Натянутый лук - Паркер К. Дж. (список книг .TXT) 📗
Убрав обрезки, Бардас наложил на рукоять хорошие стружки, натер воском и в качестве последнего штриха наложил два толстых слоя дорогого коллеонского лака, который быстро сохнет и совершенно водонепроницаем. Теперь лук выглядел намного лучше, молочно-белый, сверкающий. Бардас взял последний кусок хорошей кожи, идеально подходивший для письма, и вывел: «Горгасу от Бардаса. С любовью». Затем открыл дверь и позвал клерка.
— Горгас Лордан все еще в банке? — спросил Бардас, когда тот пришел.
— Пока да. Но он скоро уходит. Говорят, с юга наступает армия Авида Соефа.
Бардас улыбнулся:
— Отнеси ему этот лук как можно скорее, это очень важно. Прямо сейчас.
Клерк кивнул.
— Молодец. Он о таком всегда мечтал, так что будет доволен.
Когда клерк ушел, Бардас закрыл дверь, сел на пол, положил голову на руки и постарался не думать о том, что только что сделал.
Горгас взял лук в левую руку и провел пальцами правой по тетиве. Лук был идеален, как будто являлся его собственной конечностью. Горгасу казалось, что лук принадлежал ему долгие годы, знакомый, как родная плоть и кровь.
— Лук прекрасен, — сказал он. — И Бардас сделал его для меня.
Сержант нетерпеливо постукивал ногой по полу.
— Согласен. Но война еще не окончена, поэтому, когда вы наиграетесь с ним…
Горгас даже не взглянул на него.
— Я должен поблагодарить. Ты не понимаешь. Я потерял сестру, но нашел брата. Мы снова семья.
Сержант резко выдохнул:
— Горгас, нам надо идти. Если не доберемся до гор до темноты…
— Ты прав. Бардас сделал мне лук не для того, чтобы я проиграл с ним войну. Полагаю, надо отложить благодарности до возвращения.
Он неохотно опустил лук.
— Забавно, с последним луком, который он для меня сделал, я натворил много глупостей. У меня предчувствие, что на этот раз все будет иначе.
— Правда? — сказал сержант. — Хотите сказать, на этот раз вы будете постоянно промахиваться?
Глава двадцать первая
— Стен Могре мертв, — сказал Геннадий. Слушавшие его люди посмотрели на Геннадия так, будто он только что разделся.
— Простите?
— Стен Могре, — повторил Геннадий. — Он мертв. Его армия разбита. Фактически мы потеряли около четырех тысяч человек. Авид Соеф все еще жив, конечно.
Подошла жена Мигела Боверта, неся на подносе голубей в маринаде.
— Ешьте, пока горячие… Ой, а почему у всех такие расстроенные лица? Все ли в порядке?
Повисла неловкая тишина, которую нарушил Бимон Файм:
— Если верить нашему загадочному другу, то армию разгромили в пух и прах.
— Ох! — воскликнула жена Боверта. — Какую армию? Ту огромную армию, которая собиралась приструнить этих ужасных повстанцев?
— Именно! — прорычал Мигель Боверт. — Ту, в которой служит наш сын. Доктор Геннадий, признайтесь, вы сошли с ума, или это просто глупая шутка?
— Мне очень жаль, — сказал Геннадий, — я… на меня что-то нашло…
— Именно! — прогремел Бимон Файм, беря с подноса голубя. — Вас посетил дух или что-то в этом роде? Помимо того, что вам говорит голос, у вас есть какие-нибудь доказательства?
— Нет, — промолвил Геннадий. — Мне так жаль, пожалуйста, забудьте о моих словах!
Высокий мужчина с седой бородой покачал головой.
— Проще сказать, чем сделать. Люди не привозят настоящего перимадейского волшебника, чтобы потом игнорировать его оккультные высказывания. Будьте откровенны с нами, доктор. Стоит нам обращать внимание на то, что вы говорите, или нет? Полагаю, раньше с вами такое случалось?
— Боюсь, что да. Ну, что-то похожее.
— А до этого маленький ангел говорил правду или нет?
— Сложно сказать.
Жена Боверта вышла и вернулась с серебряным блюдцем.
— Видите ли, я передаю вам то, что мне говорят другие.
— Кто-то со Сконы, надо думать, — произнесла невысокая коренастая женщина, сидящая у дальнего края стола. — Ваш духовный проводник.
Геннадий ее не поправил. Он чувствовал, что с каждой минутой у него начинает все сильнее и сильнее болеть голова.
— Да, кто-то на Сконе. А именно — патриарх Алексий. И он бы не стал мне лгать. Поэтому я уверен: Алексий считает, что Стен Могре мертв, а его армия разбита. Хотя это единственное, в чем я уверен.
Лысый, крепко сбитый мужчина напротив него нахмурился.
— Как вы можете быть уверены! Давайте посмотрим на это с научной точки зрения. Мы же все здесь ученые. Раньше, когда у вас были эти… — Он запнулся, подбирая подходящее слово.
— Смешные заскоки, — предложил Бимон Файм.
— … эти впечатления, — продолжил лысый, — вы могли бы дать слово философа, что откровения реальны? Что вы каким-то образом общались с кем-то, находящимся далеко?
Геннадий кивнул.
— Я разговаривал с другим человеком лицом к лицу. И он подтвердил, что они слышали все мои слова. Особенно Алексий. С ним я общался несколько раз. Я не говорю, что нельзя найти альтернативного объяснения. Во-первых, вполне возможно, что два человека одинакового происхождения способны прийти к одному и тому же выводу, думая об одной и той же проблеме в одно и то же время. Может показаться, что между ними какая-то связь.
— Я бы сказал, это очень вероятно, — произнес Бимон Файм с набитым ртом.
— Я тоже так думаю, — согласился Геннадий. — Наверное, это просто похоже на встречу двух одинаково думающих умов. Но я знаю: Алексий считает, что все, только что рассказанное мной, — правда.
Последовавшая тишина была очень неприятной.
— Ладно, — проговорил Мигель Боверт, нахмурив кустистые брови. — Как ученые и философы будем считать, что вы доказали свою правоту в приемлемой форме. Очевидно, следующий вопрос: «Что нам делать дальше?»
— Ради Бога, Мигель! — воскликнул Файм. — Ты же не предлагаешь строить государственную политику, опираясь на этот вздор!
Тот покачал головой.
— Выбор не за нами, а за Собранием каноников. Если вы спросите, должны ли мы им об этом сообщить, то да, должны.
— Только меня, пожалуйста, не вмешивайте, — поспешно произнес кто-то. — Представляю, как взовьются наши высокоуважаемые сепаратисты после того, как я сообщу, что им предстоит пересмотреть военную стратегию из-за того, что какой-то, простите, доктор, иностранный колдун слышал голоса.
— Доверие к нам будет полностью разрушено, — рявкнул Бимон Файм. — Никому из нас не видать руководящих постов на факультетах как своих ушей.
Боверт улыбнулся.
— Есть разные способы. Джуифрез, — продолжал он, развернувшись к молодому человеку, сидящему справа, — ты играешь в шахматы с сыном Анаута Могре?
— Иногда.
— Прекрасно! Иди туда прямо сейчас и начни жаловаться на то, что ужасно поссорился со своим дядей или со мной и горишь желанием нам отомстить. Скажи молодому Могре, что мы владеем жизненно важной информацией о войне, но держим ее в секрете по причине, связанной с политикой фракций. Ты, конечно, не знаешь, о чем именно идет речь, тебе лишь известно, что мы вот уже два часа сидим на секретном совещании. Если ты поспешишь, то уже часа через полтора созовут совещание, а у нас как раз хватит времени доесть обед и переварить его.
Предсказание Боверта оказалось точным. Спустя два часа он сидел в набитом зале Собрания каноников.
— В сущности, — начал он, — сказанное Анаутом минуту назад — правда. Я получил то, что можно назвать важными новостями о войне, однако никому ничего не рассказал. Почему? Я не верю ни слову из того, что услышал.
Сидящий на лавке сепаратистов Анаут Могре даже и не подозревал, насколько был близок к тому, чтобы попасться в ловушку.
— Предоставьте это решать ассамблее. Будьте добры, поделитесь своими новостями с нами.
Мигель Боверт с удовольствием подчинился.
— Так что вы сами видите, — заключил он, — я не хотел беспокоить достопочтенную ассамблею нелепой историей, основанной на магии и колдовстве, когда даже сам колдун не уверен, что информация достоверна.
