принято называть, скаутом. Специальное общество, зовущееся Железным домом, давало им указания и задания, взамен снабжая снаряжением и оружием и бесплатно отправляя в забытые далёкие места. Другими словами, отец Яна был наёмником. Но многие соседи думали, что он именно путешественник и авантюрист, который вместе со своими непутёвыми дружками бродил по миру, оставляя семью на долгие месяца. Потому, когда он шёл по городу, прохожие обычно бросали ему осуждающие взгляды в спину, шепча неприятные слова, которые Рой зачастую прекрасно слышал. Но гордый путешественник всегда смотрел лишь вверх, неизменно широко шагая и размахивая руками.
— Ну вот, а ещё… — вдруг он остановился, многозначительно подняв палец вверх.
Взгляд Роя упал на сына, который с упоением слушал его, смотря широко раскрытыми улыбающимися глазами на отца. Лицо путешественника вдруг исказилось смятением, и он перекинулся взглядами с женой.
